Англичане, как меланхоличная нация, иногда любят посетовать на превратности судьбы, в том числе, и на то, как много им приходится работать. Жаловаться на объем работы считается правилом хорошего тона — найдите во всем офисе человека, который бы не согласился, что он загружен работой просто по уши. Нередко этот человек проводит половину рабочего дня, распивая кофе и болтая в чате с коллегами, не забывая проверить личную почту и взглянуть на новинки любимых вебсайтов, но официальная позиция «я очень, очень занят». Моя знакомая немка презрительно прокомментировала эту особенность, заявив, что когда немцы работают, они действительно работают, а не напускают на себя занятой вид, но зато когда они отдыхают, они отрываются на полную катушку и не вспоминают, как много работы осталось несделанной. Это называется здоровое соотношение между жизнью и работой.
Я довольно часто бываю в Германии и впервые задумалась над этим вопросом, когда мы катались на лыжах в баварских Альпах. Хозяева, у которых мы снимали комнату, живут в маленьком городке на границе с Австрией, оба недавно вышли на пенсию и преобразовали второй этаж своего просторного дома под жилье для лыжников. Муж — бывший налоговый инспектор, жена — директриса начальной школы. Образцовый немецкий дом, продуманный, надежный и исключительно чистый. Сидя в их гостиной за завтраком, мы любовались огромными, во всю стену окнами с видом на заснеженные вершины Альп и слушали истории хозяев о местных праздниках и фестивалях. (Не спрашивайте меня, почему в снежной стране Германии окна во всю стену, а в плюсовой Англии маленькие — я полагаю, это часть того же «баланса»). Дети хозяев выросли здесь же, в альпийских горах, оба отлично катаются на лыжах, да и родители не отстают, несмотря на возраст под семьдесят. Старший сын работает в местной школе, младший в офисе, но оба продолжают кататься на лыжах по выходным, а потом сидеть в тавернах с друзьями, пить пиво и петь песни. По словам хозяев, у каждого из них такой же большой дом, оба дома сыновья построили сами с помощью отца. Весной Альпы покрываются цветами, и вид из окна меняется в другую, не менее привлекательную сторону. Маленький городок, свежий воздух, отличная еда, активный образ жизни — мои английские спутники активно обсуждали качество их лондонской жизни и смысл их тяжелой работы. Зато сыновья хозяев завидовали, что мы живем в самом Лондоне и, наверняка, зарабатываем кучу денег.
Я хорошо понимаю, почему это самое соотношение работы и жизни в Германии кажется столь привлекательным для англичан, ведь в родной стране они уже имели возможность убедиться, что для успешной жизни работать придется много, отдыхать мало, но даже усердный труд не позволяет купить приличное жилье и вести достойный образ жизни. Средний трехспальный дом в пределах Лондона стоит порядка 400 тысяч фунтов, и для большинства лондонцев так и останется недосягаемой мечтой. Выезд за пределы Лондона выливается в 4-5 тысячный годовой проездной и ежедневные три часа времени, проведенного в переполненном публичном транспорте. Стоимость детских садов превышает иные зарплаты, а оплата ипотеки требует, чтобы работали оба супруга. После оплаты всех счетов шансы на полноценный семейный отпуск у моря катастрофически уменьшаются, и люди задаются вопросом: «зачем мне все это надо?»
Те, кто погрузился в этот вопрос достаточно глубоко, уже покинули берега туманного Альбиона и переселились в страны, где они лучше понимают, зачем они работают.
Интересно слушать подобные разговоры об Англии будучи иммигранткой, потому что меня и моих друзей как раз привлекли эти самые возможности большого города, и баланс работа-жизнь долгие годы казался мне вполне комфортным по сравнению с тем, что у меня был в России. Скажем так, со своей российской зарплаты я по ресторанам не ходила и в отпуск за границу не ездила, половина зарплаты уходила на продукты питания, а поход на концерт грозил брешью в бюджете. Мои родители до пенсии не были бедными людьми, и по британским меркам, отлично вписываются в средний класс, но и они не проводят отпуска у теплого моря и почти десять лет ездят на одной машине. У местного населения, конечно, другие критерии и, вращаясь среди англичан, я поняла, что комфорт больших домов с садами, доступный для поколения моих свекров, уже недоступен для их детей и племянников. Даже хорошо зарабатывающий мужчина не может себе позволить оплачивать дом в Лондоне, особенно если жена сидит в декретном отпуске с ребенком. А хорошо зарабатывающий англичанин не живет на 25-30 тысяч в год. Я просто диву даюсь, как справляются иммигранты при таких условиях. Наверное, у нас меньше ожиданий.
