29 июля в российском посольстве в Лондоне проходила церемония вручения медали Ушакова ветеранам Арктических конвоев. Награды были вручены 24 ветеранам Соединенного Королевства, участвовавшим в доставке ленд-лиза в северные порты Советского Союза во время Второй мировой войны. Тогда за четыре года плаваний погибло более 3000 моряков Арктических конвоев, а сами конвои остались в истории как «миссии самоубийц». За день до вручения медалей я встретилась с ветераном Дереком Херстом, который рассказал мне о плавании на эскадренном миноносце (эсминце) «Замбези» и о своем участии в исторической операции по спасению норвежских женщин и детей на острове Сёрёйа. Дерек также показал мне уникальные снимки, сделанные им во время плаваний.
На церемонии вручения медали Ушакова[/caption]
Для интервью Дерек и я встретились в частном клубе для офицеров военно-морских сил «The Naval Club», расположенном на Хилл-стрит. Дерек галантно встретил меня у дверей и провел в просторную гостиную с красивой старомодной мебелью, портретами героев морских сражений и окна-ми с темными, бархатными портьерами. Как удивительно и почти невероятно было сочетание старинного английского уюта и пронзительных рассказов Дерека о войне.
Из Скапа-Флоу в Мурманск зигзагом
«Я вступил в Королевский военно-морской добровольческий резерв (RNVR) в возрасте 17 лет. Почему в военно-морские силы? Мне не хотелось таскать за собой армейский рюкзак, — засмеялся он, начав повествование. — Я с детства любил море. Поэтому, когда началась Вторая мировая война, мне хотелось служить только в военно-морских силах. Пройдя необходимую шестимесячную подготовку, я сдал экзамен на получение звания курсанта. Уже позже я узнал, что только половина из всех поступивших проходила его успешно. Еще спустя шесть месяцев мне было присвоено звание младшего лейтенанта»
Таким образом, в 1944 году Дерек попал на эсминец «Замбези» и участвовал в последних трех Арктических конвоях 1945 года. Его главной обязанностью было оперирование зенитного орудия Bofors.
Первый протокол о поставках ленд-лиза был подписан в октябре 1941 года. Но уже с августа 1941 года из Великобритании и США в Мурманск и Архангельск стали прибывать первые Арктические конвои, которые доставляли в Советский Союз военные товары и продовольствие. Каждый Арктический конвой состоял из нескольких торговых кораблей, которые шли в окружении Королевского военно-морского флота Великобритании.
Главная база ВМФ Великобритании в то время находилась в Скапа-Флоу на Оркнейских островах на самом севере Британии. Оттуда вдоль северного побережья Норвегии Арктические конвои плыли к берегам Советского Союза. Немцы, оккупировавшие Норвегию, обстреливали конвои с воздуха и топили их при помощи подлодок. Разведку над морем войска союзников производили с самолетов «Суордфиш», которым было присвоено почти ласковое прозвище «Авоська». Они поднимались в воздух с борта корабля. Обратно возвращались далеко не все.
Военные корабли шли зигзагом. Это делалось для того, чтобы, насколько возможно, избежать столковения с немецкими подлодками, поджидавшими добычу под водой. Для этого был выработан специальный маршрут: корабли должны были перестраиваться на новый курс каждые 20 минут. В обязанности Дерека также входило отмерять 20-минутные отрезки времени с помощью секундомера.
«У меня это хорошо получалось. Это была очень серьезная обязанность, так как данной схеме передвижения подчинялись все военные корабли конвоя, и любая малейшая оплошность могла привести к необратимым последствиям. К тому же зимней ночью в Арктике темно, как в чернильнице», — заметил Дерек.
В отличие от сопровождающих конвой военных кораблей, торговые суда, нагруженные военными материалами, не шли зигзагом. Их скорость в среднем составляла лишь 7-8 узлов. В отдельных случаях военные же корабли могли развить скорость до 32 узлов.
Погоня за китом
«Я плавал зимой, когда море было особенно сурово. Волны казались тяжелыми и мрачными, ведь темно было практически всегда. В сутки я нес вахту трижды. Вечерняя вахта называлась „собачьей“ — ежедневно она проходила либо с 16 до 18, либо с 18 до 20 часов вечера. Самой тяжелой была утренняя смена, которая проходила с четырех до восьми утра. В это время иногда сами собой закрывались глаза, а засыпать было ни в коем случае нельзя. За две недели такого режима мы все сильно выматывались», — продолжал свой рассказ Дерек.
Возле норвежского побережья за конвоем следили самолеты немецкой разведки, которые затем высылали по его следу истребителей. Если погода была подходящей, иногда они налетали целыми стаями. Бывало и такое, что на него нападали одновременно 40 самолетов Люфтваффе. Но чем дальше они продвигались в море, тем большая опасность исходила от немецких подводных лодок, которые поджидали корабли на глубине. Подлодки было очень тяжело распознать, так как вода в океане состояла из двух слоев — пресной воды, текущей с берегов северной России, и соленой арктической.
Дерек вдруг остановился и улыбнулся: «Однажды ночью мы пошли в погоню за китом. Он вел себя совершенно так же, как подводная лодка. Но, к счастью, мы довольно скоро поняли, что увязались не за тем, за чем нужно. Мы чувствовали себя после этого довольно глупо. Пожалуй, это был единственный смешной случай за все время наших плаваний».
