Что мы, кризисов не видели?

Алена Луговская продолжает сравнивать реалии английской и российской жизни, а помогают ей в этом супруг-англичанин и его семья

Брат мужа приехал с ночевкой, и после бокала вина заявил, что последний референдум — это катастрофа, и скоро мы все останемся без средств к существованию и привыч­ных продуктов питания. Учи­тывая прочные связи семьи с Европой, особенно Германией, я понимаю, что жить на две страны моим английским родственникам было вполне удобно, и «Брекзит» их более чем не устраивает.

Я не очень напугана катастрофой — они же не думают, что после перестройки, развала Советского Союза, лихих 90-х, череды российских экономических кризисов и первых лет эмиграции я всерьез испугаюсь какого-то цивилизованного развода Англии с Европой! Мы и не такое на своем веку видели! И ничего, до сих пор живы… Муж, ко­торый уже до этого был напуган голодом в Венесуэле, воспринял результаты референдума как сигнал к действию и накупил макарон и рыбных консервов впрок. Я возражать не стала — в конце концов, мое детство пришлось на эпо­ху тотального дефицита продуктов, потом были полуголодные студенческие годы, опять же эмиграция… Пусть будет. Брат мужа увидел за­лежи макарон в углу и еще больше загрустил.

То, что разрыв с Евросою­зом может привести к падению фунта и росту цен на продукты, особенно ввозимых из Европы, предполагали все. Но поскольку семейство мужа не в меру умное и образованное, они, конечно, ведут разговоры не о том, как дешево набить свой живот, а о том, как кризис отразится на судьбах нации. Брат мужа вообще любит побродить по будущему и пораскладывать его со всех сторон, как пасьянс, из возможных вариантов. Я опять не разделяю его упаднические настроения. Макароны и консервы куплены — стало быть, я к кризису подготовилась.

— А что ты будешь делать, ес­ли потеряешь работу?

— Чего это я потеряю работу? Как разрыв с Европой может помешать мне преподавать русский язык? В условиях разрыва с Европой Англия будет только укреплять отношения с Россией.

— А если и твой муж поте­ря­ет работу, — наступает де­верь, поскольку всем понятно, что семью содержу не я со своей учительской зарплаты.

— С какой стати высококвалифицированный программист останется без работы в столице развитой страны?

— Ну давай копнем дальше. Допустим, в стране кризис, вы оба без работы, сбережения закончились, продуктов питания не хватает или они непомерно дорогие…

— А огород будет?

— Какой огород? — деверь сбивается с мысли.

— Обычный огород, в котором можно растить овощи. Если есть дом, значит, есть и сад. А если есть сад, то его можно превратить в огород. У нас в России это первое сред­ство пережить кризис. В ва­шем климате отлично будут расти корневые овощи вроде картошки, морковки и свеклы. Помидоры и огурцы можно вы­ращивать в теплице или рассаду разводить на подоконнике. Мы так делали дома, чтобы продлить сельскохозяйственный сезон в суровых климатических условиях.

— Мы станем вегетарианцами?

— Ну, если хочешь, можно и кур завести. Пять куриц не­сут примерно 30 яиц в неделю, можно вполне неплохо устроиться, при желании за­няться цыплятами. Когда я была маленькая, у бабушки были цыплята каждое лето, я их по утрам выносила на лу­жайку, ставила клетку без дна на траву, чтобы кошки их не стащили, они там пасутся на травке, внутрь ставишь блюдечко с водой, блюдечко с толченым яйцом, они почему-то яйца любят. На ночь заби­раешь домой, чтобы не за­мерзли, они там пищат всю ночь на кухне…

Глаза моего собеседника ок­ругляются. Похоже, ему до сих пор не попадались люди, ко­торые собственноручно за­ни­мались разведением цыплят.

— А что будет с человечест­вом, если источники энергии иссякнут, и на деньги будет невозможно ничего купить. Что мы будем делать без дос­тижений цивилизации, к которым так привыкли?

— То же, что до сих пор де­лают люди в российских де­ревнях. Встал с утра, принес с улицы дров, растопил печь, накачал воды из колодца, пос­тавил чайник, завтрак приготовил, в теплой воде в тазике тарелки помыл.

