Здесь и сейчас

Английские студенты часто задают вопросы об особенностях русского менталитета, и, в свете последних политиче­ских событий, пытаются ос­мыслить, что происходит сей­час между Россией и Украи­ной и почему правительства обеих стран вместе со своими гражданами так странно себя ведут. Странно — это в западном понимании, конечно. Не будучи сильна в политике и не имея ни малейшего желания погружаться в неполиткорректные споры, я привычно списываю все на разницу в менталитетах. А разница очень существенная. Англо­язычные страны и западные европейцы живут на перс­пек­тиву, а мы живем здесь и сей­час. Отчасти потому, что не видим перспективы, отчасти потому, что не верим, что мы когда-нибудь до нее доживем.

В условиях, где никогда не знаешь, что для тебя готовит завтрашний день, а смена правительства часто идет па­раллельно со сменой политического режима и привычного устоя жизни, выигрывают те, кто умеет быстро приспосо­биться к новым обстоятельст­вам и обернуть их себе на пользу, кто проявляет дос­таточно гибкости, обладает хо­рошей интуицией и нюхом на грядущие перемены, умеет оказаться в нужном месте в нужное время, своевременно завести полезные знакомства и переобуться на ходу. Как в старом добром фильме о свадь­бе в Малиновке, важно уметь быстро реагировать на признаки того, что «власть опять переменилась». Выжи­вают тактики, а не стратеги, потому что для успешного проведения стратегии требуется время на обдумывание, а его обычно нет. Сначала вы­годно быть аристократом, по­том кулаком, потом бедняком, потом сталеваром, потом бизнесменом. Необходимо вовремя отслеживать политические перемены: сегодня революция, а завтра война, сегодня коммунизм, завтра капитализм, а послезавтра вообще непонятно что. Сегодня в фаворе прос­тые рабочие с завода, а завтра космонавты. После перестройки хорошо быть криминальным авторитетом, пока не посадили, потом быстро переквалифицироваться в бизнесмены, а потом, пока не пристрелили, обернуться политиком и начать решать судьбы родины. Хочешь жить — умей вертеться.

Оттого нам сложно адапти­роваться в Англии, руководст­вуясь принципом «бери, по­ка дают, и неси сколько мо­жешь унести». Поэтому хватаем объем работы не по силам и экономим деньги, как будто завтра война, подолгу живем в убогих квартирах, как будто нам всего лишь переночевать, а хуже всего, не рассматрива­ем свою иммиграцию в долго­срочной перспективе, годами сидим на студенческих визах, а потом спохватываемся, что вот уже шесть лет в стране, а до сих пор никакого социаль­ного статуса, и годы, прожи­тые в стране, никуда не зас­чи­ты­ваются. Нам бы день про­с­тоять да ночь продержаться.

Я вот до сих пор радуюсь, что мой хороший приятель с самого начала убедил меня не начинать свою карьеру в Анг­лии с «Макдональдсов», а сра­зу рассчитывать на дальнее пле­чо. Мол, если за два-три года я так и не выбьюсь в лю­ди, то нечего мне в этой стра­не де­лать. Потому что на «Мак­до­нальдсы» и иже с ни­ми люди тратят лучшие годы своей жизни, никакой карьеры не делают и денег не за-рабатывают тоже, а спустя пять-шесть лет все еще сидят на неквалифицированной и низ­кооплачиваемой работе, по­­тому что сами не знали, сколько проживут в этой стра­не, а на небольшие сроки любая работа годится, лишь бы платили. До чего же груст­но потом встречать этих лю­дей, которые приближаются к десятилетнему юбилею на ост­рове, но ни жилья, ни семьи, ни ра­боты, ни какого-то солидного капитала. И в Англии оста­ваться незачем и домой возв­ращаться глупо — дома-то то­же ничего не ждет. Потому что сначала не рассчитывали задержаться надолго, а потом втянулись и не заметили, как прошли годы.

Я долгое время убеждала свою соотечественницу подт­вердить свой диплом и начать преподавать французский частным студентам согласно полученному образованию, вместо того, чтобы работать в ресторане. Но для такой кардинальной смены направления нужно было потратить время и усилия, подтянуть свой анг­лийский, повторить французский, составить клиентскую базу, найти помещение для уроков, а ресторан платил деньги здесь и сейчас, в высокий сезон выходили хорошие чаевые, но самое главное — никто не давал никакой га­ран­тии, что преподавание пойдет успешно и она в ближайшем будущем выйдет на тот же уровень зарплаты, что в ресторане. Лучше синица в руках… Так прошло шесть лет.

