Арктические конвои: как это было. Рассказывает ветеран Дерек Херст

29 июля в российском по­соль­стве в Лондоне прохо­дила це­ремония вручения медали Ушакова ветеранам Арктических кон­воев. Награды были вручены 24 ветеранам Соединенного Ко­ролевства, участвовав­шим в доставке ленд-лиза в се­верные порты Советского Союза во время Второй ми­ровой вой­ны. Тогда за четыре года плаваний погибло более 3000 мо­ряков Аркти­ческих конвоев, а сами кон­вои остались в ис­тории как «миссии самоубийц». За день до вручения медалей я встретилась с ветераном Дереком Херстом, который рассказал мне о плавании на эскадренном миноносце (эс­минце) «Замбези» и о своем участии в историче­ской опе­рации по спасению норвеж­ских женщин и де­тей на ост­рове Сёрёйа. Де­рек также по­казал мне уни­кальные сним­ки, сделанные им во вре­мя плаваний.

На церемонии вручения медали Ушакова[/caption]

Для интервью Дерек и я встретились в частном клу­бе для офицеров военно-морских сил «The Naval Club», рас­положенном на Хилл-стрит. Де­рек галантно встретил меня у дверей и провел в просторную гостиную с красивой старомодной мебелью, портретами героев морских сражений и окна-ми с темными, бархатными портьерами. Как удивительно и почти невероятно было сочетание старинного анг­лий­ского уюта и пронзительных рассказов Дерека о войне.

Из Скапа-Флоу в Мурманск зигзагом

«Я вступил в Королевский военно-морской добровольче­ский резерв (RNVR) в возрас­те 17 лет. Почему в военно-морские силы? Мне не хоте­лось таскать за собой ар­мей­ский рюкзак, — засмеялся он, начав повествование. — Я с детства любил море. По­это­му, когда началась Вто­рая мировая война, мне хо­телось служить только в военно-морских силах. Прой­дя необходимую шестимесячную подготовку, я сдал экзамен на получение звания курсанта. Уже позже я уз­нал, что толь­ко половина из всех пос­тупивших прохо­дила его ус­пешно. Еще спустя шесть месяцев мне было присвоено звание младшего лейтенан­та»

Таким образом, в 1944 году Дерек попал на эсминец «Зам­бези» и участвовал в последних трех Арктических конвоях 1945 года. Его главной обязанностью было оперирование зенитного орудия Bofors.

Первый протокол о поставках ленд-лиза был подписан в октябре 1941 года. Но уже с ав­густа 1941 года из Велико­британии и США в Мурманск и Архангельск стали прибы­вать первые Арктические кон­вои, которые доставляли в Со­ветский Союз военные товары и продовольствие. Каждый Арк­тический конвой состоял из нескольких торговых ко­раб­лей, которые шли в окруже­нии Королевского военно-мор­ского флота Великобри­та­нии.

Главная база ВМФ Велико­британии в то время находи­лась в Скапа-Флоу на Орк­ней­ских островах на самом севере Британии. Оттуда вдоль северного побережья Норвегии Арктические конвои плыли к берегам Советского Союза. Немцы, оккупировав­шие Норвегию, обстреливали кон­вои с воздуха и топили их при помощи подлодок. Развед­ку над морем войска союзников производили с самолетов «Суордфиш», которым было присвоено почти ласковое проз­вище «Авоська». Они под­нимались в воздух с борта ко­рабля. Обратно возвращались далеко не все.

Военные корабли шли зигзагом. Это делалось для того, чтобы, насколько возможно, избежать столковения с не­мецкими подлодками, поджидавшими добычу под водой. Для этого был выработан специальный маршрут: корабли должны были перестраиваться на новый курс каждые 20 минут. В обязанности Дерека также входило отмерять 20-минутные отрезки времени с помощью секундомера.

«У меня это хорошо полу­чалось. Это была очень серь­езная обязанность, так как данной схеме передвижения подчинялись все военные ко­рабли конвоя, и любая ма­лейшая оплошность могла при­вести к необратимым пос­лед­ствиям. К тому же зимней ночью в Арктике темно, как в чернильнице», — заметил Дерек.

