Как террор врезался в нашу жизнь
14/09/2016 14:43

Как террор врезался в нашу жизнь

Почему мы так хорошо помним все, что случилось пятнадцать лет назад?..

Я работал тогда в одной из не­многих лондонских русскоязыч­ных газет. Сотрудников в ре­дакции было совсем немного, и чтобы добыть читателю интересные и оперативные материалы, каждому из нас приходилось крутиться не только за себя, но и, как пелось в одной духоподъемной советской песне, «за того парня». В тот вторник мне предстояло в 9 утра взять интервью у заезжей мос­ковской знаменитости, в 11 ус­петь на важную пресс-конференцию в районе Холборна, а потом срочно нестись в редакцию отписываться, чтобы все это попало в очередной номер.

Около половины второго вы­бираюсь с пресс-конференции, плюхаюсь в машину и вместе со всем автопотоком (платной зоны в центре тогда еще не бы­ло) «ползу» в нужном направлении. Попутно соображаю, как мне поинтереснее изложить соб­ранную за утро информацию. Вдруг радио прерывает музыкальную программу, чтобы сообщить, что в Нью-Йорке са­молет врезался в одну из двух башен-близнецов.

Эта новость показалась мне очень странной. Годом раньше я был в Америке, и гид в Нью-Йорке рассказывал, что пос­кольку Манхэттен весь утыкан многочисленными небоскреба­ми, то для воздушного транс­порта установлена опреде­лен­ная высота, ниже которой са­молеты не имеют права спус­каться. Пока я пытался вспом­нить цифры этой высоты, кото­рые называл гид, появилась ин­формация о пожаре в пов­режденном здании, и кто-то из пожарных не исключил, что возможно его обрушение.

Потайная кнопка

Когда я наконец влетел в ре­дакцию, все три наши сотрудницы сидели перед стареньким телевизором и утирали слезы. Спустя несколько минут мы стали свидетелями того, как другой самолет прошивает насквозь вторую башню Все­мирного торгового центра. Именно тогда из телевизора раздалось слово «террор» и повисло в воздухе. Никто не стал его обсуждать или оспаривать. Всем все было ясно и без слов.

На моем столе все время звонил телефон. «Вы в курсе того, что происходит в Аме­рике?», — срывающимся го­ло­сом кричит пожилая жен­щи­на. «Да, в курсе», — еле сдер­живаюсь я. «Неужели никто не может остановить это безумие?», — продолжает орать она. «Сейчас позвоню президенту Бушу, пусть при­нимает меры», — произношу металлическим голосом и бросаю трубку. Понимаю, что нахамил и отзваниваю обратно, но подходящие слова не лезут в голову. «Да что вы, что вы, — причитает жен­щина, — это мне надо из­виняться. Понимаете, сижу тут одна с годовалой внучкой, ни слова по-английски не понимаю, а поделиться не с кем. Вот и позвонила…»

Почему я все это так ясно помню? Почему ни один из остальных дней пятнадца­тилетней давности не сохра­нил­ся в памяти? Словно лай­нер, врезавшийся в небоск­реб, нажал в мозгу какую-то потайную кнопку «save forever».

Как дальше жить?

Когда, уходя вечером, мы наконец выключили шипящий и сопящий от усталости телевизор, одна из наших девушек тяжело вздохнула: «И как же теперь жить?»  «Будем жить как жили», — сказал я на правах старшего, стараясь придать голосу уверенность. Хотя, откровенно говоря, не вполне представ­лял себе, что это значило.

Но жить по-старому не по­лучается. Мы оплакиваем погибших, помогаем раненым и инвалидам, принимаем ме­ры предосторожности, но те­ракты продолжают сотрясать мир, который после падения берлинской стены, казалось, должен был стать добрее, спокойнее и безопаснее. Но всемирное счастье не наступило. Взрывы, выстрелы и прочие проявления ненависти одних людей по отношению к другим происходят повсюду.

Первый закон, в названии которого фигурировало слово «терроризм», был принят бри­танским парламентом в 2000 году. До этого обходились разными статьями, разбросанными по уголовному законодательству. Даже во времена борьбы с Ирланд­ской республиканской армией ан­титеррористические меры рас­сматривались как времен­ные, экстраордина­р­ные.

Зато теперь Соединенное Королевство располагает це­лым букетом законов, нап­равленных на то, чтобы обезопасить свое население от этой угрозы. В 2000 году был принят закон «О терроризме», годом позже закон «Об антитеррористических ме­рах и безопасности». После взрывов в метро и автобусе 7 июля 2005 года появился закон «О мерах по предупреждению терроризма», в 2006-м — «О терроризме», в 2008-м — «О контртерроризме». Наконец, в 2015 году закон «О контртерроризме и безопасности». И это не считая отдельных контртеррористических статей в других законах. И это не все. Юри­дическое ведомство готовит закон об экстремизме, который будет внесен в парламент, когда правительство определится с тем, что подразумевать под термином «экстремизм».

По словам доктора Марии Норрис из Лондонской шко­лы экономики, «Великобри­тания превратилась в контр­террористическое государст­во, где меры по предотвращению терактов принимаются не только в местах скопления людей, в аэропортах, на вокзалах, в театрах и на концертах, но и в детских садах, школах, офисных помещениях, на остановках транспорта».

«Если человек подозрева­ет­ся в участии в террорис­ти­че­ской деятельности, — замеча­ет доктор Норрис, — то по от­ношению к нему (или к ней) может быть ус­тановлен ко­мендантский час, его телефон и интернет под­вергнут про­вер­ке. Эта лич­ность мо­жет быть в прину­дительном по­ряд­ке переселена в другой город страны. Кроме того, ми­нистр внут­ренних дел мо­жет запретить возвра­щать­ся в Британию из заг­раницы. Та­кая мера мо­жет быть при­ме­нена даже к граж­данам Ко­ролевства. Правда, в этом случае зап­рет будет временным».

Переживем и это

С другой стороны, государст­во старается вовлекать молодых мусульман в общественную жизнь Британии. Во всех крупных партиях есть му­сульмане-члены парламента, провинциальных ассамблей, местных советов. Среди тех, кто исповедует ислам, есть немало известных писателей, журналистов, юристов, уче­ных, деятелей исскуства. Рас­тет число му­сульман, полу­чающих дипло­мы британских вузов, совер­шающих выдаю­щиеся отк­ры­тия в научных лабораториях, делающих сложнейшие операции в здешних больницах.

У меня нет аналогичных статистических данных по Британии, но в США 65% мо­лодых американцев (18-24 года) с симпатией относятся к своим сверстникам-мусульманам. Причем процент этот тем выше, чем с большим числом мусульман общаются и дружат молодые американцы. В этих случаях процент симпатий возрастает до 78%.

Я не провидец, но кажется мне, что нынешнее обострение отношений между миром ислама и западной цивилизацией, несмотря на кровавый оттенок, носит временный ха­рактер. Человечество ви­дело еще и не такое. Преживем.

 

Photo: wikimedia.org
Комментарии
Пока нет комментариев
Возникли вопросы?
Напишите нам в редакцию
Angliya в Instagram
© Angliya 2024