Великий огонь, пожалевший людей
350 лет назад в Лондоне четыре дня бушевал пожар, уничтоживший практически всю центральную часть города. Погибло шесть человек
А виноватых нет
Середина 60-х годов 17-го века стала одним из самых тяжелых отрезков в английской истории. Даже сценаристы современных фильмов-катастроф вряд ли решились бы объединить сразу три таких напасти. В 1665 году на лондонцев обрушилась жесточайшая эпидемия бубонной чумы, жертвами которой стала четверть населения столицы. В это же время Англия ввязалась во вторую войну с Голландией, с которой никак не могла договориться по поводу колоний. И в довершение ко всему в сентябре 1666 года случился Великий пожар.
До сих пор остается загадкой, был ли это умышленный поджог или случайное стечение роковых обстоятельств. Не установлено, по чьей вине в течение нескольких дней была почти полностью уничтожена самая густонаселенная часть английской столицы. В материалах официального расследования есть показания пекаря Томаса Фарринера, который рассказал, что перед сном как обычно осмотрел все свои печи и, обнаружив в одной из них тлеющие угольки, разбросал их кочергой по остывшим углам печи, чтобы не разгорелись. Тем не менее под утро 2 сентября именно с этой самой пекарни и начался пожар, который лондонцы потом назовут «великим».
Фарринера в округе называли «королевским булочником», что дало повод некоторым современным ему беллетристам сочинить красивую сказку, будто бы именно в пекарне Томаса готовились кондитерские деликатесы, попадавшие на стол его величества. На самом деле отношения к королевскому столу Фарринер не имел и никаких булочек и прочих кренделей не производил. Но золото из королевской казны получал регулярно: в его печах пеклись галеты — сухие печенья из пресного теста для матросов королевского флота. В те времена без таких галет, заменявших морякам свежий хлеб, не выходил в море ни один британский военный корабль.
От Монумента до Холборна
Вообще-то пожары в Лондоне были не в диковинку. За 150 лет с 1500 года население увеличилось в 6 раз и достигло 450 тысяч. Новоприбывшие селились главным образом вдоль северного берега Темзы, где находились государственные учреждения, открывались всяческие мелкие производства, строились жилые дома, церкви. Здесь относительно нетрудно было найти заработок.
Стремительный рост числа жителей и ограниченное пространство для возведения нового жилья привели к невероятной тесноте в городе. Улицы были так узки, что по ним с трудом могла проехать одна груженая телега. Жилые дома строились в основном из дерева, а для отопления использовался каменный уголь. Такие строения вспыхивали от малейшей искры, а ветер моментально перебрасывал пламя через узкие улицы и проходы. Заливать такие пожары ведрами воды из Темзы не получалось. Радикальных средств противопожарной защиты было два: обильный дождь, если Бог милостивый посылал его в нужное время, или быстрая разборка домов вокруг разгоревшегося огня.
Но лето 1666 года выдалось на редкость сухим и жарким. А благодаря сильному ветру, дувшему с востока на запад, пожар бушевал целых 4 дня. На месте дома Фарринера в Пуддинг-лейн, где он так загадочно начался, в память об этом несчастье уже более 300 лет стоит знаменитый Монумент — 62-метровая каменная колонна. Несмотря на все усилия лондонцев, отсюда огонь прорвался аж до самого Холборна. В общей сложности полностью выгорела территория 1,5 мили вдоль берега реки и полмили мили вглубь. Дотла сгорели или были разобраны спасателями 13200 домов, 87 церквей, включая старый собор Св. Павла. Без крова остались около 80 тысяч лондонцев.
К счастью, в отличие от Великой чумы, которая за год до этого унесла не менее 100 тысяч жизней, Великий пожар «пожалел» лондонцев. По официальным данным, погибших оказалось на удивление мало — всего шестеро! Хотя некоторые историки сомневаются в точности этой цифры. Ходили слухи, что под обугленными обломками домов остались если не сотни, то десятки людей, которые либо сгорели заживо, либо задохнулись от ядовитых запахов и дыма.
Рен с друзьями
На пятые сутки огонь наконец погас и погорельцы, которые все последние дни ютились в палаточном лагере в пригороде Мурфилдс (сейчас это место известно одной из лучших в Великобритании глазных больниц), стали возвращаться на пепелище, чтобы выяснить, не сохранился ли хотя бы фундамент их сгоревшего дома. Наличие уцелевшего основания давало надежду на быстрое восстановление жилища и возможность до наступления дождливой осени вернуться на насиженное место поблизости от реки.
Но представители властей объявили им, что король Чарльз II (в русской транскрипции Карл II), запретил начинать какие-либо восстановительные работы, потому что отныне строить будут по специальному плану, который готовят ученые Королевского общества во главе с архитектором Кристофером Реном. Среди тех, кто помогал Рену в разработке плана восстановления Лондона, были такие известные ученые, как астроном и изобретатель многих научных инструментов, а также врач-самоучка Роберт Хук, великий физик и математик Исаак Ньютон, основатель и первый глава Королевского общества (британского варианта академии наук) Роберт Бойль, совершивший крупные открытия в области сжатия газов. Их вдохновляли и идеи либерализма, с которыми выступал недавний выпускник Оксфорда молодой философ Джон Локк.
Предложенный Реном план предусматривал конкретные мероприятия по расширению лондонских улиц, что ускорило бы и упростило движение повозок и экипажей, а заодно исключило бы вероятность быстрого распространения огня при пожарах. Но главной целью великого архитектора и его ученых коллег было не вернуть сгоревший город в его прежнее состояние, а создать новый Лондон, отвечающий запросам нарождающегося английского капитализма и идеям европейского Возрождения.
И хотя полностью осуществить этот план так и не удалось, но даже то немногое, что было сделано, в значительной степени преобразило город. «Во второй половине 17-го века Лондон уже не был местом скопления лавочников и полуголодной толпы, — пишет в своем очерке, посвященном этому городу, британский писатель и историк Эндрю Уилсон, — он отражал те перемены, которые произошли в стране после смерти короля Чарльза I (который был убежденным сторонником абсолютной власти монарха и не хотел делить ее с парламентом; казнен в 1649 году за измену). Сэр Кристофер Рен оставил после себя символ замечательного ренессанса в науке, коммерции и политике».