Операция спасения на острове Сёрёйа
Холод в северных морях был зверский. Арктические штормы нападали на корабли с такой же яростью, как и Люфтваффе. В феврале 1945 года Арктический конвой Дерека попал в один из самых свирепых штормов за все четыре года. Столбик барометра опустился до отметки 9.45, буря лютовала на протяжении девяти дней. Матросам не оставалось ничего другого, как направлять суда все дальше в море и пытаться выбраться из него живыми. Шторм разбросал корабли конвоя по всему морю, и это сделало их намного более уязвимыми перед немцами.
«Во время этого шторма мы потеряли один корабль, но точно установить, что с ним произошло, мы так и не смогли. То ли его потопили немцы, то ли он сам перевернулся во время бури. В это же плавание обратно из Мурманска мы потеряли еще корвет и два торговых корабля. Их потопили немецкие субмарины, — рассказал Дерек. — Печальная судьба одного из них, американского грузового судна „Henry Bacon“, хорошо известна. На нем находились спасенные нами за несколько дней до этого норвежские дети и женщины. Когда судно начало идти ко дну, американские моряки приняли решение отдать единственную спасательную лодку норвежцам. Почти все моряки погибли. Лодку с норвежскими беженцами подобрали британские военные корабли и благополучно доставили спасшихся в Шотландию».
«Каким образом на торговом судне Арктического конвоя оказались беженцы из Норвегии?», — спросила я у Дерека.
«Мы привезли их с острова Сёрёйа на „Замбези“. Как только мы приплыли в Мурманск, нашему кораблю тут же поступил приказ выходить обратно в море и плыть к побережью Норвегии. „Вот уж повезло“, — подумали тогда мы. Норвежское правительство попросило Британию о помощи, так как группа из 500 норвежских женщин и детей укрывалась от нацистов в пещере и находилась в страшных условиях. Они не могли выйти наружу, так как перед отступлением немцы сжигали деревни и уничтожали местное население, — объяснил Дерек. — Взяв норвежских беженцев на борт корабля, „Замбези“ отправился обратно в Кольский залив, где бесценный „груз“ и был перевезен на торговые судна. Как я уже сказал, нам удалось доставить всех беженцев в Шотландию целыми и невредимыми. А в 2007 году мне посчастливилось встретиться с одним спасенным нами тогда норвежцем, который в то время был еще ребенком».
В местечке Полярное и на острове Берген
Британские военные корабли, в отличие от торговых, никогда не заходили в Мурманск. «Замбези» на трое суток пришвартовывался в порту местечка Полярное у входа в Кольский залив, а затем плыл обратно на Британские острова.
«Полярное было тихим грустным местом, в котором мы почти не встречали местных жителей. Почти все время, проведенное у берегов Советского Союза, мы спали или читали на корабле. Единственным развлечением было катание на лыжах. Их мы обменивали на ботинки. Я попробовал покататься на лыжах в Полярном лишь однажды, но у меня ничего не вышло. Лыжи сразу же поплыли в разные стороны, и я упал лицом в снег. Больше я ни разу в своей жизни не пробовал», — рассказал Дерек.
Во время самого плавания морякам не было позволено употреблять спиртные напитки, но на стоянке в Кольском заливе на корабле каждый вечер открывался бар. Любимым напитком всех моряков был джин с тоником, хотя напиваться им не разрешалось.
«Больше других пили летчики. Это и понятно, ведь столько их погибало во время плаваний, в живых оставались единицы», — прибавил Дерек.
День победы он встречал на острове Берген. Там британских моряков приветствовали толпы счастливых норвежцев.
Об этом событии у Дерека чудом сохранилось письмо, написанное им тогда своей матери. Это счастливое описание всеобщего праздника и радости, охватившей тогда измученных войной людей. В письме много шуток и легкомыслия — война наконец-то закончена. Но есть там и другие описания: «В гавани мы обнаружили 38 немецких подводных лодок! Это был самый большой улов за все время. В городке все еще оставалось 30 тысяч немцев, которые еще не были обезоружены. Я был потрясен, что на Бергене их все еще было такое количество… Было странно проходить мимо немцев на улицах. Они все еще были полностью вооружены. Выражения лиц у них были каменные, а у нас — как ты, наверное, догадываешься, тем более».
В память о погибших товарищах
«Когда вы получили свои первые медали?», — спросила я.
«После войны мы просто хотели все забыть и начать жить по-новому. Но забыли и про нас. Нашими первыми медалями стали медали из России, полученные нами около двадцати лет назад. После этого наше правительство также приняло решение выдать нам небольшие звезды в знак памяти. До тех пор оно никак не отмечало нас. И лишь в прошлом году нам была вручена британская медаль „The Arctic Star“, — ответил он.
После войны он больше не служил в военно-морских силах, а работал в компании, занимающейся сдачей в аренду белья и скатертей гостиницам. Но о море Дерек не забывал никогда. Вместе с женой он много путешествовал на своей яхте и даже дважды совершил кругосветное путешествие.
«Мне невероятно повезло, что я выжил. Лишь на прошлой неделе мы вдвоем с другом военных лет вспоминали всех товарищей, которых потеряли во время плаваний, — сказал Дерек и сделал паузу. — Вместе со мной в конвое начинал служить школьный приятель. Его корабль был потоплен при входе в Кольский залив, но тогда всех моряков удалось спасти. Когда же они выплывали из Кольского залива обратно в море, судно, которое его подхватило, тоже пошло ко дну, и он погиб. Завтра, во время церемонии вручения медали Ушакова мы все в первую очередь будем вспоминать всех наших товарищей, оставшихся в северных морях».
Фото из архива Д. Херста