Предлагаем вашему вниманию новую рубрику, в которой мы будем собирать лучшие литературные произведения на русском языке. Ставьте чайник, доставайте из недр кухонного ящика печенье, конфеты и готовьтесь к самым вкусным рецензиям от Любови Антоновой.
Саша Соколов. «Школа для дураков»
Когда в феврале этого года Первый канал российского телевидения традиционно ночью, но показал фильм Николая Картозии и Антона Желнова о Саше Соколове, назвав его — и фильм, и главного героя — «Последним русским писателем», я задумалась о двух вещах. Почему «последний» и почему я не читала самое знаменитое произведение писателя «Школа для дураков». «Не могла не читать, может, забыла», — подумала я, зная про себя, что в восьмидесятые не просто прочла, как и мои однокурсники-журналисты, всю литературу, до той поры не публиковавшуюся доступными тиражами, — от «Детей Арбата» Рыбакова до «Жизнь и судьба» Гроссмана, а кто жил в то время, помнит, каким градом обрушилась на нас лавина текстов, информации, свободы размышлений, — но и не пропустила ничего хоть сколь-нибудь значимого. Когда нашла дату первого издания «Школы для дураков» — 1976 год, — поняла, почему не знала до сих пор такого писателя — Саша Соколов. Он попал в глухой зазор между моим советским счастливым детством и перестроечными литературными откровениями. Проскользнул, провалился, пропал из виду.
Тем лучше открывать сейчас его постмодернистскую, но действительно очень русскую по языку — бунинскую, набоковскую — прозу. «Школа для дураков» заключена в голове мальчика, ученика спецшколы, не способного выучить наизусть стихотворение, неутомимого фантазера, который ведет бесконечный разговор с самим собой, потому что мальчиков двое. Ну, он так думает, что их двое на самом деле. Один должен догнать другого и в какой-то момент слиться, совпасть — так доктор говорит.
Если интересно, можно посмотреть хороший фильм Картозии-Желнова — тоже постмодернистский, живописный, местами чересчур живописный, — чтобы понять, почему Сашу Соколова называют еще и «русским Сэлинджером». Тут все просто — он написал всего три произведения, «Школа для дураков» — самое известное, а потом действительно проскользнул сквозь время, провалился, пропал из виду, перестал писать. Или публиковаться перестал, потому что перестать писать писателю невозможно. Его биография причудлива и любопытна так же, как и его текст, — родители были шпионами, сам он, «отмазываясь» от армии, некоторое время пребывал в Кащенко, Набоков дал лестный отзыв «Школе», который теперь обязателен к цитированию при упоминании имени Саши Соколова, одна из жен открыла ему дверь в эмиграцию, где он оказался рядом с Бродским, а сейчас в возрасте 73 лет здравствует лыжным тренером в Канаде. Полюбопытствуйте, жизнь Саши Соколова — его, может быть, самый головокружительный ненаписанный роман.
__________________
Евгений Водолазкин. «Авиатор»
Ставший громко известным после романа «Лавр» доктор филологических наук Евгений Водолазкин предложил публике новое произведение «Авиатор» — ожидаемое прежде всего в том смысле, что премия «Большая книга», полученная за «Лавра», должна же быть оправдана продолжением. Однако «Авиатор» вышел абсолютно неожиданным для читателя.
