Скрытые правила английского офиса
Последнее время мне все чаще попадаются иммигранты нового поколения. Подкованные, динамичные, с приличным уровнем языка. Если десять лет назад русскоязычная молодежь Лондона работала, в основном, в ресторанах, отелях и на стройках, то теперь я вижу их сплошь и рядом в английских офисах, на вполне достойных должностях и окладах. Или жизнь другая стала? Или это мое окружение поменялось?
Встречаю троих ребят из России, один арт-директор, второй программист, девушка — менеджер по проектам в HSBC, все по два года в Лондоне, какая-то другая реальность. Девушка из Питера контрактирует отели, москвичка преподает химию в лондонском университете, парень из Новгорода работает трейдером в банке. Значит, есть пути, значит, они нашли эти пути, вписались, втянулись — и ничего… Мы стали не хуже западных европейцев, нас стали воспринимать всерьез. Или каждый случай — это отдельный подвиг?
Помню, как 6 лет назад отчаянно пыталась вписаться в английский офис. Высшее образование и опыт работы в офисе имелся, но ведь это было в РОССИИ. А все, что в России, это не считается. До сих пор помню это ощущение победы, что, наконец, получила приличную квалифицированную работу, с человеческим расписанием, с бонусами, бенефитами и прочей атрибутикой британских белых воротничков. На тот момент офисная работа казалась тем самым скрытым рынком труда, на который доступ закрыт. И хотя меня окружали далеко не чистокровные англичане, и у моих коллег зачастую не было никакого образования, мне понадобился целый год, чтобы вписаться, чтобы перестать казаться им какой-то экзотической зверюшкой, с которой они не знали, как обращаться. Это было особенно обидно и непонятно, потому что аутсайдером я никогда не была и во все русские коллективы вписывалась и вписываюсь просто на раз-два.
По первости, меня дико доставала привычка коллег спрашивать «are you OK?» всякий раз, когда они проходили мимо моего стола. Я привычно начинала осматривать себя на предмет погрешностей своей одежды или прически и, не находя, выжидающе смотрела на них. Они пугались и отскакивали со словами «чур меня». Потом я поняла, что на этом вопросе, даже если он задан десятый раз за день, нужно расплываться в идиотской улыбке и сладким голосом говорить «I am fine, thank you!»
Мой муж, специалист солидного офиса, при поиске нового ИТ-сотрудника признается, что никогда не взял бы на работу русского. Я возмущенно заявляю, что у нас первоклассные программисты, очень толковые ребята, ничем не уступают местным. «Нет, — качает он головой, — у меня нет времени на адаптацию человека к английским условиями работы, мне нужен человек, который с первых дней впишется в рутину и станет полноценным винтиком в нашем механизме. У нас слишком маленькая компания и слишком интенсивная нагрузка, чтобы позволить себе обучать новичков местным приколам».
Уточняю такую позицию в разговоре с другим англичанином, веб-дизайнером-фрилансером. «Дело не в национальности, — возражает он, — большая корпорация — это огромный механизм. Там нет места индивидуальности, человек должен быть понятным и предсказуемым. Никто не сомневается, что ты можешь делать работу, но на собеседовании менеджеру важно почувствовать, какой ты человек, убедиться, что ты быстро вольешься в коллектив и не доставишь им хлопот. Уволить работника в нынешних условиях очень сложно, особенно толкового работника, требуется большая изобретательность. Поэтому лучше не рисковать с самого начала и не брать человека, который ведет себя вопреки их ожиданиям.
Я их где-то понимаю. На моей памяти был такой курьез, когда взятая на работу испанка имела привычку материться вслух, есть за рабочим столом пахучие блюда, грызть ногти, громко вздыхать и отпускать неполиткорректные замечания («Меня раздражает французский язык!», «Что это за странное имя „Раки“? „Я не люблю поляков, все поляки, которые мне попадались, были придурки“). Я видела, как ее соседка замирала при каждом таком комментарии и делала вид, что она к этой беседе непричастна. Менеджерам понадобилось 3 месяца, чтобы избавиться от „неудобной“ сотрудницы, а она при этом еще даже не прошла испытательного срока! По счастью, они нашла некоторые существенные ошибки в ее работе и облегченно с ней попрощались. Потом долго вспоминали ее присутствие как ужасное недоразумение.
