Лагерь «Марабу» — перелетная птица
Когда бизнесмен и писатель Сергей Кузнецов вместе с женой Екатериной Кадиевой и их 12-летним сыном переехали во Францию, очень скоро выяснилось, что в европейских школах существует серьезная проблема с точными науками. И тогда им пришла идея создать пространство, куда русскоязычные дети со всего мира смогут приезжать во время летних каникул, чтобы совместить отдых и увлекательную учебу. Так появился лагерь «Марабу», где дети постигают не только правила математики, но и самое лучшее, что есть в русской культуре и языке.
Об этом и многом другом Сергей и Екатерина рассказали Юлии Варшавской.
— Кажется, самое главное в поездке в любой лагерь — те воспоминания, которые остаются с нами потом на долгие годы, а иногда и на всю жизнь. Вы могли бы рассказать историю про «Марабу», которая, на ваш взгляд, лучшим образом характеризует его смысл и идею?
Сергей: Любимых историй множество — и все они про разные смыслы и о разных героях. Если говорить про отношения детей с математикой, то я сразу вспоминаю прекрасную маленькую девочку 9 лет, о которой в первый же день в «Марабу» мы узнали, что она вообще не умеет считать. То есть, девять к семнадцати она прибавляла с помощью палочек. При этом она хорошо училась в школе и была умна, просто в ее европейской школе так учили математику. Которая казалась ужасно скучным предметом, конечно. И вдруг в лагере выяснилось, что девочка потрясающе разбирается в пространственных и логических задачах. И уехала она от нас с твердым убеждением, что любит математику. Она приехала к нам снова, и на следующей смене мы увидели уже совершенно другого ребенка!
— То есть, она вернулась в лагерь на следующий год?
Екатерина: Да, к нам многие возвращаются. Это показательная история, потому что, если бы эта девочка к нам не попала, с ней бы на всю жизнь осталось ощущение, что математика — это какая-то ерунда, которую ей навязало общество. А теперь она знает, что это клевая и интересная наука.
Сергей: Другая история, которую мы любим — про общение между детьми. Был эпизод, когда у мальчика разбился телефон. И он ужасно расстроился. И тогда Катя начала беседовать с ним и другими детьми — и вдруг мальчик рассказал, что они с родителями много переезжают из страны в страну, поэтому у него толком нет близких друзей: он просто не успевает их завести. И тогда Катя ему говорит: «Понятно, почему ты так расстроился из-за телефона! Ведь получается, что это твой единственный „друг“, который всегда с тобой». В ответ мальчик возмущенно отодвинул гаджет по столу и сказал: «Да я не хочу, чтобы телефон был моим другом, я хочу нормальных друзей!» И тут другие дети начали хором ему говорить: «Да ведь мы, мы все — твои друзья!» И это был такой важный эмоциональный момент, ведь от 10 до 14 лет — самый сложный детский возраст. Подросткам, чтобы поддержать другого человека, нужно сделать над собой какое-то усилие. И мы в «Марабу» как раз работаем над тем, чтобы это стало возможным.
— Какие дети приезжают в образовательный лагерь?
Сергей: В лагере важно не столько то, что происходит с одним ребенком, сколько групповая динамика. И здесь меня потрясает одна вещь: мы провели уже несколько лагерей, и все они были совершенно разные. В одном и том же месте, с одной и той же программой оказываются разные дети, с разным настроением и желаниями. Поэтому мы всегда говорим родителям и даже прописываем в договоре, что оставляем за собой право менять программу уже после заезда. Если мы видим, что детям нужнее прогулка в лесу, чем лишний урок математики, то мы пойдем гулять в лес.
Конечно, в учебный лагерь, особенно если там фигурирует слово «математика», попадает какое-то количество детей, которым в обычном школьном коллективе может быть некомфортно. В том числе и те дети, которым нравится посидеть в тихом углу, пока все вокруг скачут. Или, наоборот, к нам попадают дети, которые не могут усидеть на месте и сосредоточиться — тогда родители надеются, что лагерь им поможет в учебе. Но в «Марабу» с этими очень разными детьми происходит удивительная вещь — они вдруг обнаруживают, что похожи между собой. И мы видим, что они уезжают из «Марабу» менее одинокими.
Екатерина: У нас даже был слоган в первую смену: «Мы не заставим ваших детей вставать на стул и читать стихи». Правда, потом выяснилось, что некоторым детям это нравится! Понимаете, ребенок, у которого есть проблемы с общением в обычной жизни, начинает чувствовать себя совершенно по-другому, когда в каком-то детском сообществе его принимают.
— Насколько я знаю, создавая «Марабу», вы во многом ориентировались и на вашего собственного сына?
