Загадка церкви в Танбридж-Уэллсe, или след Кристофера Рена
Я попал в эту церковь в городе Танбридж-Уэллс случайно: вообще-то я направлялся в кофейню по соседству. Церковь выглядит снаружи очень старой, с элементами готики, но внутри нее я обнаружил декор в стиле барокко. Называется она церковью Карла I, короля- мученика.
Пишут, что она — один из лучших примеров архитектуры раннего английского барокко, что она якобы спроектирована неким Томасом Нили, а открылась в 1676 году. Нили был довольно известным предпринимателем эпохи Стюартов и нередко вкладывал деньги в разные строительные проекты. Но был ли он тем человеком, который спроектировал интерьер церкви, а также полностью перестроил ее в конце 1680 годов?
Who is Mr Neely?
Чтобы ответить на этот вопрос, прежде всего познакомимся с биографией человека, которого звали Томас Нили (1641-1699). Он родился в семье коренных жителей Хэмпшира. Какое-то время служил в своем графстве на разных невысоких должностях, но поставил перед собой цель: добиться относительно высокой выборной должности — лучше всего местного депутата. Он с ранних лет понял, что приобщенность к власти — самый короткий путь к зажиточной жизни. И в 1668 году все же добился того, что его парламентская карьера началась.
Но политическое поприще было необходимо ему только для того, чтобы добраться до большого пирога. Историки пишут, что он был одержим страстью к деньгам и повсюду искал возможность заработать побольше. Одним из самых удачных с финансовой точки зрения проектов Нили были его инвестиции в районе вблизи Ковент-Гардена.
Дело в том, что когда Ковент-Гарден был застроен, удачливые предприниматели хорошо на этом заработали. Нили решил, что последует их примеру: будет вкладывать деньги в строительство домов рядом с Ковент-Гарденом. Так на свет появились улицы Нили-стрит и Нили-Ярд. Весь район застройки получил название Seven Dials, и до сих пор это название ассоциируется в первую очередь с именем Томаса Нили.
Он проявил тут недюжинную смекалку: вместо того, чтобы создавать в районе обычные перекрестки, Нили строил дома так, чтобы в одной точке сходились семь улиц. Это давало огромные преимущества застройщикам: ведь тут, на одном пятачке, можно было разместить множество магазинов, арендаторы которых с удовольствием снимали помещения в таком популярном месте…
Только вверх
Одним из путей для увеличения своего капитала Нили счел женитьбу.
В 1683 году он женился на богатой вдове по имени Элизабет Гулд с состоянием 80 тысяч фунтов: фантастические деньги в те времена! Брак обеспечил ему и статус, и значительно более широкие возможности. Он стал важной фигурой на лондонском горизонте. Как депутат, он принимал участие в работе шести десятков разных комитетов и комиссий в так называемом «кавалерском парламенте», а получаемой в ходе заседаний информацией беззастенчиво делился со своими деловыми партнерами. Пользуясь этой информацией, он вместе с ними масштабно спекулировал активами в таких крупных преприятиях, как The East India Company (Восточно-Индийская компания) и Royal Adventures in Africa (Королевская миссия в Африке). В самой Англии с его участием теперь действовали десятки предприятий, в том числе занимающихся проектами, связанными с недвижимостью в районе Шадвел к востоку от Тауэра.
Благодаря связям при дворе Нили получил должность королевского инспектора казино и прочих мест, где развлекались азартными играми. Эту должность он занял пожизненно, причем с зарплатой старшего офицера: £600 в год. Но эта синекура обеспечивала ему и другой, более высокий доход. В его функции также входило следить за тем, чтобы все атрибуты деятельности казино (игральные кости, карты, игровые столы и т. д.) были специально изготовлены на заказ — и тут он мог получать от производителей этих атрибутов немалую мзду. Более того, в его функции также входила выдача игровых лицензий, причем — во всем королевстве — что тоже позволяло получать большие взятки. Наконец, он сам себе предоставил монопольную лицензию на изготовление игральных костей сроком на 14 лет…
Но настоящий золотой дождь пролился на него уже после смерти короля Карла II, когда монархом стал брат короля, Яков II.
