Противоречивыми и сложными являются семейные дела, особенно если они касаются разлучения детей и родителей. Несколько лет назад в русскоязычной среде было много разговоров вокруг действий социальных служб, первые буквы английского названия которых складываются по иронии судьбы в английскую аббревиатуру SS (Social Services). После оглашения пары громких дел по изъятию детей СМИ нагнетали атмосферу, а интернет разрывался от родительского беспокойства, страха и отчаяния.
Оказалось, что большинство взрослых не знают, что можно, а что нельзя в Великобритании делать по отношению к собственным детям. Все просто — в разных странах разные законы. И то, что на территории бывшего СССР считается обычным явлением, в Соединенном Королевстве может повлечь за собой серьезные последствия. Например, здесь нельзя оставлять маленьких детей одних ни дома, ни на улице, ни в машине. Наблюдательные соседи или прохожие могут позвонить в социальную службу — дети не могут оставаться одни, так как это может быть опасно.
Соцслужбы начеку
В попытке разобраться в системе функционирования работы местных социальных служб газета «Англия» выпустила ряд статей в период с 2014 по 2016 год. Журналисты беседовали с представителями соцслужб и «оппозиционных» организаций. После ознакомления с вопросом напрашивается вывод, что система защиты детей — огромная, несовершенная машина, в которой желание помочь семьям и стремление защитить детей существуют наравне с государственным планом по усыновлению и обтекаемостью законодательных формулировок.
Представительство Россотрудничества в Лондоне также привлекало к этой проблеме внимание и организовывало встречу соотечественников с официальными представителями муниципалитета одного из самых «трудных» районов столицы — Ньюхэма (Newham). Да, — подтвердили спикеры, — школа, врачи и прочие службы находятся начеку, и если их подозрения серьезные (а вряд ли они появятся на ровном месте), они обязаны сообщить в соцслужбы, а последние должны принять меры.
Закрытость системы
Основная проблема видится в закрытости такой системы — информация лежит под семью печатями, и ее нельзя обнародовать. Понятно, что это делается в интересах ребенка, которому огласка совершенно ни к чему, но тем не менее общественность не может получить представление о настоящем положении вещей, обсудить реальные детали существующих дел. Все известные нам истории — сага об отчаявшихся, но не смирившихся родителях, пытающихся пробить в системе брешь. Мы знаем эти трагедии из уст пострадавшей стороны. От недостатка информации начинаем сомневаться, бояться, паниковать, спорить.
Вероятно, меньшая секретность судебных процессов и возможность независимой экспертной оценки могли бы помочь развенчать демонизированный образа социальных служб и выработке более четких критериев оценивания родительских промахов и наказаний за них.
Особенно это кажется важным в свете случаев, когда родители готовы в буквальном смысле умереть за право видеть своего ребенка.
Протест в надежде вернуть сына
Уже прошло почти 70 дней, как проживающий в Англии русскоязычный гражданин Нидерландов и Украины пианист Евгений Лукьяненко, находясь в тюрьме, объявил голодовку. По последним данным, если он ее не прекратит, ему грозит либо инвалидность, либо смерть, но прекращать свою протестную акцию он не собирается.
Уже несколько лет Евгений борется с системой, забравшей его сына-подростка. История началась в 2010 году, когда отец оставил семилетнего мальчика одного дома, но в итоге в тот раз мальчика вернули. В 2014 году ситуация повторилась, мальчик был дома один. Как пишут в СМИ, соседский мальчишка предложил разжечь костер в саду. Серьезного пожара, как утверждают, не было, но приехали пожарные, и мальчиков забрали. Сын соседей отделался легким испугом и был отправлен к родителям, а вот вернувшийся домой Лукьяненко начал хождение по инстанциям в попытке увидеть своего ребенка. За время длительного спора с муниципалитетом Medway были суды, одиночные пикеты, протест на крыше дома министра по делам семьи Эдварда Тимпсона (Edward Timpson), поездка на заседание комиссии Европарламента, победа в суде, воссоединение с сыном и снова разделение — отец не стремился выполнять наложенные предписания. В 2015 году ребенка снова отправили в приемную семью. Евгения лишили прав с пометкой, что он не сможет адекватно воспитывать подростка. Остро пережив повторное разделение с мальчиком и получив право видеть его шесть раз в год всего на час, Лукьяненко в очередной раз нарушил запрет суда и поздравил ребенка с днем рождения в «Фейсбуке», назвав его по имени. После чего суд графства Кент по вопросам семьи отправил несговорчивого отца за решетку на восемь месяцев. Про мать мальчика известно только то, что она живет в США, и ребенком не занимается по решению тайско-голландского суда (малыш появился на свет в Таиланде).
Открытые суды — в помощь?
Бывший либерал-демократ, депутат Джон Хемминг, который проводит кампании по улучшению системы семейной юстиции, в случае Евгения сомневается в правильном порядке действий судьи, так как наказание было приведено в исполнение, а постановление, объясняющее само дело, так и не опубликовано.
За последние годы высшим руководством судебных органов дважды устанавливались правила относительно процедур, которые должны соблюдать судьи при выносе приговора о тюремном заключении. Правила введены для того, чтобы никто не мог быть заключен в тюрьму тайно. Так, лорд Томас, верховный судья Англии и Уэльса, комментирует, что «открытое правосудие», за которое все так борются, является «основополагающим принципом». Общее правило всегда заключалось в том, что должны быть публичные слушания, и причастных людей следует так же открыто идентифицировать. А теперь «в английской тюрьме — человек, который умирает от голода, но тем не менее система еще не смогла опубликовать решение, чтобы объяснить, почему его посадили».
Евгений Лукьяненко пошел ва-банк и требует пересмотра дела и разрешения видеться с сыном. Он пытается привлечь как можно больше внимания к своей истории, считая, что подобные вопросы должны освещаться публично, а не за закрытыми дверями.
Английский блогер Крис Реймерс (Chris Reimers) предлагает поддержать Евгения, написав ему письмо в тюрьму через emailaprisoner.com. Для этого нужно указать: название тюрьмы: HM Prison Elmley; имя заключенного: Eugene Lukjanenko; его тюремный номер: A6309EC.
Английская пресса взялась за освещение этой истории и протестной голодовки Евгения Лукьяненко на нескольких порталах:
Ситуацию также освещает на своей фейсбук-странице помощница Евгения по юридическим вопросам Бэкки Гафни (Beckii Gafney), ход дела отображается и на странице самого Евгения Лукьяненко, есть еще петиция на citizengo.org
Также вам может быть интересно прочитать статьи «Англии», раскрывающие наиболее острые моменты, связанные с работой социальных служб:
Дэвид Нивен: «Не нужно бояться социальных служб»
«Ювенальную юстицию можно контролировать только с независимой экспертной оценкой»
Горе от добра: как защитить детей от социальной защиты
В каком возрасте ребенка можно оставить без присмотра?
Подготовила Маргарита Баскакова