Манускрипты Войничей: история о книгах и революции

Михаил Леонардович Хабданк-Войнич (1865-1930) — русский в «страдательном» смысле. Каким только может быть шляхтич, родившийся в Ковно во второй половине XIX века

Вдобавок — сын титулярного советника. Отучился он в гимназии и решил стать аптекарем. Но не выдержал, устремился в столицы: сначала на факультет права в Санкт-Петербурге, потом на химический в Москве. И в результате получил лицензию фармацевта, но аптекарем все же не стал.

Боевой товарищ
А стал он революционером, причем масштаба общероссийского, членом «Народной воли». Два боевых товарища, осужденные на смертную казнь, томятся в Варшавском замке в ожидании казни… Что делает Войнич? Он притворяется столичной штучкой, светским хлыщом, у которого знакомых в Варшаве нет и быть не может, а вот с одним важным полицейским чином он с удовольствием вступит
в приятельские отношения и между делом выведает пароль. «Народная воля» между тем вступит в союз с польской группой «Великий» или «Первый пролетариат». Все готово к освобождению узников, но заканчивается предательством и массовыми арестами. В 1886-м «Пролетариат» разгромлен. Михаил проводит полтора года в том же Варшавском замке. Потом, без суда, Сибирь.

Дорога в Лондон
Но героическая судьба ведет его дальше: в частности, в 1890 году она вынуждает его сбежать. С третьей попытки, во время транспортировки с одной каторги на другую. Через Пекин он попал в Гамбург, оттуда в Лондон. Причем по-английски Войнич не говорит. В Гамбурге он обменял свою куртку и очки на билет до Лондона, кусок хлеба и селедку. В Сибири его снабдили бумажкой с адресом Степняка-Кравчинского, писателя и революционера, что зарезал кинжалом генерала Мезенцева на Невском проспекте. В России он был приговорен к смерти, а в лондонских марксистских группах и модных салонах пользовался большой популярностью.

«Булочка»

«Безъязыкий» Войнич в лохмотьях, с селедкой в кармане слонялся по Лондону, подсовывая прохожим бумажку с адресом, пока не наткнулся на услужливого еврейского юношу. Юноша привел Михаила на квартиру Кравчинского, и первой, кого он там увидел, была белокурая девушка. Ага, сообщает он ей, я видел вас из окна Варшавского замка! Девушка поражена: она поверила. Ее звали Этель Лилиан Буль, она была дочерью математика Буля (давшего свое имя алгебраической логике) и внучатой племянницей сэра Эвереста (давшего свое имя целой горе!). Все звали ее Лили, а Кравчинский насмешливо — Булочкой. Она была его «правой рукой», ведь еще с детства Лили бредила революционерами, начав с террористов из «Молодой Италии». По настоянию матери закончила консерваторию, но от любви к освободительным движениям не излечилась. Кравчинский ее очаровал, как до этого — Кропоткин; она выучила русский и повезла в Россию груз подпольной литературы. После двухлетнего путешествия, с заездом в Варшаву, работы гувернанткой в семье Веневитиновых и скитаний по чиновным кабинетам в процессе спасения одного революционера Лили так хорошо освоила русский, что стала переводить — сначала самого Кравчинского, потом — классическую прозу.

В 1890 году Кравчинский организовал «Общество друзей русской свободы», а также «Фонд свободной России», сначала в Лондоне, потом в Нью-Йорке: местная левая интеллигенция с восторгом находила в русских «нигилистах» защитников конституционных прав и свобод. Он же издавал журнал «Свободная Россия». Во всех проектах Кравчинского Булочка участвовала вместе с романтичным приезжим революционером Войничем. В их круг общения входили Плеханов, Энгельс, Элеонора Маркс… Михаил был «невыездным», жил в Британии по фальшивому паспорту и в Европе подвергался риску ареста. Лили же постоянно ездила по революционным делам: перевозила деньги, подпольную литературу.
Длительные расставания не помешали развитию их романа, и в 1892 году они поженились. Лили Буль стала Этель Л.Войнич.

«Овод»
В 1895 году Кравчинский попал под поезд и погиб. В жизни Войничей наступила резкая перемена. Их изгнали из «Фонда» за высокомерие Михаила (его не любили и называли «селедочником»), а без Кравчинского дороги назад в революцию не было. Лили только вернулась из Италии — по совету своего кумира она занялась литературой и привезла ему свой первый роман «Овод», про тонко чувствующего революционера Артура Бертона, члена «Молодой Италии». «Афинским оводом» называли язвительного Сократа; с другой стороны, некоторые литературоведы полагают, что на выбор прозвища повлияли воспоминания о русской сельской усадьбе. Кто именно стал прототипом, здесь литературоведы тоже гадают: Кравчинский, Мадзини… Назывался поэт-юноша Веневитинов, портрет которого висел в усадьбе. Упоминали и Сиднея Рейли, но это уже другая история.
Роман вышел в 1897 году в Нью-Йорке и почти прославил Этель Войнич — семь изданий за четыре года! Бернард Шоу переработал его для сцены.
Лили продолжила сочинять романы про революционеров и девушек, которые в них влюбляются. Она овладела украинским и взялась переводить Тараса Шевченко. Ее не читали.

Антиквариат и дом в Челси
Михаил же завел букинистический магазин европейских раритетов. Остается загадкой, откуда у бедного аптекаря-революционера нашлись деньги на коллекцию антиквариата и почему он перестал бояться ездить в Европу. Коллекция была не просто богатой: в 1898 году, после выхода романа Лили, Войнич начал публиковать каталоги своего собрания. К 1902 году вышло семь томов — на 1117 страниц! Михаил натурализовался как Уилфрид Войнич и с мещанским замахом купил дом в Челси. Лили страдала.

Загадка для букинистов
В 1914 году Войнич открыл американское отделение магазина и представил миру находку: манускрипт, крайне загадочный, ныне известный как «манускрипт Войнича». У этой пары и их родичей была страсть давать всему свои имена! Сейчас манускрипт в библиотеке Йельского университета. Он был написан на неизвестном языке при помощи неизвестного алфавита. Кроме 170 тысяч знаков, в нем цветные иллюстрации странных объектов, в том числе 300 неизвестных науке растений. Единственное, что там узнаваемо — это условно итальянский город, окруженный стеной с «ласточкиными хвостами».
Войничи жили в Нью-Йорке, богато и скучно. Когда в России грянула революция, Лили захотела туда поехать, но муж не пустил. Михаил умер в 1930-м, но автор «Овода» жила еще очень долго. В 1955 году в СССР вдруг узнали, что автор — не итальянец, а англичанка и до сих пор жива! А ведь там она была знаменита: сто изданий, 4 миллиона экземпляров, опера Сергея Прокофьева и сценарий Виктора Шкловского… Ей мешками слали письма поклонники, по указу Хрущева перечислили миллионный гонорар и показали советский фильм. В общем, ее роман с революцией и литературой закончился хорошо.

Андрей Лазарев