Александр Пушной: «Я готов удивить зрителей!»
15/05/2014 16:17

Александр Пушной: «Я готов удивить зрителей!»

Начало лета в Лондоне обещает быть ну очень смешным — 4, 5 и 6 июня в Royal Albert Hall пройдут концерты знаменитых российских комиков. С хэдлайнером шоу — Александром Пушным, известным КВНщиком и многолетним ведущим познавательной передачи «Галилео», мы поговорили о предстоящих гастролях, функциональной теории юмора и музыкальном stand-up.  

— Приоткройте завесу тайны: что нас ждет на ваших июньских концертах?

— Думаю, для лондонского зрителя это будет удивительное мероприятие! Потому  что для меня самого оно будет тоже удивительным. Во-первых,  я никогда в Лондоне не был. Во-вторых, концерт будет состоять из двух частей: сначала хорошо проверенные номера, которые давно делают Игорь Меерсон и Антон Борисов. Это некий традиционный stand-up, к которому все привыкли.  А то, что буду делать я, скорее можно назвать  «заметки человека с гитарой в руках». Причем, человека,  который много  интересного в мире музыки наблюдал. Я ведь, с одной стороны, музыкант, а с другой, физик, поэтому решил подойти к делу технически. В какой-то момент мне стало любопытно, что будет, если взять какую-нибудь известную песню и,  меняя стиль музыки, сделать совершенно другое произведение? Эффект невероятный! Представьте, что знаменитая «I feel good» исполняется в 10 разных вариантах подряд? Именно это и станет ключом моего выступления в Лондоне. Я представлю некий музыкальный эксперимент, который имеет цель даже не столько насмешить, сколько удивить зрителя!

— Вам вообще близок этот жанр — stand-up? Насколько он отличается от того, что вы делали в КВН?

— В Россию этот жанр привезли ребята из Камеди Клаб и сделали его очень популярным. Отчасти это был классический stand-up, но все же их номера больше походили на миниатюры вроде тех, что мы делали в КВН, только с гораздо более широкими границами дозволенного. Я тоже принимал участие, но только как гость клуба, а не резидент. Мои музыкальные номера очень органично вписывались в общее шоу, но потом я понял, что на поток мне это делать не интересно. Но если подворачиваются интересные проекты, связанные со stand-up, я с удовольствием пробую свои силы. Конечно, это очень отличается от той музыки, которую мы с ребятами периодически играем в клубах. Я не могу сказать, что я болею stand-up’ом,  но на стыке него и моей любви к музыке рождается новый жанр — музыкальный stand-up, который мне очень интересен. Фишка в том, что он не требует никакой классической аранжировки и записи — чем аскетичнее и проще ты выступишь, тем больший успех будет иметь номер. Это легкий жанр. Когда перегружаешь его сложной музыкой, смысл и юмор теряются. Для меня все это — большой и увлекательный эксперимент,  и на предстоящем концерте я как раз планирую представить его результаты зрителям. Если меня после первого дня не выгонят, конечно.

— Вы много времени посвящаете музыке. А помимо этого, какими интересными проектами вы сейчас занимаетесь?

— Я много занимаюсь музыкой, но это больше для души. На этой неделе мы начинаем снимать новый формат программы «Галилео», где пытаемся вырасти вместе со зрителем — в более широкоформатном шоу. Будем больше рассказывать о том, что зрелищно, и, как всегда, настаивать на том, что мир интереснее, чем вам кажется. Осенью будет премьера. Параллельно вместе с Борисовым и Меерсоном мы разрабатываем stand-up проекты в Санкт-Петербурге, в том числе, собираемся открывать собственный театр!

— Жанр stand-up дает большой простор для творчества. Вы любите импровизировать на сцене?

— Да, я много импровизирую, у меня постоянно задействован зал. Я прошу зрителей давать мне «музыкальные задания» — в каком жанре они хотят услышать ту или иную песню. Так что я готов к самым разным сюрпризам! Хотя, как говорят, хорошая импровизация — заготовленная импровизация. Конечно, часто задания из зала повторяются, так что ты уже приблизительно знаешь, чего ждать. Но иногда бывает такая просьба, что тебе приходится бросаться в настоящее приключение, когда ты через секунду не знаешь, что будет дальше. Адреналин бьет в кровь и бодрит!