В отличие от сопровождающих конвой военных кораблей, торговые суда, нагруженные военными материалами, не шли зигзагом. Их скорость в среднем составляла лишь 7-8 узлов. В отдельных случаях военные же корабли могли развить скорость до 32 узлов.

Погоня за китом

«Я плавал зимой, когда море было особенно сурово. Волны казались тяжелыми и мрач­ны­ми, ведь темно было прак­тически всегда. В сутки я нес вахту трижды. Вечер­няя вахта называлась „со­бачьей“ — ежедневно она проходила либо с 16 до 18, либо с 18 до 20 часов вечера. Самой тяжелой была утренняя сме­на, которая проходила с че­ты­рех до восьми утра. В это время иногда сами собой зак­рывались глаза, а засыпать было ни в коем случае нельзя. За две недели такого режима мы все сильно выматывались», — продолжал свой рассказ Дерек.

Возле норвежского побе­режья за конвоем следили са­молеты немецкой разведки, которые затем высылали по его следу истребителей. Если погода была подходящей, иногда они налетали целыми стаями. Бывало и такое, что на него нападали одновременно 40 самолетов Люфтваффе. Но чем дальше они продвигались в море, тем большая опасность исходила от немецких подводных лодок, которые поджидали корабли на глуби­не. Подлодки было очень тя­жело распознать, так как вода в океане состояла из двух сло­­ев — пресной воды, теку­щей с берегов северной Рос­сии, и соленой арктической.

Дерек вдруг остановился и улыбнулся: «Однажды ночью мы пошли в погоню за ки­том. Он вел себя совершенно так же, как подводная лодка. Но, к счастью, мы довольно скоро поняли, что увязались не за тем, за чем нужно. Мы чувствовали себя после этого довольно глупо. Пожалуй, это был единственный смешной случай за все время наших плаваний».

Операция спасения на острове Сёрёйа

Холод в северных морях был зверский. Арктические штормы нападали на корабли с та­кой же яростью, как и Люфт­ваф­фе. В феврале 1945 года Арк­тический конвой Де­река попал в один из самых свире­пых штормов за все че­тыре года. Столбик барометра опус­тился до отметки 9.45, бу­ря лютовала на протяжении де­вяти дней. Матросам не ос­та­валось ничего другого, как нап­равлять суда все дальше в море и пытаться выбраться из него живыми. Шторм разбросал корабли конвоя по всему морю, и это сде­лало их на­м­ного более уязвимыми перед немцами.

«Во время этого шторма мы потеряли один корабль, но точно установить, что с ним произошло, мы так и не смогли. То ли его потопили немцы, то ли он сам перевер­нулся во время бури. В это же плавание обратно из Мур­манска мы потеряли еще кор­вет и два торговых ко­раб­ля. Их потопили немецкие суб­марины, — рассказал Де­рек. — Печальная судьба од­но­го из них, американского гру­зового судна „Henry Ba­con“, хорошо известна. На нем на­ходились спасенные нами за несколько дней до этого норвежские де­ти и женщины. Когда судно начало идти ко дну, амери­кан­ские моряки приняли ре­шение от­дать единственную спасательную лодку норвеж­цам. Почти все моряки погиб­ли. Лодку с норвежскими бе­женцами подобрали британ­ские военные ко­рабли и благо­получно дос­та­вили спасшихся в Шотлан­дию».

«Каким образом на торговом судне Арктического конвоя оказались беженцы из Норве­гии?», — спросила я у Дерека.

«Мы привезли их с острова Сёрёйа на „Замбези“. Как только мы приплыли в Мур­манск, нашему кораблю тут же поступил приказ выходить обратно в море и плыть к побережью Норве­гии. „Вот уж повезло“, — по­дума­ли тог­да мы. Норвеж­ское прави­тель­ство попросило Брита­нию о помощи, так как группа из 500 норвежских женщин и детей укрывалась от наци­с­тов в пещере и на­ходилась в страшных услови­ях. Они не могли выйти на­ружу, так как перед отс­туп­лением нем­цы сжигали деревни и уничтожали местное население, — объяснил Дерек. — Взяв норвежских беженцев на борт корабля, „Замбези“ отправил­ся об­рат­­но в Кольский залив, где бесценный „груз“ и был перевезен на торговые судна. Как я уже сказал, нам удалось доставить всех беженцев в Шотландию целыми и нев­ре­­ди­мы­ми. А в 2007 году мне пос­частливилось встретиться с одним спасенным нами тогда норвежцем, который в то время был еще ребенком».