Сергей: Да, и кроме того, мы ориентировались на свой собственный детский опыт. Я жил в совсем другом мире — в Советском Союзе. И я как раз принадлежал к тем детям, которые любят тихо посидеть с книжкой. Родители пару раз отправляли меня в пионерские лагеря, и я вынес оттуда воспоминания разной степени травматичности. Меня никто не обижал. Но мне было чудовищно скучно! В обычных лагерях ребенка бесконечно вовлекают в какие-то странные общественные действа, которые часто воспринимаются как довольно бессмысленнные. Его невкусно кормят, он живет в комнате с 20 другими мальчишками, которые ему тоже не слишком приятны. И вот эта российская идея о том, что травматический опыт полезен, кажется мне ложной. Лично мне потом потребовалось много лет, чтобы выяснить, что можно где-то отлично сосуществовать в одном пространстве с другими людьми — главное, чтобы это были близкие тебе по духу люди. Когда мы с Катей придумывали «Марабу», мы отталкивались от идеи, что таких детей, какими были и мы, сегодня тоже много.
Екатерина: Да скажи уже правду — у нас сын такой же: хрупкий, нервный и очень умный. И мы не можем послать его в математические лагеря в России, хотя среди них есть замечательные варианты. Но нашему ребенку они не подходят, потому что там огромные многоместные комнаты, перловка 3 раза в день, которую он не ест, и т. п. Чисто организационные моменты в таких лагерях в России часто продуманы не очень хорошо. И мы решили, что нужно самим создать такое место: в красивой европейской стране, с комфортными условиями, вкусной едой и высококлассной русской наукой. Нам важно, чтобы дети в «Марабу» были выспавшиеся, сытые и счастливые. Тогда они по-другому учатся и общаются.
Сергей: Кстати, мы действительно тщательно следим за тем, чтобы все диетологические особенности каждого ребенка учитывались в меню. Например, у нас был случай, когда девочка приехала и уже на месте заявила, что она вегетарианка. Об этом ее мама нас не предупредила. А мы в Чехии: сами понимаете, рацион в этой стране в основном состоит из мяса. И наши вожатые всю смену следили за тем, чтобы эта девочка индивидуально получала полноценное питание с учетом ее вегетарианских предпочтений.
— Я попробовала посмотреть на вашу идею с двух сторон. Как мама я пришла в восторг: отправить ребенка на каникулах учить математику — просто идеальная ситуация! Но как ребенок я немного испугалась, потому что вместо отдыха мне предлагают опять сидеть за партой. Как же вам удается сделать учебу на каникулах привлекательной для детей?
Екатерина: Мы нашли уникальную команду преподавателей. Мы с Сергеем учились в матшколах и точно знаем: если вы считаете математику скучным предметом, значит, вам просто ее плохо преподавали. Нам хотелось рассказать детям, что учиться — это интересно, наука — это интересно, а знания позволяют тебе чувствовать себя в этом мире более уверенно. Один из секретов: наши педагоги дают детям задания «по уровню», то есть те, которые они могут решить, но для этого приходится попотеть. И это ощущение «Получилось!» всегда приятное и будоражащее для любого ребенка.
Сергей: И в этом году, помимо основного упора на математику, мы хотим показать детям все разнообразие точных наук, будем рассказывать им и про социологию, и про экономику, и про лингвистику. Например, в этом году мы пригласили Эллу Панеях, одного из самых крупных социологов, которая расскажет на доступном детям языке, как функционирует современное общество, как работают его институты. Наша цель на долгосрочную перспективу — чтобы дети, которые побывали в «Марабу», выросли людьми более открытыми к разным областям знаний.
— Не так давно я брала интервью у одного из потомков первой волны русской иммиграции в Британии, который с огромной нежностью рассказывал мне о своих поездках в русскоязычный лагерь во Франции, благодаря которым он выучил язык и познал свои корни. Если я правильно понимаю, на создание «Марабу» вас вдохновили именно те первые европейские лагеря середины ХХ века?
Екатерина: Да, в большой степени. Кроме того, у нас был опыт жизни в Америке, где русские дети стремительно теряют язык. Даже в русскоязычных кружках и сообществах они общаются в основном на английском. Конечно, там есть масса фольклорных студий, где они танцуют и поют в национальных костюмах и кокошниках. Но все это совершенно оторвано от реальности, как если бы они учили латынь. И во Франции нас поразили потомки первой волны иммиграции, у которых сохранился неплохой русский язык — во многом благодаря русскоязычным лагерям, которые у них были. Их дети и внуки тоже неплохо знают русский, и только в поколении правнуков он уже начинает исчезать… Мы тоже захотели для наших детей создать место, где они могли бы использовать живой русский язык, общаться на нем со сверстниками. И мы с радостью наблюдаем, как дети из Италии, Англии, Голландии и Франции в «Марабу» общаются на родном языке, вытаскивая весь свой пассивный вокабуляр. За этим следят наши вожатые.
— Вы упомянули интересный момент — во многих кружках и лагерях для детей иммигрантов используется фольклорная, устаревшая сторона русской культуры. То есть, они узнают о чем-то оторванном от современной России…
Сергей: Мы как раз считаем, что лучшее в русской культуре — не про кокошники. Честно говоря, мне этнографический подход не близок. Не говоря уже о том, что детям обычно показывают лубочную, приглаженную картинку, не имеющую отношения к реальной этнографии. При этом интеграция в современном мире идет через признание своих национальных особенностей, а выходцы из России, Восточной Европы и Азии часто стесняются своих корней. Поэтому ребенку, который живет за границей, нужно объяснить, чем он может гордиться. От должен знать ответы на вопросы: что у русских есть такого, что для меня ценно? Зачем мне сохранять связь с этим народом?
