Кто будет конкурентом тори в 2020 году?

Те, кому пришлось в послед­ние дни бродить по коридорам Уайтхолла, обедать в тихих ресторанчиках вокруг «Вест­минстерской деревни» или поздним вечером пить джин с тоником в одном из закрытых клубов на Pall Mall, подтвердят, что в лондонских полити­ческих кругах царит необыч­ное смятение. И причина од­на-единственная — Джереми Кор­бин. Ни у кого нет внят­ных ответов на множество воп­ро­сов, возникших в связи с изб­ранием этого политика главой Лейбористской партии и автоматически ставшего лидером оппозиции Ее Величества.

Кто вы, мистер Корбин? Какую политику собираетесь проводить? За счет чего вам удалось набрать неслыханные по нынешним временам 60% голосов партийных избирателей? Есть ли у вас шанс выиграть выборы 2020 года и стать премьер-министром?

Самое удивительное, что ни в словах, ни в действиях Джереми Корбина нет ника­кой таинственности. Общеиз­вестно, что он завзятый ле­вак, что много лет пишет по­литические колонки для «са­мой социалистической» британской газеты Morning Star, которая раньше была офи­ци­альным органом здеш­ней ком­партии и по этой при­чине про­давалась даже в мос­ков­ских киосках. Ничего этого он не отрицает, также, впро­чем, как и своих симпатий к па­лес­тинским боевикам из Хез­бол­лы и ХАМАС, мечтающим сбросить в море Израиль, а заодно и к Ирландской республиканской армии, которая вела многолетнюю террористическую войну против Лондона.

Выдвинуться на передний план британской политики совсем непросто. По нынеш­ним временам легче всего добиться этого с помощью по­пулистской риторики. Иначе говоря, обещать избирателю то, чего он хочет. Именно так поступает Найджел Фарадж, заверяющий сторонников UKIP, что стоит ему прийти к власти, как Британия не­медленно закроет двери пе-ред мигрантами и вообще по­кинет Европейский союз.

Но Корбин не популист. Он пытается не угодить избирателю, а увести его за собой. Согласно последнему опросу, только 17% британцев допускают, что он может привести лейбористов к победе в 2020 году и стать премьер-минист­ром. По своим убеждениям он скорее левый радикал, классический социалист 70-х годов прошлого века. Откровенный противник монархии, паци­фист, сторонник национализа­ции ведущих отраслей эконо­мики и отказа Великобри­та­нии от ядерного оружия.

Стоит уточнить, что марк­сизм и представления о со­циализме, таком, как его ин­терпретировали в Советском Союзе, никогда не были ха­рак­терны для британской об­щественно-политической жиз­ни. Связано это с тем, что, как отмечает эмигрировавший в Соединенное Королевство в 80-х годах историк и социолог Александр Кустарев, рабочее движение здесь возникло рань­ше и оно повлияло на формирование марксизма, а не наоборот. Главными организа­торами рабочего класса с са­мого начала стали профсоюзные объединения (тред-юнионы), а не политическая партия.

Рабочая же партия (лейбористская) была создана профсоюзами значительно позже, причем главным образом для того, чтобы представлять их интересы в парламенте. Бла­годаря профсоюзам у лейбористов всегда была немалая поддержка среди избирате-лей и водились средства на предвыборную агитационную кампанию.

По этой причине вскоре пос­ле ее образования к Лей­бо­ри­стской партии стали «лип­нуть» самые разные от­но­си­тельно небольшие левые политические группы. В том числе и те, кто придерживался убеж­дений коммунистического толка. У такого присоединения был еще один су­щественный резон. Британ­ская мажоритарная избирательная система (в каждом избирательном ок­руге побеждает один кандидат, набравший больше всех голосов) практически не оставляет возможности пробиться в парламент представителям мелких партий.

Именно поэтому многие по­литики, связанные так или иначе с рабочим классом, предпочитали действовать в рамках Лейбористской партии. Не случайно в рядах парла­ментской фракции лейборис­тов всегда присутствовали и левая (прокоммунистическая) группа, и правые политики, разделявшие демократические ценности. Временами число откровенных энтузиастов со­ветского опыта строительства социализма в парламентской группе лейбористов доходило до 70-80 человек (около 30%).

К 70-м годам, когда идеологические и экономические провалы СССР становились все более очевидными, британские левые отступили от революционных догм и ударились в другую антиутопию — занесли топор над всем тем, что представляло собой традиционные ценности западного общества. Травле подвергались христианство, капитализм, крепкие семейные традиции, вооруженная борьба с террористами всех мастей.

Сегодня лейбористская эли­та лихорадочно ищет выхода из сложившейся ситуации. Хотя у Корбина и есть поддержка среди разочарованной молодежи, этого явно недостаточно для победы на парламентских выборах. Будущее британского социализма представляется весьма невеселым.

Кое-кто из тех умеренных, которые под руководством То­ни Блэра сдвинулись в начале 90-х в центр политической сцены и трижды выигрывали всеобщие выборы, открыто по­говаривают о необходимости создания новой партии, не за­пятнанной левацкими крайно­с­тями. Другие предлагают пра­вым лейбористским депу­татам перейти в стан либе­раль­ных демократов, чья по­зиция, усиленная тяжеловесами из лагеря Блэра и Брауна, может выглядеть довольно внушительной. Третий вариант — использовать идеологические слабости и неопытность Корбина и постепенно развернуть его «корабль» в нужном центристам направлении.