— В тазике? — деверь уже в полном отпаде. — Люди в на­ше время до сих пор моют посуду в тазике?

— Да, и не только в деревнях. На дачах часто нет труб с горячей водой. Да и в городских квартирах отключают горячую воду каждое лето, примерно на месяц. В деревнях типичная жизнь — травы накосил, дров нарубил, рыбы наловил, грибов из леса насолил, ягод в банки закатал.

— А траву зачем?

— Ну ты же не хотел ста­новиться вегетарианцем! За­ведешь себе корову или козу на худой случай. Свое молоко, сливки, сметана, масло, творог, сыр. Сыр знаешь как из творога делать в домашних условиях?

Это уже издевка. Конечно, он не знает. Хорошо, если он со своими двумя высшими обра­зо­ваниями, одно в сфере ис­кусственного интеллекта, хотя бы слышал, что исходным про­дуктом для сыра является молоко. Муж с братом всю жизнь жили в городах, причем, благодаря работе отца, исключительно в столицах, поэтому о сельской жизни они вообще ничего не знают. И сейчас оба задействованы в области информационных технологий, поэтому все эти цыплята и козы для них только картинки на упаковках. Я на­чинаю понимать, почему анг­лийских школьников водят на «фермы», где они могут не только посмотреть на мелкий скот, но еще и потрогать их.

Я уже давно заметила, что рядовой англичанин не в сос­тоянии ответить, что за дерево стоит перед ним, или обозначить пролетевшую птицу. Мне кажется диким не знать наз­ва­ний деревьев и птиц, ко­то­рые окружают людей даже в городе. В который раз я благодарю свои уроки природоведения, на которых мы бродили по паркам, собирали сухие листья и составляли персональный гербарий. Мой папа никогда не жил в дерев­не, так же, как и я, но мы мо­жем оп­ределить, где север и юг, по веткам деревьев и склону му­равейника, а ночью по распо­ложению По­лярной звезды.

— Я хочу поехать в сибирскую деревню, — заявляет деверь под конец. — Я хочу опробовать принципы натурального хозяйства. Мы настолько за­висим от благ цивилизации, что не можем даже представить себе, как выживать, если из крана не будет течь горячая вода, если на кухне не будет стоять плита, если в доме не будет даже электричества… Ведь это означает, что даже холодильник не бу­дет работать. Скажи мне, как жить без холодильника?!

— У нас зимой на улице ми­нусовая температура, а летом мясо не держали, скот обычно кололи в зиму, чтобы не кор­мить. Обычные продукты в се­ни выставляли, в колодец можно было спускать в ведре, там всегда холодно. Не смотри на меня так! Я сама никогда не жила в деревне!

— Тогда откуда вся эта на­родная мудрость?!

— От народа. Бабушка жила в деревне, я в гости ездила. И я никогда не топила печь и не доила корову! И сыр тоже не варила. Но по крайней мере я хотя бы представляю себе процесс!

— Все, еду в сибирскую де­ревню. Давайте всей семьей поедем в Сибирь. Будем учить­­ся жить вне цивилизации.

— Еще один зажравшийся турист. Сам езжай. Я не скучаю без жизни вне цивилизации. Я в Англию зачем приехала? Чтобы жить с керамической плитой, двухкамерным холодильником, стиральной машиной и посудомойкой. Осо­бенно посудомойкой! Мне мытья посуды в тазике на всю жизнь хватило.

Деверь весь вечер бродил по комнате в глубоких раздумь­ях, и я почти видела, как в его умной голове выстраивались концепция и логические цепочки. Он вдруг увидел вы­ход, о котором даже не подозревал. То есть, он и раньше понимал, что когда-то человечество жило без холодильников, но ему всегда казалось, что это было сотни лет назад, во времена его прапрапра…, а тут вдруг человек его возраста, который не только все это видел, но еще и прочувствовал этот образ жизни на себе… Перед ним открывается неведомый мир, в котором есть не только ответы на его вопросы, но и практические навыки. А я понимаю, что я точно не боюсь никакого кризиса. Хотя с посудомоечной машиной предпочла бы не расставаться.

Рисунок Юлии Соминой