Во время нашей поездки в Новую Зеландию мы опять столкнулись с неведомым нам качеством жизни. Я бы не сказала, что встретившиеся нам новозеландцы серьезно относились к своей работе и делали какую-то умопомрачительную карьеру. Большинство из них забывали о своей работе в тот момент, когда они закрывали за собой дверь офиса, и их головы были наполнены увлекательными планами на вечера и выходные. Они не зарабатывали больших денег и тоже завидовали нам, лондонским, хотя не спешили променять свой гедонистический образ жизни на наш. Сестра мужа, будучи англичанкой, сделала свой офис местом реализации карьерных амбиций, и работает как следует. Я имею в виду, она — настоящая трудоголичка, что для Новой Зеландии немного непривычно. Но даже небольшая по лондонским меркам зарплата, позволила ей приобрести 200 кв метров жилья в Нью Плимуте в ипотеку и проводить выходные укрощая волны на доске для серфинга. Вид на гору Таранаки, открывающийся из окна ее дома, до сих пор не дает покоя моему мужу, когда он открывает шторы нашей квартиры по утрам. Золовка похвасталась, что в один день она с утра каталась на лыжах, а после обеда отправилась на пляж заниматься виндсерфингом — в какой другой стране мира можно позволить себе такой образ жизни!
Но даже если забыть гедонистов, то бесплатные детские сады и школы, ради которых не нужно в полтора раза переплачивать за дом по соседству, тоже привлекают внимание людей, которым не нравится, как этот вопрос решается в родной стране. Если средний лондонский мужчина обеспокоен, сколько он получает за свой самоотверженный труд и сможет ли он повысить уровень жизни своей семьи, если начнет работать круглосуточно, то средняя женщина обеспокоена, может ли она себе позволить завести ребенка, если ее нынешняя зарплата будет выплачиваться только в течение 6 недель, а через 8 месяцев она будет вынуждена выйти на работу, потому как незначительное декретное пособие от государства тоже закончится.
Тем, кто любит наведываться в отпуск в Южную Европу, наверное, тоже кажется, что у местного населения не жизнь, а сплошная сиеста. Испанцы и итальянцы часто и бурно жалуются на экономику своих стран, безработицу и небольшие доходы, но плохая экономика, как это часто бывает, компенсируется теплой погодой, красивыми видами и отличной едой. Согласитесь, жители Средиземноморья не выглядят очень несчастными, несмотря на то, что зарабатывают меньше их северных соседей. Низкие заработки многих россиян не компенсируются теплым климатом, и отдых в кантрисайде чаще ассоциируется с прополкой овощей на садовом участке, чем с прекрасными горами и озерами, но количество времени, которое русские люди проводят в компании друзей и родственников, за приятной беседой и не менее приятной едой, совершенно не сравнится с образом жизни хорошо зарабатывающего лондонца, когда из 16 часов бодрствования 10-12 проводится на работе и 3 часа по дороге туда и обратно.
Конечно, мы никого не убедим, что наша жизнь не стоит того, чтобы ей завидовать. 95% земного шара хотели бы жить в Лондоне, и мы никогда не признаемся, какой ограниченной жизнью мы живем. Шесть лет снимая крохотную квартирку во второй зоне Лондона, мы с мужем неустанно напоминали друг другу, что в один прекрасный день наша жертва будет вознаграждена, и мы переселимся в большой и красивый дом в кантрисайде. Когда же мы стали изучать замечательные дома в Хартфордшире, мы обнаружили, что мы не только будем полтора часа добираться до работы, но еще и платить за это удовольствие пять тысяч фунтов в год каждый. Учитывая мои заработки, я должна еще подумать, есть ли мне смысл вообще ездить на работу. Что касается мужа, то оказалось, что он не готов делать две пересадки, чтобы добраться до работы и вообще он не может позволить себе жить в полутора часах от работы, у него бывают ночные вызовы и приходится брать такси. Я надеюсь, никому не надо объяснять, почему на работу в первой зоне неудобно ездить на своей машине.
Мы часто говорим о том, что мы имеем доступ к богатой лондонской культуре, всем этим театрам, музеям и ночным клубам, но, сидя, например, в восьмой зоне Лондона, я не очень расположена покидать квартиру в выходной день, потому что билет на поезд стоимостью 16 фунтов не вдохновляет меня прошвырнуться по Национальной галерее. А ведь эта самая восьмая зона считается довольно дорогим местом для приобретения жилья, ибо оттуда можно всего за 20 минут добраться до центрального Лондона. Кажется мы все живем в ситуации, в которой никто не выигрывает.