Обыкновенное чудо русского театра

В минувшие дни в Лондоне с успехом прошли показы спектакля русского лондон­ского театра Xameleon «Лю­бовь в футляре». Это была вторая серия показов, первая же взорвала русскоязычную общественность еще в марте. И уже тогда стало понятно, что это что-то серьезное, что-то настоящее, что-то, чему надо дать жизнь и беречь как зеницу ока.

Но начнем по порядку. Рус­ская эмиграция в Великобри­та­нии по численности, важности и степени культурных достижений сравнима с волнами в Париже, Берлине и США. Русскую интеллигенцию, особенно политическую, всегда как магнитом тянуло к англичанам. Причин тому мно­го. Но самое главное, что отношение англичан, таких сдержанных и доброжелательно-равнодушных, менялось от десятилетия к десятилетию: холодность сменялась гостеприимством, интерес — недоверием. И в этом взаимопроникновении, иногда взаимоспутывании культурных кодов было все: от литера-турного заимствования до шпио­нажа, но не было театра. Рус­ского театра — не шекспировского.

Нельзя не отметить тот факт, что русскоязычная публика почти так же избалована интересными событиями и ис­кушена, как в Москве. Каж­дую неделю в Лондоне происходит множество культурных, литературных, детских и дру­гих мероприятий. Успей толь­ко купить билет или зареги­стрироваться! Гастроли рос­сийских театров также раду­ют: не забывают своих за ру­бежом. Но одно дело — гастроли, а другое дело — свое, родное, здешнее.

Вот же оно, здешнее, толь­ко-только начинает расправ­лять свои крылья: театраль­ная компания Xameleon Theatre Productions основана в 2015 году. Дальше — история, кото­рая будет твориться на наших глазах. И хотелось бы — с на­шей общей поддержкой.

«Любовь в футляре» — первый спектакль Xameleon Theatre Productions, о котором уже несколько месяцев говорят почти все в Лондоне. Классический, минималистичный, яркий, основанный на рассказах Чехова, он быстро нашел свою аудиторию. Ре­жиссер спектакля Дмитрий Турчанинов рассказывает, что и эта аудитория, и этот ак­тер­ский ансамбль складывались постепенно: начинали с поэтических и музыкальных вечеров, встречались с нерав­нодушными к русской культу­ре людьми, общались со зри­телями. Это совершенно вза­имный процесс реализации желаний тех, кто хочет создавать, и тех, кто хочет видеть создаваемое.

Бытует мнение, что русская театральная школа гораздо яр­че и глубже проявляется в спектаклях именно русских классических писателей и дра­матургов, которые отчасти эту школу и создавали. Но на самом деле это не так, считает режиссер: «Театральная школа — она проявится во всем и всегда. То, что русские актеры выразительнее и точнее играют русских авторов, — это совершенно нормально, в этом нет никакого чуда!»

Поэтому главное здесь не только театр и Чехов, а преж­де всего русский язык. Иг­рать по-русски, ставить спектакли на русском языке — это в конечном счете едва ли не одна из основных задач этого проекта. Конечно, в ис­тории было довольно много примеров русского театра на разных языках, и многие из них были весьма успешны. Но все-таки нет большего нас­лаждения работать на родном языке, тонко чувствуя и понимая все оттенки и интонации слов. В этом смысле Чехов, конечно, не самый простой автор. Да и кого вообще из наших авторов можно было бы назвать простым? Однако английские субтитры сделали свое дело, и в зале было по крайней мере треть англоговорящих зрителей, что демонстрирует несомненный интернациональный интерес.

А если есть интерес — как со стороны творческого коллектива, так и со стороны публики — значит, будущее есть. А если есть будущее, значит, в настоящем времени все происходит правильно.

Лидия Шафранова, фото Gemma Mount