Кто уверен в победе на референдуме?

Птичку жалко

На днях невольно подслушал в электричке разговор двух по­жилых мужчин.

— Смотри, как остро пошла кампания по подготовке к ре­ферендуму. Того и гляди стрелять начнут.

— Да, есть люди, которые слишком много поставили на карту и теперь боятся проиграть.

— А сам-то ты уже разобрался, какой вариант лучше?

— Нет, все очень запутанно, но мы с женой решили остаться в Европе.

Думаю, что в словах моих случайных спутников нет никакого преувеличения. Подготовка к референдуму и правда началась как-то уж очень резко, с места в карьер. До 23 июня — дня официального голосования — еще уйма времени. Более чем достаточно, чтобы грамотно и доступно объяснить взрос­лым британцам, каковы бу­дут пос­ле­д­ствия того или иного ре­шения.

Мы с вами более или ме­нее представляем, как нам живется сегодня в составе Евросоюза. Но какой будет эта жизнь через 5, 10, 25 лет? Ведь наверняка многое изменится. Что именно, а главное, как? У каждого гражданина Соединенного Королевства свои обстоятельства, свои привычки, свои привязанности. Прежде чем ставить нужную птичку в бюллетене, она или он должны представлять себе, куда и как эта птичка полетит, с чем вернется обратно.

Все эти вопросы актуальны и в случае выхода из ЕС. Что будет, как переживем пере­ходный период, когда и на ка­кой срок придется за­тянуть ремни? Что станет с недви­жи­мостью, купленной в Ис­па­нии, Франции или Бол­га­рии? Будут ли вас бесп­латно ле­чить в Европе в случае бо­лез­ни? Вопросов миллион, и тол­ковые и компетентные от­веты нужны как можно быст­рее.

Между тем, вместо того, чтобы включиться в работу над этими самыми ответами, политики, возглавляющие ла­геря «за ЕС» и «против ЕС», только и делают, что обмениваются ударами ниже пояса, а ничего не понимающих из­бирателей кормят щедрыми обещаниями, практически не подкрепленными надежной конкретикой.

Впрочем, если приглядеть­ся внимательно, то легко за­метить, что оба враждующих лагеря представлены широко известными и популярными тяжеловесами из стана тори. То есть, по сути дела, мы с вами присутствуем при граж­данской войне двух кланов Консервативной партии под предводительством с од­ной стороны премьер-министра Дэвида Кэмерона и канцлера Джорджа Осборна, с другой — мэра Лондона Бо­ри­са Джонсона и министра юстиции Майкла Гоува.

Если друг оказался вдруг…

С того самого момента, когда Борис с трагической миной на лице объявил прессе, что пос­ле долгих размышлений он все-таки решил встать в ря­ды сторонников выхода из ЕС, по «вестминстерской де­ревне» пошла гулять ле­ген­да, будто лондонский мэр совершил предательство по отношению к ближайшему другу.

Однако это не так. Правда, что Дэйв и Борис давно знакомы, что вышли из богатых семей с аристократическими корнями, учились в одном и том же престижном вузе и в молодости состояли в извест­ном привилегированном клу­бе. Но личной дружбы меж­ду ними никогда не было. Скорее конкуренция. Как го­ворят лю­ди из близкого кру­га премье­ра, Кэмерона взбесило реше­ние Джонсона примк­нуть к «Брекзиту», но объяснялось это не предательством «ста­ро­го друга», а тем, что Борис от­дал предпочтение своим соб­ст­венным карьерным ам­би­циям.

Намного больнее переживал Дэвид поступок Майкла Гоу­ва. Ведь они с ним действи­тельно старые друзья. Проис­хождение Гоува куда скром­нее, чем у Дэйва и Бо­риса. Он из семьи скромного торговца рыбой из шотландского Абердина. Выбрав профессию журналиста, Майкл, несмотря на то, что не мог похвастать престижным об­разованием, без всякой помощи и под­держки продвинулся до вы­сокой должности в лондон­ской «Таймс». С Дэй­вом они познакомились 25 лет назад и сразу подружились. В 2005 году Кэмерон уговорил Гоува побороться за место депутата парламен­та, которое тот ус­пешно за­нял. В свою очередь Майкл убедил Кэмерона баллотироваться на пост лидера тори, который он занимает последние 11 лет. Они также дружат семьями. Жены — близкие подруги, дети — хо­дят в одну школу и известны как закадычные друзья.

Кэмерон давно знал прин­ципиальную позицию Гоува по отношению к ЕС. Однако рассчитывал, что дружба возьмет верх над убеждениями. Но просчитался. Гоув остался верен своим принципам, но дружбе не изменил. Оба политика продолжают оставаться приятелями.

Если немцы заплачут

Очевидно, однако, что одни­ми сложностями личных от­ношений между выступив­шими друг против друга ли­дерами консерваторов нервозный старт референдумной кампании не объяснить. Тут надо искать куда более глубокие разногласия и страхи.

Те, кто сегодня добивается выхода из ЕС, очень надея­лись, что переговоры Кэме­ро­на с Брюсселем закончатся полным провалом. В этом слу­чае они бы убеждали из­бирателей, что, продолжая ос­таваться членом ЕС, Бри­та­ния фактически передает в распоряжение Брюсселя су­веренитет над собственной страной. Для британцев, ост­ровного народа, у которого слишком сильно развито чув­ство личной свободы, это бы­л бы очень весомый ар­гу­мент за выход из ЕС.

Но Кэмерон, хотя и не до­бился абсолютной победы, привез из Брюсселя значительные уступки, которые при наличии других аргументов «за» практически сводят на нет довод, что, мол, «ЕС не намерен счи­таться с Сое­диненным Ко­ролевством». И хотя Борис Джонсон по-прежнему напирает на потерю Лондоном суверенитета, убедительная сила этого козыря заметно ослабла.

К тому же, против «разво­да с Европой» выступают мно­гие представители биз­не­са, британская молодежь, ко­торая за последние годы при­выкла проводить на континенте не только отпуска и каникулы, но и 2-3-дневные выходные. Волнение охватило и саму Европу. На вопрос, что будете делать, если британцы проголосуют за выход из ЕС, министр финансов Гер­мании Вольфганг Шойбле грустно пошутил: «Заплач­ем».

Но не надо думать, что сто­ронники сохранения «ев­ро­пей­ской семьи» почивают на лаврах. Их тревожит, что в стане противника орудует та­кой харизматичный и по­пу­лярный политик, как Бо­рис Джонсон, от которого в лю­бую минуту можно ждать сюрприза. Их нервируют об­винения в том, что они яко­бы запугивают избирателя, обе­щая всевозможные напас­ти в случае ухода из Евро­пы.

И, наконец, замучи­ла ис­то­рия с беженцами, вы­зы­вающая поч­ти панический страх у обывателя.

Победить эти упреки и страхи можно только четкими, неоспоримыми аргументами, точными цифрами и убедительными выкладками. Но с этим пока проблема.

Зураб Налбандян