Большое мимолетное чувство

«Anomalisa» («Аномализа»). Режиссеры Чарли Кауфман, Дюк Джонсон. США, 2015 год

Майкл Стоун — британец среднего возраста, который много лет назад переехал из Вели­кобритании в Лос-Анджелес, написал универсальную книгу про обслуживание клиентов и теперь прилетел в Цинциннати на конференцию. В Калифор­нии Стоуна ждут жена, к которой Майкл давно охладел, и надоедливый сын. Стоун плохо отличает окружающих его лю­дей: все они говорят одним го­лосом, выглядят на одно лицо, и даже бывшую любовницу, с которой у него были страстные отношения, он узнает не сразу. Из беспросветного одиночества Майкла неожиданно выдергивает женский голос, в который он моментально влюбляется. Обладательницей голоса оказывается Лиза — одинокая женщина со шрамами на лице, у которой уже восемь лет не бы­ло ни секса, ни от­ношений. Ли­за работает оператором в колл-центре, а в Цинциннати она приехала для того, чтобы послушать выступление Стоуна, книжку которого она прочитала от корки до кор­ки, пусть и со словарем. Впрочем, Майкла не отпугивает тот факт, что Лиза не знала слова «аномалия»: он моментально влюбляется в ее голос и готов слушать ее глупую болтовню всю оставшуюся жизнь.

Такая любовь с первого звука может показаться странной — а как же конфет­но-букетный период, совме­стные выезды за город и знакомство с родителями?

Но во вселенной Кауфмана и Джонсона странное поведение Майкла Стоуна легко объяснимо: он окружен «кло­нами», которые выглядят со­вершенно одинаково, а озву­чивает их один и тот же муж­ской голос. Пусть на конференции главный герой и рассказывает об уникальности каждого человека, в своей жизни Стоун давно не видит разницы между так­сис­том, администратором в оте­ле и собственной женой. Поэтому неожиданная встреча с Лизой и становится аномалией, или «аномализой», как Майкл называет свою новую любовницу.

Кауфман, который полу-чил свой первый и пока что един­ст­венный «Оскар» за сценарий «Вечного сияния чистого разума», хорошо разбирается в непростых романтических отношениях самых обычных людей. В фильме Гондри сценарист придумал неожиданную формулу «стирания» памяти, но если убрать все фантастиче­ские элементы, то легко за­метить, что Кауфман рассказывал зрителю о всем знакомой боли разваливающихся отношений. С одной стороны, эти отношения поскорее хо­чется выкинуть из головы и никогда больше не вспоминать, но с другой стороны, к родному когда-то человеку все равно тянет как к магниту. В этот раз Кауфман с помощью кукольных героев рассказывает историю стремительной любви, которая неожиданно падает на человека и разделяет его привычную жизнь на до и после. Что с этим чувством делать, совершенно непонятно: Майкл вроде бы и хочет рез­ко все поменять и провести оставшиеся годы с Аномали­зой, но при ярком дневном свете главный герой начинает замечать все недостатки своей новой избранницы, да и ее неземной голос все сложнее отличить от гула одинаковых мужских голосов.

«Аномализа» напоминает другую историю о поиске любви и поиске себя — фильм Софии Копполы «Трудности перевода». В кар­тине Коппо­лы одинокий мужчина про­живает нес­коль­ко дней в То­кио, снимается в глупой рек­ламе виски, никак не может заснуть и за­водит дружбу с симпатичной молодой американкой. Пусть в «Трудностях перевода» отношения двух героев не заходят дальше мимолетного поцелуя на многолюдной токийской улице, но и Коп­по­ла, и Кауфман с Джо­нсо­ном, в сущности, рас­сказывают одну и ту же ис­то­рию: самая большая любовь вашей жизни может ока­зать­ся ми­молетным и совершенно не­возможным чувством, которое обвалится на вас в безликой гостинице, а потом неожиданно исчезнет.

Юлия Юзефович