О необъяснимой ностальгии по снегу и морозам

В прошлом году ездили с му­жем в Новую Зеландию, на зимнюю свадьбу, которую за­тейница-золовка решила провести на вершине заснеженной горы, где она познакомилась с будущим мужем.

В Новой Зеландии жениться можно где угодно, лишь бы регистратор согласился туда ехать. Наша регистратор с энтузиазмом отнеслась к та­кой необычной затее (правда, пришлось доплатить за неудобство). Не все гости разделяли любовь невесты к горнолыжным склонам, но оценили оригинальность подхода. Про­мерз­ли они, конечно, на этой горе основательно — потому что не знали, как одеваться.

Я сама долго выбирала меж­ду валенками и лыжными ботинками, но, отдавая дань торжественности момента, все же натянула зимние сапоги. Уверенно поднимаясь по заснеженной лыжне на подъемник, я услышала сзади комментарий: «Сразу видно тех, кто вырос на снегу». Парень, догнавший меня по дороге, с интересом наблюдал, как анг­личане осторожно перебирают ногами по снегу, боясь пос­кользнуться или уйти ногой в сугроб. Сам он приехал из Польши, и моя русская уверенная поступь сразу привлекла его внимание.

Несколько минут мы наблюдали за англичанами, пробирающимися сквозь сугробы к подъемнику. Я точно знаю, что англичане теряются и на снегу, и на льду — несколько лет назад мой муж умудрился сломать ногу на стометровой дистанции от дома до метро, потому что в то утро мокрые дороги неожиданно прихватило морозцем, а ему и в голову не пришло сменить офисные туфли с гладкой подошвой на зимние ботинки. Я шла рядом с ним и довольно ус­пешно ба­лансировала на льду в добротных зимних сапогах — ра­зумеется, мне и в голову не пришло, что он не дога-дывается о потенциальной опасности.

«По чему вы больше всего скучаете в Англии?»

Я уже привыкла к тому, что на каждом мероприятии с толпой англичан меня начинают спрашивать про водку, медведей и сорокаградусные морозы, поэтому была рада, когда женщина из Канады, узнав, что я из России, спросила меня в лоб: «По чему вы больше всего скучаете в Анг­лии?» (What do you miss the most?).

«По снегу», — ответила я, ни минуты не колеблясь. Навер­ное, она ожидала, что я отвечу что-то умное про гостеприимство, семейные ценности или прочие особенности на­ционального менталитета, но в Англии мне больше всего не хватало снежной зимы.

Канадка невероятно обрадовалась и призналась, что уже двадцать лет живет в Англии и тоже больше всего скучает по снегу, и никто из ее знакомых не может этого понять.

Когда я пытаюсь объяснить своим студентам прелести русской зимы, они неизменно приходят к выводу, что у рус­ских свои причуды. Моя лю­бимая история относится к студенческому периоду, когда градусник с утра показывал минус 42, и администрация университета разрешила студентам оставаться дома. Такое случилось на моей памяти впервые — школы частенько закрывались при температуре ниже минус 20, но универси­те­ты работали всегда. Навер­ное, им пришлось учесть, что в такой мороз общественный транспорт работает плохо, и многим студентам придется подолгу мерзнуть на останов­ках в ожидании автобуса. Трам­ваи и троллейбусы и вовсе не отапливались. Я жи­ла в пятнадцати минутах ходьбы от университета, и ни минуты не сомневаясь, натянула на себя всю имеющуюся одежду и отправилась на за­нятия. Мною двигала вовсе не жажда знаний, я просто хоте­ла посмотреть, что такое со­рок градусов мороза. Двойные штаны, двойной свитер, мехо­вая шапка и шуба — и я в от­личном настроении добралась до универа, блестяще выступила на семинаре, подала себя в выгодном свете — и получила разрешение писать дипломную работу на тему своего выступления.

