Теракт в Ницце. Почему снова Франция?
Вечером 14 июля, в День взятия Бастилии, в 23.00 большой грузовик въехал в толпу людей, собравшихся на Английской набережной в Ницце в ожидании праздничного салюта. Не останавливаясь, он ехал зигзагами, давя людей на протяжении почти двух километров. По данным на 15 июля, погибли 84 человека и еще около 200 пострадали.
Полиции удалось застрелить водителя грузовика, и уже известно его имя. В транспорте были найдены документы на имя Мохаммеда Ляуэж Булеля, 31-летнего выходца из Туниса, долго жившего в Ницце и работавшего в службе доставки. По данным журналистов, ранее Булель имел проблемы с полицией в связи с незначительными правонарушениями, хотя также в его личном деле есть эпизод с насилием, подробности которого пока неизвестны. Несмотря на то, что ранее сообщалось о причастности группировки ИГИЛ к теракту (якобы он был совершен в качестве мести за недавнее убийство одного из экстремистских лидеров), официально пока ни одна из террористических организаций не взяла на себя ответственность за случившееся. Тем не менее, по словам очевидцев, водитель грузовика кричал «Аллах Акбар», хотя соседи убийцы отмечают, что он никогда не казался слишком религиозным человеком.
Теракты во Франции стали закономерностью
Посол Великобритании во Франции Джулиан Кинг отправился в Ниццу, чтобы проконтролировать оказание помощи британцам, которые пострадали во время теракта.
Весь мир вновь выражает соболезнования Франции: к посольствам страны в разных уголках планеты несут цветы, мировые лидеры звонят Франсуа Олланду, чтобы высказать поддержку, аватарки в социальных сетях вновь окрашены в цвета французского флага.
И ключевое слово здесь — вновь. Ужасающее массовое убийство в Ницце подтвердило печальный факт: теракты во Франции стали закономерностью: расстрел редакции «Шарли Эбдо», чудом обезоруженный убийца в поезде Париж-Амстердам, нападение исламиста на завод в Лионе и, конечно, шокирующие теракты во французской столице прошлой осенью.
Трагедия на Английской набережной произошла именно в тот момент, когда французские власти думали вздохнуть спокойно: Евро-2016 прошел без экстремистских инцидентов, хотя антитеррористические службы страны активно готовились к возможным атакам во время чемпионата. Франсуа Олланд даже успел объявить о том, что собирается снять чрезвычайное положение в стране, объявленное после трагедии в Париже в ноябре 2015 года.
Закономерный вопрос, который появляется сегодня в заголовках прессы: почему Франция? Почему именно французы стали главной мишенью террористов? Ведь подобного масштаба терактов не было ни в США после 2001 года, ни в Испании после взрывов в мадридских поездах в 2004 году, ни в Британии после теракта 2005 года.
«Франция — это эпицентр Европы», — отвечает Нил Фергус, исполнительный директор Intelligent Risks (IR), который является австралийским экспертом по международному терроризму и сотрудничает с французскими властями по вопросам безопасности в Париже. Свою точку зрения он высказал австралийскому новостному порталу news.com.au. Фергус утверждает, что Франция всегда была главной целью для террористов, потому что она — «символ свободы, сторонница равноправия и социальных ценностей… Париж и Франция закладывали основы западной философии, что отвратительно этим людям (террористам)».
Ошибка спецслужб?
По словам эксперта, история джихадистских атак во Франции отправляет нас еще «к середине 90-х, когда GIA (Islamic Armed Group) совершили ряд нападений в метро». Сегодня, по его мнению, «отечественные» террористы, то есть те, кто живет или даже родились на территории Франции, получили задание «уничтожить страну изнутри». В подтверждение своих слов Фергус приводит сообщение последователей ИГИЛ в сентябре 2014 года, где говорится: «Если вы можете убить американца или европейца — особенно злобных и грязных французов, или австралийца, или канадца, или какого-либо другого неверующего (…), положитесь на Аллаха и убейте его любым способом». Затем, в ноябре 2014 года был выпущен ряд видеороликов, призывающих французских мусульман совершить террористические атаки во Франции.
