Даши Намдаков: о крылатой рыси и Чингисхане

Ровно в том же самом месте, где три года назад была установлена другая скульптура Намдакова — «Чингисхан», которая в свое время вызвала немало споров в парламенте: британские политики не могли решить, стоит ли устанавливать скульптуру великого хана в самом центре Лондона.

Споры вокруг скульптур знаменитого бурята –не редкость. Скандал вокруг «Хранительницы» случился уже в 2012 году, когда ее пытались установить в Болгаре (городок в Татарстане, возле которого находится Булгарское городище, где активно ведутся археологические раскопки). Местных жителей так сильно возмутила эта скульптура, что властям региона пришлось быстро отказаться от этой идеи.

Во время презентации этой скульптуры в Лондоне Даши Намдаков рассказал о проблемах, которые возникли у него в Татарстане, и отметил, что работа над «Хранительницей» отняла много сил и у него, и у его семьи. Однако тот факт, что скульптура до конца этого года будет стоять в самом центре Лондона, с лихвой окупает все те неприятности, которые окружали «Хранительницу» в Булгаре, считает скульптор. Лондонские власти, в отличие от татарских мусульман, ничего оскорбительного в «Хранительнице» не заметили. Может быть, даже понадеялись, что угрожающий оскал рыси будет отпугивать бездомных, которые давно облюбовали площадь у Marble Arch.

«Англия» поговорила с Даши Намдаковым о том, как ему удалось уже дважды установить свои скульптуры в центре британской столицы.

— Оригинальную версию «Хранительницы» вы создали более десяти лет назад. Расскажите, как вы начали работать над этой скульптурой.

— Это очень длинная история. На протяжении нескольких лет на столе в моей иркутской мастерской стоял череп рыси, который был когда-то добыт сибирскими охотниками. Меня всегда поражала красота форм этого черепа — ни один скульптор не может создать форм более совершенных, чем те, что были созданы природой. Именно этот череп и послужил вдохновением для создания «Хранительницы». Размер оригинальной скульптуры был значительно меньше лондонской, а в ее основании в буквальном смысле находится тот самый череп с моего стола, для которого я создал каркас, а потом уже и всю скульптуру.

— С чего начался скандал вокруг «Хранительницы» в Татарстане?

— Оригинальная версия этой скульптуры объездила весь мир: она выставлялась в Эрмитаже и Третьяковской галерее, а потом добралась и до Казани. Именно тогда «Хранительница» попалась на глаза первому президенту Татарстана Минтимеру Шаймиеву, который предложил установить увеличенную версию скульптуры в городище Булгар. Для меня такое предложение было очень лестным, и я отправился в свою итальянскую мастерскую, где начал лепить 11-метровую версию «Хранительницы». В то же время снимок «Хранительницы» вместе с планами Шаймиева был опубликован в татарской прессе, что возмутило местных мусульман, которые выступают против любых скульптур, особенно по соседству с мечетью. Они считали, что в исламе есть только один хранитель — Аллах, и никакая другая «Хранительница» в Булгаре им была не нужна.

Я не ожидал, что «Хранительница» может оскорбить чувства верующих, и как только скандал вокруг скульптуры начал набирать обороты, мы от этой идеи отказались.

— Почему же вы решили привезти именно эту скульптуру в Лондон?

— После того, как в Лондоне в 2012 году был выставлен «Чингисхан», у меня сложились хорошие отношения с галереей Halcyon и мэрией Вестминстера. Они знали, что «Хранительница» на данный момент нигде не выставляется, и предложили включить ее в программу City of Sculpture, которая проходит в Вестминстере. Как я мог отказаться от возможности представить свою скульптуру в одной из столиц мира?

— «Хранительница» — ваша вторая скульптура, выставленная в Лондоне. До этого на том же самом месте стояла скульптура «Чингисхан», которая вызвала споры в Великобритании. Расскажите, что стало причиной споров.

— «Чингисхан»стал первой скульптурой, которую я представил в Лондоне, и мне хотелось, чтобы она произвела какой-то эффект в городе, ведь история великого хана является центральной в моем творчестве. Поэтому «Чингисхан» стал своего рода провокацией, на которую моментально отреагировали британские политики. В британском парламенте даже обсуждали, что хорошего Чингисхан сделал Великобритании, чтобы устанавливать его скульптуру в центре Лондона?
Мне кажется, что сложное отношение к скульптуре было вызвано не столько моей работой, столько отношением к самому Чингисхану, который является очень неоднозначной исторической фигурой. Многие говорили, что моя скульптура является агрессивной. Но вы присмотритесь к ней повнимательнее: в Чингисхане нет никакой агрессии, он безоружен.

Чингисхан[/caption]

— Мне кажется, что нельзя недооценивать влияние Чингисхана на мировую историю. Если человеком первого тысячелетия был Иисус Христос, то человеком второго тысячелетия стал Чингисхан. Я даже стал художником-постановщиком в фильме Сергея Бодрова-старшего «Монгол», который был посвящен Чингисхану. Сначала я отказывался участвовать в съемках этого фильма, потому что от кинематографа я очень далек и не люблю непрофессионалов. Но Бодров-старший убедил меня в том, что вокруг будет достаточно профессионалов, а ему нужен именно мой взгляд на Чингисхана. Это был невероятный опыт, повлиявший на мою работу над скульптурой «Чингисхан», а Сергею Бодрову-старшему этот фильм принес номинацию на «Оскар».

— Мне всегда казалось, что скульптор — это очень трудоемкая профессия, которая требует не только усилий от художника, но и больших затрат на материалы для скульптур. Как вы решились строить карьеру именно в этой профессии и как достигли такой популярности?

— Для меня это был естественный выбор: мой отец занимался буддистской скульптурой, и все дети в нашей семье (нас было восемь) росли в очень творческой атмосфере. Но если многие члены моей семьи стали художниками, то я всегда знал, что буду скульптором, так как всегда тяготел к объему.
Если говорить о популярности, то когда я только начинал заниматься скульптурой, мне казалось, что мое искусство будет интересно только бурятам, монголам и сибирскому миру. Но все вышло в точности до наоборот: моя первая выставка произвела эффект взорвавшейся атомной бомбы, которая сначала пошла в Москву, а потом заинтересовала людей во всем мире. В современном искусстве очень много вещей, которых даже я — человек, профессионально занимающийся искусством, — не понимаю. Я же просто занимаюсь тем, что меня волнует, и люди чувствуют, что в этом есть что-то настоящее.