Природная и историческая прагматичность англичан поз­воляет им руководствоваться здравым смыслом, поэтому они предпочитают действовать путем реформ, а не революций и государственных переворотов, верят в свои законы и даже допускают мысль, что государство позаботится о них. В силу этого убеждения они платят налоги и соблюдают законы, поэтому разборки с налоговой и силовыми структурами редко разнообразят их жизнь. Наши привычно называют такой образ жизни бесконечно скучным, а самих европейцев тупыми и неповоротливыми. Об этом нам рассказали эмигранты-первопроходцы, осевшие на землях Америки и Германии. Вот что это за жизнь такая: ни на­питься, ни подраться, ни скан­дальчик закатить для разнообразия! А уж правил-то нагородили, как заборов, никакого раздолья для широкой славянской души. Мой не сразу адаптировавшийся дальний родственник уже во­семь лет сидит в немецкой тюрьме. Мама-одиночка вы­везла сына из Осетии, чтобы уберечь его от местного произвола в послеперестроечное время. Не учла, что в местном произволе подросток-сын прек­расно ориентировался. Воз­можно, со временем стал бы большим человеком. А с немцами не сошелся характером. Пара пьяных дебошей с ножами — и у немцев закончилось терпение. А другая знакомая после нескольких лет эмиграции вывезла в Аме­рику младшего брата, оп­латила ему билеты и курсы английского, поселила у себя и устроила на работу. Так, ей казалось, она выполняет свой долг перед умершими родите­лями, которые не могут поза­ботиться о его судьбе. Не по­веривший в американскую мечту пацан стал промышлять кражей в магазинах и после непродолжительного су­да был депортирован из Аме­рики.

Я часто привожу в пример историю с русскими студентами, которые приехали на летние каникулы на английскую овощную ферму и с первой же получки купили на карбуте машину за 200 фунтов. Честно поделили расходы на четверых. Ни о каких правах, страховках и техосмотрах речь даже не шла — что они, дураки, что ли, столько денег вкладывать, они всего на одно лето приехали. Наверное, они могли бы благополучно ка­таться на этой машине по ок­рестностям все лето, если бы соблюдали правила вождения. Ближайший супермаркет на­ходился в пяти километрах езды, и из машины можно было бы извлечь немало пользы. Но ведь для этого надо иметь видение дальней перспективы. А подвига хочется здесь и сейчас. Поэтому они в первый же день напились, что­бы отпраздновать удачную сделку, и отправились кататься по тихим английским дорогам, материли прохожих в открытые окна и орали ис­тошными голосами. Подъ­ехав­шая полиция не оценила рус­ского размаха, отобрала ма­ши­ну и вписала всем в биог­рафию «criminal record». Ну и что, они посыпали голову пеп­лом и пожалели о своей глу­пости? Может, пару дней, по­ка ходили пешком в супермаркет. Подумаешь, криминальная запись, чернящая их репутацию в Англии на много лет вперед, — задерживаться в этой стране они не собира­ются, а в мире много других стран.

А потом кичимся, что вот такие мы особенные, нудным законопослушным европейцам нас не понять. Все смотрели «Особенности национальной охоты». Произвол? Беспредел? Да нет, особенности национального характера.

Разница в понимании сегодня и завтра проявляется и в более спокойных бытовых си­туациях. Муж вот предпочитает копить на дальнее плечо, а мне более интересны бли­жай­шие цели. Семь лет гло­баль­ного непонимания. Он рань­ше злился от такой не­дальновидности, а потом я ему рассказала, что прадедушку раскулачили, дедушка потерял все сбережения после де­фолта, а папа с МММ. По­это­му лично я никакого смысла в накопи­тельстве не вижу. От­куда я знаю, что будет завт­ра? Я хо­чу жить здесь и сей­час. Прог­раммы выживания, заложенные в детстве, умными рассуждениями не поменяешь.

Мнение автора статьи не обязательно отражает точку зрения редакции.