Но не все так очевидно. Что еще выглядит странным, я выяснила на собственной шкуре. Излишняя приветливость выглядит также странно, как наша привычная угрюмость и прямолинейность. Нет-нет, не надо испытывать искренний интерес к коллегам, гораздо лучше сладко улыбаться и говорить на абстрактные темы. Абсолютно противопоказано сближаться с ними и рассказывать трагические истории своей жизни. Зато совершенно спокойно можно поболтать про секс и посплетничать. Не надо приносить им испеченные домашние пироги и блины, даже конфеты, зачастую у них предубеждение против всего русского. На вопрос «are you busy?», который задается каждым встречным вместо приветствия, нужно всегда отвечать «very busy», даже если вы сидите в чате с приятелем. Нужно уметь обреченно вздыхать, когда пришло время идти на собрание (начальник тоже будет это делать — неприятная обязанность), закатывать глаза в понедельник и поздравлять друг друга с пятницей. Если бы я так бурно радовалась пятнице в России, меня бы уволили в первый же месяц.
А эту чудесная бюрократия, когда каждый чих должен быть согласован с менеджером! В России, чем меньше хлопот ты доставляешь начальству, тем лучше. А здесь каждая поломка в компьютере должна пройти через всю иерархию менеджеров. В нашей компании было 500 человек, и все старались «look busy». Возможно, в маленьких компаниях все намного проще.
Здороваться со всеми по 25 раз на дню — это особый прикол, но к нему привыкаешь быстро. К дурацкому формальному вопросу «как дела?», когда всем начхать на твои дела, тоже. Но к тому, что все строчат друг на друга доносы, вместо того, чтобы высказать свои претензии в лицо, привыкать пришлось не один год. А потом еще и получать нагоняй от начальства «почему не поставила нас в известность?» Да потому что я высказала все, что думаю, на месте. Ну, а уж наш русский «customer service» доводит англичан до белого каления. Сколько раз я слышала упреки в грубости. «Я была груба с клиенткой? Да она понятия не имеет, что такое грубость!» Написание писем по-английски, с многочисленными расшаркиваниями и избеганием прямых вопросов, это тоже определенный талант, который обретается с годами. Поначалу мне было велено использовать шаблоны, написанные менеджером. Ибо нельзя спрашивать клиента «так вы будете покупать?» Нужно написать что-то вроде «Надеюсь, вы удовлетворены предложенными условиями и рассмотрите наше предложение положительно. Дайте мне знать о вашем решении. Жду с нетерпением». Так и хочется нарисовать сердечки под подписью. Нет, со сферой обслуживания я попрощалась окончательно.
Радоваться нашему очаровательному женственному стилю будут только мужчины. Англичанки будут одеваться на работу, как будто они отправились выносить мусор (особенно в дни упраздненного дресс-кода), но при этом ненавидеть лютой ненавистью все эти ваши каблучки, узкие юбочки и аккуратно напомаженные губки. Лучший способ нажить себе врагов в английском офисе — это одеваться женственно и с учетом особенностей своей фигуры. «You are so brave to wear such skirt» или «Are you going out tonight?» означает, что вы выглядите, как проститутка. И они немедленно обсудят это за вашей спиной.
Ну и вы должны, конечно, понимать секретный язык англичан (ничего общего с тщательно выученной грамматикой и обширным словарным запасом), когда «в целом, неплохо» означает полный провал, «немного доделать» — переделать полностью, а «смелое и нестандартное решение» — от этого сотрудника пора избавляться, пока он не завалил весь проект.
Карьеры я, правда, никакой не сделала и сферу обслуживания для себя закрыла. Ибо в сфере обслуживания менеджер это не тот, кто перестал заискивать перед клиентами и занялся более легкой и интересной работой, а тот кому приходится заискивать в два раза больше и разгребать кучи дурно пахнущих проблем, с которыми не справились подчиненные. В общем, стимула никакого.
Алена Луговская