«Все, что вам нужно — это купить теплую одежду на на­туральном меху, а потом вы можете наслаждаться отличным солнечным деньком, свежим морозным воздухом, хрустящим снегом и узорами на окнах», — заявляю я студентам, но они смотрят на меня с большим сомнением. Мне становится немного стыдно, потому что я сама езжу в Россию исключительно летом — у ме­ня давно нет теплой зимней одежды в гардеробе, и для того, чтобы быстро и эффективно обежать дюжину знакомых и переделать дюжину дел, мне совершенно не нуж­ны заносы на дорогах, нелетающие самолеты и неотапливаемые трамваи. Я никогда не могу найти желающих взять напрокат коньки или лыжные ботинки, а вот искупнуться в озере и пожарить шашлыки на даче — совсем другое дело.

Как англичане адаптируются к русской зиме

Осенью двое из моих студентов уехали в Россию работать по контракту, и я дотошно обсуждала с ними особенности русской зимы и список необходимой одежды, а потом расстраивалась, что весь декабрь в Москве была нулевая температура, и они так и не прочувствовали, что такое русская зима.

Впрочем, один из них сообщил, что уже встал на коньки в парке имени Горького через месяц после прибытия, а вто­рой купил билеты в Сочи, что­бы покататься на лыжах с олимпийских склонов. Я бы­ла в шоке от такой быстрой адап­тации, ведь англичане не привыкли к конькам, но моя знакомая британка в Москве рассказала, что британские экспаты неплохо приспособились к рус­ским реалиям, и даже при­думали новую игру на льду, которая называется брумбол (от слова «broom» — метла). В советские времена, когда сотрудникам западных посольств не разрешали выезжать за пределы московского городского центра, они решили гонять метлами мяч на льду. Под это дело залили ка­ток перед резиденцией британского посла, одолжили у дворников метлы, обрезали ветки и обмотали скотчем. Иг­ра стала настолько популярна, что к ней подключились сотрудники других посольств и прочие британские конт­ракт­ники, прозябающие в Моск­ве, а расписание переговоров и официальных встреч стали составлять в обход брумбольных матчей. Все анг­личане, которые могли балансировать на льду, участвовали в матчах, а недавно приехав­шие радостно осваивали но­вый вид спорта.

Пора в Россию

Услышав о достижениях сво­их теплолюбивых студентов, я поняла, что мне и самой пора на заснеженные просторы ро­дины. В этом году на работе случилось затишье, и я решила отправиться домой, чтобы пройтись по свежему снегу и вспомнить, что такое мороз в минус 20.

Сообщив всем знакомым, что еду праздновать русскую зиму и словив несколько за­вистливых взглядов от коллег, я объяснила непонимающим студентам, что русская зима — это не только тридцатиградусный мороз и метель, но также отличный солнечный денек, когда и на лыжах хо­рошо прокатиться, и на коньках, да и просто прогуляться по хрустящему снежку. Они покивали, но не поняли моего энтузиазма. Я отправила ро­дителям наказ встречать меня в аэропорту с меховой шапкой и зимними сапогами и наготовить холодца и селедки под шубой (и то, и другое лакомство муж есть отказывается, потому сама не готовлю).

Суровая реальность областного города

Областной город зимой не впечатляет — сугробы снега лежат по обочинам дорог гряз­ными комками слежавшейся ваты, индустриальные трубы дымят на морозном воздухе, и народ переживает, что скоро построят еще один металлургический комбинат, и город будет неразличим со спутника. Тем не менее, цены в этой черной экологической дыре по 3-4 миллиона за квар­тиру при средней зар-плате в 30 тысяч в месяц, и спрос на новое жилье неук­лонно растет, люди выбиваются из сил за свое право получить крохотное окошечко в муравейнике на 600 квартир, а мне так тошно от одного вида этой двадцатиэтажки. Из-за плюсовых температур все машины, включая такси, такие грязные, что в них страшно садиться.

Зато девушки продолжают щеголять в высоких сапогах на шпильках, ярких модных пальто и меховых беретах, продолжая украшать своим видом улицы большого города. Вот ради этого стоит посетить Россию. Вряд ли в наших прогрессивных англичанках ког­да-нибудь пробудится желание так одеться. Да и с очаровательным зимним беретом пришлось расстаться — не примут меня с натуральным мехом на моей новой родине.

Алена Луговская