При нем Нили стал членом комиссии по расследованию нарушений на Монетном дворе. Работа комиссии, как и следовало ожидать, окончилась тем, что Нили был назначен директором Монетного двора с зарплатой £500.
Столь ответственные государственные задачи ничуть не мешали ему заниматься и другими видами бизнеса. В 1693 году он организовал лотерею с джек-потом в £25 тыс. и неплохо на этом заработал. Он получил грант на развитие горнодобывающей промышленности в американских колониях и начал одновременно с этим создавать там почтовую службу. Он умудрился даже получить патент на проволочные сита, используемые в производстве муки. Его активность в разных видах бизнеса порой поражала современников.
Фигурой он был, безусловно, необычной, масштабной. Но согласитесь, что во всем перечисленном нет ни малейшего намека на то, что он интересовался архитектурой или когда-либо ее изучал. Как же случилось, что историки признают его создателем церкви, а также разработчиком проекта интерьера в стиле барокко, который был под силу только большому мастеру?
А вот как…
Преображение местности
До 1676 года такого населенного пункта, как Танбридж-Уэллc, не существовало. Тут был только родник, который получил название Челибитского, и многие местные жители считали воду из этого родника очень полезной для здоровья. В 1606 году лорд Норт поведал королевскому двору о его целебных свойствах, и придворные стали посещать источник. А в 1629 году туда даже отправилась королева Генриетта-Мария с большой свитой. На протяжении последующих нескольких десятилетий популярность источника постепенно росла, и весть об этом докатилась до Томаса Нили.
Предприимчивый делец тут же рассудил, что место, куда отправляются летом придворные и богачи, имеет прекрасный потенциал для развития. Рядом с источником не было ни гостиниц, ни таверн; более того, не было ни единой церкви, куда обычно приходят после посещения источника люди, страдающие слабым здоровьем. До ближайшего населенного пункта было не менее трех километров, а дорога, ведущая к нему, была очень плохой.
Что делает Нили? Он покупает участок земли, на котором находится родник, и в придачу довольно обширный участок, на котором планирует разбить поле для игры в мяч и французскую лапту, построить гостиницу и ресторан, облагородить весь участок — словом, устроить тут самый настоящий курорт. И с помощью своих обычных деловых партнеров он все это осуществил.
Церковь он решил не строить, а ограничился часовней. Ее строили рядом с гостиницей, почтовой станцией и таверной. Мы не знаем, кто был архитектором, но вряд ли он был большим мастером: речь шла о создании весьма заурядной постройки скорее в стиле XIV–XV веков, нежели в духе архитектуры середины XVII века. Это было небольшое здание с двухскатной крышей и готическими окнами. Со временем рядом с ней выросло большое трехэтажное здание дорогой гостиницы.
Идти от церкви до родника не больше двух минут.
Небольшой курорт превращался в городок. Название пришло само собой: Танбридж-Уэллс, то есть воды (колодцы) Танбриджа.
Популярность курорта резко возросла к концу XVII века. Забегая немного вперед, заметим, что в XVIII веке Танбридж-Уэллс был одним из самых популярных английских курортов. Благородные господа, приезжавшие сюда, начинали каждый день с бокала родниковой воды, за которым следовали прогулка по местным полям и посещение кофейни, а затем отправлялись в церковь по соседству.
Но для этого она должна была там быть!
Уже к 1680 году, видя, что часовня порой не вмещает всех желающих, отцы города решили ее перестроить и превратить в церковь. Но сделать из маленькой часовни просторную церковь — задача непростая. Расширить часовню означало полностью снять крышу и разрушить, по крайней мере, одну из стен. В результате Танбридж-Уэллс надолго лишался церкви, а люди, жившие тут и приезжавшие сюда, не мыслили жизни без молитв.