И ответ, который лежит на поверхности — литература XIX века. Но вы должны понимать, что это очень взрослые ценности. Честно скажем, мне трудно представить себе подростка, выросшего вне России, который будет читать Толстого в оригинале (Толстой — это не «Гарри Поттер», несмотря на сопоставимый объем). То же касается и классической музыки — все это было очень давно.
Поэтому мы пытаемся найти и передать им другие ценности, относящиеся уже к современной русской культуре. И ведь, на самом деле, в ХХ веке в России существовало несколько областей, которыми можно гордиться. Во-первых, русский авангард — и здесь важно проследить, как-то, что делалось в России, находило потом отголоски в Европе. Например, умерший недавно Умберто Эко считал себя учеником «русских формалистов» — не только их, конечно, но и их тоже.
Другая история связана с математикой и естественными науками. Всегда интересна история о русских, которые уехали из страны и уже за границей оказались частью большого научного мирового процесса. Поэтому еще одна «негласная» задача «Марабу» — показать детям, почему можно гордиться тем, что ты русский. И это не связано с ужасными новостями по телевизору, например. И, тем более, странно ассоциировать себя с царской Россией, если ты не мальчик из дворянской семьи. Мне кажется, очень важно, чтобы дети иммигрантов жили с пониманием того, что они относятся не к какой-то агрессивной стране с ракетами, а к стране, у которой есть универсальные международные ценности.
Кроме того, у эмигрантских детей часто формируется «бабушкин» язык, то есть, они знают слова, которые употребляются только в быту. И в этом смысле русская культура тоже оказывается заточенной в «домашнем гетто». А мы обсуждаем с ними сложные темы, употребляем слова «метафизика» и «семиотика», поэтому к концу смены у многих значительно расширяется словарный запас.
— Помимо детской программы в этом году вы организуете «Умный отпуск» для взрослых. В связи с этим я прочитала вашу, Сергей, колонку о современных людях, которые могут работать из дома сразу из любой точки земного шара, но за это они платят личным пространством, потому что работа полностью вливается в их жизнь на 24 часа в сутки. Меня этот текст задел лично, так как я сама отношусь к этим «несчастным» и мечтаю, чтобы кто-нибудь хоть на 2 недели вытащил меня из этой бесконечной колеи. Что вы делаете, чтобы это стало возможным в «Марабу»?
Сергей: Ответ довольно простой — мы все-таки помещаем их в обстановку отпуска. Они едут в хороший отель, где есть спа, теннис, хорошая еда — все то, что ассоциируется у человека с полноценным отдыхом. И у них будет достаточно времени, чтобы посвятить его этим приятным вещам. Никто не будет загружать их учебой так, что невозможно поднять головы от тетради. Вокруг лагеря много достопримечательностей — замки, велосипедные прогулки, природа. Обстановка там пасторальная, почти деревенская. В этом смысле мы уже «вырываем» человека из привычной рутины. Конечно, если человек имеет дурную привычку проверять почту каждые 15 минут, мы ничего не можем поделать. Мы не отбираем у взрослых телефоны, как вы понимаете.
Учиться там, где ты живешь, довольно трудно, потому что в обычной жизни у нас нет на это времени. Но тренд на образование существует. Поэтому мы подобрали такие курсы, которые связаны с реальной жизнью человека, его потребностями. Для взрослых у нас будет 4 совершенно разных направления: Катя будет читать курс «Жизнь на перекрестке культур»; Линор Горалик проведет занятия на тему современного костюма — о том, как «читать» чужую одежду и как кодировать определенные сообщения в своем образе; Елена Гельфанд расскажет про современную генетику. Этот курс мы включили потому, что убеждены, что скоро прикладные знания в области генетики, биологии и медицины станут таким же важным навыком, как сейчас умение пользоваться компьютером.
Екатерина: И еще один курс — математика, его ведет директор наших математических программ Ян Раух. И здесь наша главная цель — чтобы люди уехали от нас с мыслью: «ничего, что этого не случилось с нами в школе, зато это случилось с нами сейчас». Я знаю многих людей, которые не достигли в жизни каких-то вещей, о которых мечтали, потому что говорили себе: «Я в 20 лет не выучил английский, зачем сейчас это делать?» История про то, что уже поздно учиться, сидит у многих в голове и дико им мешает. Поэтому наше главное послание во взрослом лагере как раз про «не поздно».
— Тогда задам вам последний вопрос. «Марабу» — это птица семейства аистовых. Почему вы назвали лагерь именно так?
Сергей: Во-первых, аист ассоциируется с детьми. Во-вторых, на арабском «марабу» означает «мудрец». В-третьих, аист — перелетная птица, которая перемещается с места на место, а наша программа как раз для тех людей, которым на месте не сидится.
Подробная информация:
«Умный лагерь» для детей пройдет в Чехии
со 2 по 15 июля
с 17 по 30 июля
с 1 по 14 августа
«Умный отпуск» для взрослых в Чехии с 20 по 27 июля