Что позволено Юпитеру, не позволено быку

Особый статус налицо

Когда два года назад Дэвид Кэмерон объявил, что собирается провести с руководством Евросоюза переговоры об особом статусе для Великобритании, а затем вынести вопрос о членстве в этой организации на всенародный референдум, многие эксперты отнеслись к этому заявлению с недоверием. Их основной тезис был прост: изменения в устав ЕС могут быть внесены только с согласия остальных 27 государств, а это весьма сомнительно, поскольку мало кто согласится на кардинальные перемены, которых добивается Лондон.

Но, судя по всему, они недооценили энергию, настойчивость и дипломатические способности британского премьера, который умудрился за последние два месяца не только провести несколько раундов переговоров с руководством в Брюсселе, но и повстречаться и подробно обсудить британские предложения со всеми 27 главами государств, входящих в ЕС. В результате, как написала одна из ведущих испанских газет, «Кэмерон выторговал для Соединенного королевства условия, которых нет ни у одной другой европейской страны».

В итогах переговоров премьера надо еще подробно разбираться, но «особый статус» Великобритании налицо.

Взять хотя бы один из самых болезненных для Лондона вопросов — проблему социальных выплат мигрантам из других стран ЕС. Этот вопрос был ключевым пунктом разногласий Кэмерона и ряда восточноевропейских стран ЕС, в первую очередь Чехии. Сейчас эти выплаты автоматически доступны каждому такому мигранту, решившему поселиться на острове. Чешский премьер-министр ни за что не соглашался на изменение этого пункта. Тем не менее удалось договориться, что в течение первых 4 лет пребывания в Британии мигранты не будут иметь допуск к получению пособий. Этот период, который уже окрестили автомобильным термином «emergency brake» (экстренное торможение), в случае вступления будет действовать на протяжении 7 лет.

Интеграции — нет!

Пособия для детей европейских мигрантов, которые продолжают оставаться у себя на родине, договорились выплачивать с 2020 года только тем, кто уже находится в Британии. Соответствующие выплаты детям новых мигрантов будут производиться в соответствии с их материальным положением.

Зато другое важное для британцев предложение было принято только наполовину. Речь о системе монетарных решений, принимаемых странами, входящими в зону евро. Сохранив при введении евровалюты свой родной фунт стерлингов, Британия добивалась введения принципа мультивалютности Евросоюза. По сути дела это означало бы, что объединение всех стран ЕС в зону евро невозможно.

Против этого требования выступил президент Франции Франсуа Олланд, считающий неприемлемым механизм наложения вето на вопросы финансового урегулирования. «Франция предпочитает, — заявил он, — чтобы процессу финансового регулирования на всей территории Европы ничего не мешало. В этом случае у нас будет общий подход в борьбе со спекуляциями и финансовыми кризисами».

В конце концов был найден компромисс: Лондон получил право участвовать в обсуждении монетарной политики еврозоны без права налагать вето на принимаемые решения.

И еще один важный момент. Лидеры стран ЕС договорились внести в устав организации следующую поправку: «Соединенное королевство не заинтересовано в дальнейшей политической интеграции в Европейский Союз. Рекомендации по расширению такой интеграции не распространяются на Соединенное королевство».

Интрига обеспечена

В ходе переговоров выяснилось, что многие континентальные соседи, так же как и Британия, не вполне удовлетворены своим нынешним положением в Евросоюзе и были бы не прочь добиться для себя каких-то преференций. Признавая это обстоятельство, канцлер Германии Ангела Меркель считает тем не менее, что хотя требования Кэмерона по изменению Евросоюза во многом оправданны и их нужно учитывать, однако сделка с Лондоном не должна помешать большей интеграции стран, входящих в зону евро.

Тут, безусловно, сыграл роль высокий международный авторитет Великобритании — пятой экономики в мире и статус постоянного члена Совета Безопасности ООН. Как говорится, то, что позволено Юпитеру, не позволено быку.

В мире Кэмерона сегодня считают если не победителем Европы, то во всяком случае сильным лидером, способным успешно отстаивать интересы своей страны. Теперь ему предстоит доказать это и у себя дома, для чего потребуется «всего лишь» выиграть референдум, назначенный на 23 июня.

Если бы голосование происходило в парламенте, эта задача была бы легко достижимой. За членство в Евросоюзе выступают и лейбористы, и либдемы, и шотландские националисты. Правда, есть проблема с частью депутатов-консерваторов, но в Вестминстере у сторонников разрыва континентальных уз шансов почти нет.

Но голосовать-то будут не депутаты, а вся страна! До последнего времени считалось, что большинство населения предпочитает тесные связи с ЕС. Однако после того, как в воскресенье к движению «против» присоединился мэр Лондона Борис Джонсон, ситуация может измениться. Харизматичный Джонсон с его копной непослушных «соломенных» волос, острым языком и талантом блестящего публициста может добиться кардинальной перемены в настроениях британцев и привлечь на сторону противников Европы миллионы голосов.

Для Дэвида Кэмерона поражение на июньском референдуме станет довольно болезненным ударом и при определенных условиях даже может послужить концом его политической карьеры. Джонсон же при удачном раскладе может неожиданно для самого себя занять кресло хозяина резиденции на Даунинг-стрит, 10. Впрочем, в случае проигрыша ему не позавидуешь.

Не знаю, какой будет нынешняя весна, но с политической точки зрения ближайшие четыре месяца обещают быть весьма интригующими.

Зураб Налбандян