По мнению Фергуса, «Франция является не просто целью, а главной целью ИГИЛ». В ответ на эти атаки «французы становятся все более и более восприимчивыми и к экстремизму, и к внутренней радикализации». В том числе, по приказу Франсуа Олланда, Франция совершила свои первые авианалеты по точкам ИГИЛ в Сирии в прошлом сентябре. По мнению австралийского специалиста, Франция достаточно хорошо использует свои силы для обеспечения безопасности: «Были проведены значительные и эффективные операции, в том числе в морских портах и аэропортах страны», — утверждает он.
Однако далеко не все согласны с такой точкой зрения. Патрик Кэльвэр, возглавляющий внутреннюю спецслужбу DGSI (Главное управление внутренней безопасности Франции), и другие официальные лица обнародовали во вторник, 12 июля, 300-страничный отчет парламентской комиссии, которая исследовала те способы, с помощью которых Франция борется с терроризмом. Доклад показал многочисленные ошибки спецслужб, которые сделали недавние атаки (в том числе и парижскую) возможными.
Влиятельная мусульманская община
О недостатках контртеррористической политики Франции говорит и Александр Баунов, главный редактор «Московского центра Карнеги» в статье «Захват Парижа и новые границы тьмы»: «…у французских властей есть страх, что слишком пристальный надзор за отдельными подозрительными мусульманами, превентивные высылки и аресты поссорят французское государство со всей мусульманской общиной, которая политически стала слишком влиятельна — без нее почти невозможно уверенно выиграть выборы, — поэтому действия против подозрительных исламистов Франция чаще всего предпринимает тогда, когда они сами уже что-то совершили. Спецслужбы США еще в 2011 году предупредили французских коллег насчет братьев Куаши, которые потом расстреляли „Шарли Эбдо“, что один из них близок к джихадистским организациям и воевал против американцев в Ираке. Французы последили за ними некоторое время и бросили, сами объяснив причину: связаны с джихадистами или ездили воевать в Сирию-Ирак несколько тысяч жителей Франции, за всеми не уследишь, слишком дорого».
Другие эксперты предполагают, что основная причина, почему именно Франция стала главной жертвой терроризма, кроется внутри страны. Джордж Пакер, специальный корреспондент для The New Yorker, даже придумал термин — «Другая Франция», имея в виду пригороды крупных городов, где большую часть населения составляют мигранты. В своих статьях он задается вопросом: является ли пригород Парижа «инкубатором для терроризма»? Он утверждает, что во Франции слово «пригород» стало бранным, потому что, по сути, оно означает теперь трущобы для иммигрантов, где царит бедность и полная социальная изоляция.
Эту точку зрения разделяет и Александр Баунов: «Проблема Франции в сравнении с нами в том, что она в некоторой степени является частью арабского мира. При этом если Франция как государство официально рассматривает живущих в ней арабов как своих граждан (хотя на бытовом уровне всякое бывает), то внутри арабской общины Франции распространены и другие настроения. Для многих в ней французы арабского происхождения более свои, чем другие французы. Это затрудняет поиск и изоляцию потенциальных джихадистов: свои не выдают своих, даже если есть за что».
Проблема интеграции мигрантов
О сложностях интеграции мигрантов говорит и Сергей Федоров, сотрудник Института Европы РАН, отвечая на аналогичный вопрос портала The Question: «Если сравнивать с Великобританией, то англичане больше преуспели в вопросах интеграции иммигрантов из бывших колоний и создали более гибкое общество нежели французы, которые руководствовались своей моделью „республиканской интеграции“, ассимиляции иммигрантов. На словах там „свобода, равенство, братство“, и любой житель страны, независимо от происхождения, является французом, но на практике 10-15% иммигрантского населения, родившихся во Франции, не ощущают себя полноценными французами. Даже родившиеся во Франции потомки иммигрантов плохо интегрированы во французское общество».
Так или иначе, сегодня, после теракта в Ницце, все эксперты сходятся в одном: Франция должна изменить свой подход к борьбе с терроризмом. Иначе из самой прекрасной страны Европы она очень скоро превратится в самую опасную.