— Вы едете вместе с Антоном Борисовым и Игорем Меерсоном. У вас будут совместные номера?

— Конечно, обязательно что-нибудь придумаем вместе. Меерсон — это человек, который может сочинить песню на ходу — просто из нескольких предложенных слов. Мы уже пробовали это делать неоднократно, и действительно иногда бывает так, что ты сочиняешь классную песню в режиме онлайн. Все самое лучшее рождается именно на сцене, а не в студиях. И все, что требуется от зрителей Лондона, это темы и ключевые слова.

— Как сибирячка сибиряка, хочу спросить вас о знаменитом английском юморе. Как вы думаете, в чем его «фишка»?

— Мне кажется, юмор не существует абстрактно. Есть конкретные люди, которые его олицетворяют. И здесь отовсюду торчат уши Монти Пайтона (британская комик-группа из 6 человек, пользовавшаяся большой популярностью в конце 60-х — прим. авт.). В свое время они сделали столько в направлении абсурдистского юмора, что сейчас, когда кто-нибудь прибегает к тебе и с восторгами говорит, что придумал что-то новое, ты понимаешь, что это уже было в 69 году. Для меня они — классический английский юмор …  Я, вообще-то, техник, поэтому теория юмора у меня специфическая. Попробую объяснить. Представьте себе функцию, которая спокойно себе развивается. А потом она рвется и начинается снова в другом месте. Другими словами, это разрыв смысла —  не юмор, а просто бред. А вот если функция не разрывается, а ломается, когда логика еще не рвется, но уже надламывается — это, как мне кажется, классический европейский юмор. А английский юмор — это когда функция делает настоящий зигзаг. На грани бреда, но с сохранением логики. Именно так шутили Монти Пайтон. У них была цель — сделать так, как никогда бы не сделало британское телевидение в те годы. Сейчас уже сложно придумать что-то, чего нельзя показать на ТВ. Поэтому сейчас мне интересно сочинять вещи, которые внешне кажется абсурдом, а внутри сохраняют логику.

— Англичане, кроме того, в межличностном общении очень любят черный юмор и даже пошлости…

— А здесь очень важная фраза — межличностное общение. Я на себе это много раз испытывал: мат и пошлости в компании друзей за шашлыками и они же на сцене  с микрофоном — абсолютно разные вещи. Ощущение ненужности и неловкости. Когда тебя снимают камеры, эти слова и шутки настолько звенят и неуместны, что их не хочется произносить. Поэтому я очень уважаю комиков, которые умеют тонко намекнуть, но не перейти черту.

— Как вам кажется, можно ли до конца понять юмор другой страны? Мы же, например, смотрим американские сериалы и смеемся над ними.

— У юмора нет как таковых границ, это явление международное. Здесь, скорее, различие не в странах, а в областях жизни, над которыми можно смеяться. Есть юмор узкоспециальный — ученых, музыкантов, таксистов. А есть юмор универсальный: теща — она и в Африке теща. Как это ни обидно звучит для человечества, но самые обыденные ситуации становятся самыми смешными и популярными. Если вы посмотрите «Друзей», то там нет каких-то специфических моментов, которые были бы непонятны в Европе или России. Везде есть сумасшедшие Фиби и занудные Россы. Если бы мы сделали сериал о микробиологах, которые шутят в лаборатории микробиологов, вряд ли бы он побил все рейтинги.

— Вы сказали, что на концерте будете много общаться с публикой — а какой реакции вы ждете от лондонского зрителя?

— Мы понятия не имеем и даже боимся. Понятно, что придут люди русскоговорящие, наверное, они следят за тем, что происходит в России. Для нас это будет большим сюрпризом и экспериментом. Зрители будут интересоваться нами, а мы — зрителями.

 

Комментарии
Пока нет комментариев
Возникли вопросы?
Напишите нам в редакцию
Angliya в Instagram
© Angliya 2024