В местечке Полярное и на острове Берген

Британские военные корабли, в отличие от торговых, никогда не заходили в Мурманск. «Зам­бези» на трое суток при­швартовывался в порту мес­теч­ка Полярное у входа в Коль­ский залив, а затем плыл обратно на Британские острова.

«Полярное было тихим грустным местом, в котором мы почти не встречали местных жителей. Почти все время, проведенное у бере­гов Советского Союза, мы спа­­ли или читали на корабле. Единственным развлечением было катание на лыжах. Их мы обменивали на ботинки. Я попробовал покататься на лыжах в Полярном лишь од­нажды, но у меня ничего не вышло. Лыжи сразу же поп­лыли в разные стороны, и я упал лицом в снег. Больше я ни разу в своей жизни не про­бовал», — рассказал Дерек.

Во время самого плавания морякам не было позволено употреблять спиртные напитки, но на стоянке в Кольском заливе на корабле каждый вечер открывался бар. Люби­мым напитком всех моряков был джин с тоником, хотя на­пиваться им не разрешалось.

«Больше других пили летчики. Это и понятно, ведь столько их погибало во время плаваний, в живых оставались единицы», — прибавил Дерек.

День победы он встречал на острове Берген. Там британских моряков приветствовали толпы счастливых норвежцев.

Об этом событии у Дерека чу­дом сохранилось письмо, на­писанное им тогда своей матери. Это счастливое описание всеобщего праздника и радос­ти, охватившей тогда изму­ченных войной людей. В пись­ме много шуток и легкомыс­лия — война наконец-то за­кончена. Но есть там и другие описания: «В гавани мы обнаружили 38 немецких подводных лодок! Это был самый большой улов за все время. В городке все еще оставалось 30 тысяч немцев, которые еще не были обезоружены. Я был потрясен, что на Бергене их все еще было такое количество… Было странно проходить мимо немцев на улицах. Они все еще были полностью вооружены. Выражения лиц у них были каменные, а у нас — как ты, наверное, до­гадываешься, тем более».

В память о погибших товарищах

«Когда вы получили свои пер­вые медали?», — спросила я.

«После войны мы просто хотели все забыть и начать жить по-новому. Но забыли и про нас. Нашими первыми ме­далями стали медали из Рос­сии, полученные нами около двадцати лет назад. После этого наше прави­тель­ство также приняло решение вы­дать нам небольшие звезды в знак памяти. До тех пор оно никак не отмечало нас. И лишь в прошлом году нам бы­ла вручена британская ме­даль „The Arctic Star“, — ответил он.

После войны он больше не служил в военно-морских си­лах, а работал в компании, за­нимающейся сдачей в арен­ду белья и скатертей гости­ни­цам. Но о море Дерек не за­бывал никогда. Вместе с же­ной он много путешествовал на своей яхте и даже дважды совершил кругосветное путешествие.

«Мне невероятно повезло, что я выжил. Лишь на прош­лой неделе мы вдвоем с дру­гом военных лет вспоминали всех товарищей, которых потеряли во время плаваний, — сказал Дерек и сделал пау­зу. — Вместе со мной в конвое начинал служить школьный приятель. Его корабль был потоплен при входе в Коль­ский залив, но тогда всех мо­ряков удалось спасти. Когда же они выплывали из Коль­ского залива обратно в море, судно, которое его подхватило, тоже пошло ко дну, и он погиб. Завтра, во время це­ре­монии вручения медали Уша­кова мы все в первую очередь будем вспоминать всех на­ших товарищей, оставшихся в северных морях».

Фото из архива Д. Херста