Борис Щербаков: «Я — типичный подкаблучник!»

Театральную жизнь Лондона этой осенью можно смело наз­вать «русскими сезонами». Уже 11 октября в The Logan Hall бу­дут играть свой антре­п­ризный спектакль «Подкаб­луч­ники» такие звезды кино, как Борис Щербаков, Наталья Бочкарева и Алексей Макла­ков.

Поста­нов­ка хорватского прозаика и драматурга Миро Гаврана — это забавный и од­новременно мудрый этюд о том, что ждет пару после слов «и жили они долго и счастливо». Например, если вы только что удачно вышли замуж, а ваш бывший муж вдруг выхо­дит из тюрь­мы! Сюжет обе­ща­ет множест­во парадок­саль­ных поворо­тов, а имена акте­ров — нас­тоящие эмоции и мно­го сме­ха. Нака­ну­не лондонских гастролей мы погово­рили с Борисом Щерба­ковым — глав­ным «ге­роем-лю­бовни­ком» рос­сийского кинематографа. Но оказалось, это лишь экран­ный образ. В своей лич­ной жизни Борис Василье­вич уже предпочитает быть «под каб­лу­ком» своей жены Татья­ны Бронзо­вой — и гордится этим!

— Борис Васильевич, вы при­езжаете в Лондон со спектак­лем «Подкаблучники». Рас­скажите, пожалуйста, о ва­шей роли.

— Я играю одного из мужей-подкаблучников. Роль второго досталась Алексею Маклако­ву, а под каблуком мы у ар­тистки Натальи Бочкаревой.

— И каково вам быть под ее каблуком?

— Замечательно! Лично мне очень нравится. Хотя, когда в пьесе ее героиня говорит: «Вы типичные подкаблучники», мы с Лешей отвечаем: «Еще не сделан такой каблук, под ко­торый мы можем по­пасть!». Но это, конечно, неп­рав­да. Та­кой каблук сделан — и мы уже давно под ним.

— О долголетии и прочности вашей собственной семьи ходят легенды (Борис Щерба­ков и его жена вместе уже больше сорока лет). Навер­няка какие-нибудь «добрые» друзья тоже называют вас подкаблучником. Как вы к этому относитесь?

— Потрясающе! Я типичный подкаблучник — и горжусь этим. Потому что все семей­ные заботы лежат на «каблу­ке». А я с удовольствием де­лаю то, что «он» скажет. И у меня голова ни о чем не бо­лит, ни по какому поводу. И занимаюсь только тем, что мне самому нравится и интересно.

— Она вас спокойно отпускает на гастроли? Например, в Лондон?

— А мы едем вместе, потому что Таня никогда не была в Англии. Собственно, как и я! Конечно, очень жаль, что мы проведем в вашем городе так мало времени — всего пару дней. Но надеемся посмотреть хотя бы Тауэр, Букингемский дворец, Вестминстерское аббатство.

— Считается, что человек стро­ит отношения со второй половиной по той модели, ко­торая была у его собственных родителей. Вы выросли в дружной семье?

— Очень! Мои родители очень любили друг друга и нас, де­тей. И Танечка выросла в дружной семье. Так что мы оба взяли с них пример.

— Ваше детство прошло в очень скромных условиях, вы жили большой семьей в ма­ленькой комнате, родители мно­го работали. Потом вы до­бились успеха и признания, но осталось ли что-то в вас из того ленинградского детст­ва? Знаете, как говорят, что человек, который пережил голод, никогда не выбросит да­же маленький кусочек хлеба.

— Никогда не задумывался над этим. Что-то я впитал, конеч­но. Особенно ленинградское, блокадное — возможно, я даже сам этого не осознаю. От этого никуда не денешься, потому что память передается из по­коления в поколение. И даже в своем сыне я это чувствую.

— Вы родились в Ленинграде, но почти всю жизнь провели в Москве. Кем вы сейчас себя больше ощущаете — москвичом или петербуржцем?

— Ленинградцем!

— А что вас отличает?

— Мне кажется, я более уравновешен, спокоен. И добр!

— Ваша актерская карьера на­чалась по воле случая, ничего не предвещало вам такой судьбы (однажды, в школь­ном коридоре Бориса Щерба­кова заметили сотрудники «Ленфильма», искавшие маль­чика на роль в фильме «Мандат», и пригласили участвовать в съемках. — Прим. ред.). Вы ощущаете себя фа­талистом или предпочитаете все держать под контролем?

— Я считаю себя фаталистом. Что написано человеку на роду — то и должно быть. Как бы ты ни крутился, как бы ни бежал от судьбы, она тебя все равно настигнет. Если тебе суждено утонуть, то ты не повесишься.

— И однажды судьба завела вас на телевидение, где вы много лет вели передачу «Доб­рое утро»! Какой это был для вас опыт? Чем работа ве­ду­ще­го отличается от актерской?

— Конечно, на телевидении все несколько иначе. Я очень люб­лю свою профессию актера. Но если мне предлагают поп­робовать себя в чем-то новом, неизведанном, я сломя голову туда бросаюсь. И с большим удовольствием начинаю эту стезю изведывать. Мне очень понравилось работать на ТВ, я делал это с радостью. И считаю даже, что внес определенный вклад в развитие именно дикторского искусства. Правда, это только я так считаю, а согласны ли со мной все остальные — не знаю!

— Вы вносили в свою работу ведущим что-то из актерского опыта?

— Да, я не был «говорящей головой». Что нравилось и мне, и зрителю. В каждую подводку я старался вложить что-то свое — долю юмора, верную интонацию. Разговор с партнером старался превратить в увлекательную беседу, а не просто «вопрос-ответ».

— Что вам казалось самым сложным в этой работе?

— Ничего! Сначала я волновался, а потом привык и чувствовал себя очень комфортно.

— А когда вы выходите на сцену, до сих пор волнуетесь?

— Всегда! Но у меня есть прие­мы, чтобы это волнение унять. А какие — я вам не скажу, это моя личная актерская «кухня», которая никого не касается.

— Тогда задам вам, наверное, классический для актера воп­рос. Что вам ближе — театр или кино?

— Мне нравится все, потому что у меня в дипломе написано: «актер театра и кино». В моей работе мне нравится все. Причем я говорю не о ре­зуль­тате, а о процессе. Самое приятное в нашей профессии — это репетиции. Нет ничего бо­лее увлекательного, чем входить в роль, искать что-то новое, налаживать контакт с партнерами. Был такой заме­чательный театральный ре­жис­сер Анатолий Васильевич Эфрос, который даже написал книгу под названием «Репети­ция — любовь моя». Так вот, я с ним полностью согласен.

— Вы все прорабатываете на репетиции или где-то импровизируете во время спектакля?

— Конечно, импровизирую! Каждый спектакль получается всегда немного по-новому, иначе мне неинтересно.

— И на телеэкране, и в кино вы производите впечатление человека, который источает молодость и какую-то даже мальчишескую энергию. Как вам удается сохранять в себе этот юношеский задор?

— Мне очень приятно, если я и правда произвожу на зрите­лей такое впечатление. А сек­рет простой — счастье в семье, которую я очень люблю.

Юлия Варшавская

Билеты на сайте eventfirst.uk