Читая труды одного писателя, подсознательно знаешь не только что или о чем он пишет, но и как. После романа-жития, истории бродячего травника из XV века, написанного местами архаичным, местами — современным русским языком, переплетающим времена и обнаруживающим жестяную банку кока-колы на тропе в глуши древней Руси, после тягучего, мудреного, но увлекающего в глубины человеческой натуры и страны повествования «Лавра» «Авиатор» дает картинку сверхреалистичную. Главный герой очнулся в реальности, о которой не имеет представления, постепенно восстанавливая ему память, писатель переносит читателя из лагеря на Соловках в Петербург новой России, из квартиры, где Иннокентий Платонов жил до революции, в ту же квартиру нынешних времен — Водолазкин любит игры со временем. Не сразу раскрывается сюжет, раскручивается пружина, связываются цепочки причин и следствий, но в итоге трагическая последовательность событий все объясняет, обстоятельства эксперимента, поставленного над живым человеком, становятся невыносимыми — и для главного героя, и для нас, читающих его дневники. Именно в форме дневниковых записей идет повествование в «Авиаторе» — прием не новый, но нечасто используемый в новой литературе. Не хочется быть спойлером — важно, чтобы читатель сам вздрогнул в какой-то момент, сам осознал и обнаружил суть происходящего и смысл переживаний.
Водолазкин в «Авиаторе» другой писатель, нежели в «Лавре», не повторяющий самого себя. И вряд ли второй роман сделает его более популярным, чем после «Лавра». Способность кардинально меняться от произведения к произведению дана не всякому, даже большому литератору. И вообще-то говоря, иногда эта способность губительна. Случалось, что писатель остается автором одной-единственной, хоть и безусловно признанной книги. Вот, скажем, какой роман первым приходит на ум при упоминании философа, ученого, искусствоведа Умберто Эко, автора нескольких — очень разных — литературных произведений? Конечно, средневековая — тоже! — история «Имя розы». Останется ли Евгений Водолазкин автором «Лавра» или собрание его сочинений станет предметом собирательства книгофилов, пока трудно утверждать наверняка. И все же стоит прочесть «Авиатора», на некоторых страницах более страшного, чем многое из того, что написано о ГУЛАГе, хотя бы ради знакомства с хорошим русским писателем.
__________________
Жан-Кристоф Гранже. «Лонтано», «Конго-Реквием»
Детективы издаются в мире миллиардными тиражами. Однако такие любители этого жанра, как я, знают, что найти действительно стоящий детектив довольно сложно. Есть несколько признанных в Европе и мире имен, гарантирующих несколько бессонных ночей, потому что оторваться невозможно. Имя французского писателя Жана-Кристофа Гранже — одно из таких. Очевидно, на его литературные произведения повлиял опыт работы журналистом в начале карьеры — без знания закулисья мировой политики, экстремистских организаций, грязных дел в бывших колониях дело не обошлось. Каждый год Гранже выпускает по роману, я их обычно жду. Кстати, сделала его знаменитым экранизация детектива «Багровые реки», определившего писательский метод и почерк. Его тексты можно назвать кровавыми, сюжеты не просто закрученными, а связанными в узлы, переплетенными в цепи, замотанными о какой-нибудь баобаб. Ведь, как правило, писатель погружает своих героев то в джунгли Амазонки, то в глубины Африки, оставляя их буржуазное существование в Европе растоптанным и разодранным в мелкие клочья.
Сюжет предпоследнего романа Гранже «Лонтано» уходит корнями в Конго, в построенный там бельгийскими шахтерами город, где все начиналось, а продолжилось через сорок лет в Париже и его окрестностях, где появились ужасающие даже полицейского тела убитых, оставленные в виде ритуальных жертвоприношений. Расследование приводит Эрвана Морвана к собственному отцу, который ловил маньяка будучи полицейским в Конго, но это, как выясняется, только часть тайны и часть правды, причем семейной. Уголовное дело закончилась поимкой преступника. А через год появляется вторая часть романа под названием «Конго-реквием», где Гранже продолжает — и совершает очередной головокружительный сюжетный трюк.
Остается добавить, что Гранже большой скептик по отношению к тому, какие блага принесла цивилизация аборигенам на других континентах. Он видит воспитанную в них белой расой алчность, безжалостность, цинизм и жизнь, которую никто не ценит даже в грош.
Поделиться с автором своим мнением можно на странице facebook.com/editorkp (Любовь Антонова)
Верхнее фото flickr.com/photos/azrasta