Отпечаток гения
К этому времени Нили вполне довольствовался доходами от того, что создал, и в Танбридж-Уэллс редко наведывался. Вполне возможно, он принял финансовое участие в проекте, но очень сомнительно, что он реально участвовал в разработке архитектурного проекта. А проект был поистине очень сложным: такой, на мой взгляд, был под силу только большому мастеру вроде Кристофера Рена.
Вот что было задумано и осуществлено архитектором! Вместо того, чтобы просто расширить здание часовни, он пошел иным путем. Используя здание часовни как модуль, он решил пристроить к нему почти еще один модуль примерно того же размера, но со своей крышей. Это позволяло часовне функционировать до того момента, как новый модуль был окончательно достроен. Только после этого можно было укрепить перекрытие обоих модулей колоннами, а затем убрать стену, разделяющую оба модуля.
То было гениальное решение, которое сохраняло прежнюю относительно новую постройку и минимизировало общий объем работ. Осуществив этот этап, архитектор смог полностью изменить ориентацию внутреннего объема церкви и на 90 градусов повернуть ось всего сооружения. Теперь алтарная часть заняла середину южной стены, а большое окно обеспечивало освещение всей прилегающей части храма.
Алтарную часть он декорировал композицией, которая, по аналогии с венецианским окном, стала называться «венецианской аркой». За ней, судя по всему, было не витражное окно, как сегодня, а обширное обычное, так как в этой части церкви, при отсутствии электричества в то время, было довольно темно. Напомним, что Рен не любил витражи: он считал, что в Англии, северной стране, всегда не хватает дневного света, а витражи делают церкви темнее.
Следующий факт, также говорящий в пользу его авторства, — то, что в потолке церкви устроен симметричный узор из пяти круглых декоративных сводов, выполненных Джоном Ветереллом, штукатуром, который работал на Кристофера Рена в Гринвиче. За пятью сводами находится более крупный плафон, причем восьмиугольный, и на нем есть дата: 1682 год. Над потолками церкви работал еще один выдающийся мастер — Генри Дугуд. Он был самым знаменитым из штукатуров Рена, создававшим для архитектора феноменальную лепнину. Общеизвестно, что Рен обычно работал с теми мастерами, которых хорошо знал.
Однако алтарная часть, несмотря на «венецианскую арку», показалась мне сначала выполненной не в духе Рена. Такие возводились в церквях первой четверти XVIII века, в то время как основные работы по устройству интерьера осуществлялись здесь еще в 1680-е годы. Мои сомнения относительно авторства Рена окончательно рассеялись, когда я вновь посетил церковь накануне Рождества 2018 года. Внутри церкви шла репетиция рождественских песнопений, и, чтобы как следует сфотографировать потолок церкви, мне пришлось отправиться на северную галерею. На одной из панелей балкона я обнаружил фотографию XIX века, которая все объяснила (см. рис 8).
На этой фотографии под галереей хорошо видна алтарная перегородка, весьма типичная для реновских церквей. Она оказалась здесь потому, что ее перенесли из алтарной части. Стало понятной фраза в одном из описаний церкви, что «первая алтарная перегородка стояла под восьмиугольным куполом». Она свидетельствует, что реновская перегородка стояла не внутри алтарной части, под окном, а в «венецианской арке». Рен сделал ее низкой, чтобы она не заслоняла окно (в то время без витража). Сэр Кристофер нередко прибегал к этому приему: в заалтарном пространстве размещали приходские книги, церковную утварь, даже исторические предметы, имевшие ценность для церкви и прихода, — доску пожертвований, например. В нашем случае там скорее всего была мемориальная часовня, посвященная Карлу I, королю-мученику.
Часы, органы и король
Солнечные часы на западной стороне церкви, судя по надписи, выполнены человеком по имени Алекс Рэ. Историки полагают, что они относятся к XVIII веку. Эта датировка, вероятно, возникла только потому, что на крупных аукционах временами появляются большие напольные часы, изготовленные в 1770-е годы мастером Алексом Рэ (Alex Rae). Между тем, в списках мастеров, работавших с Кристофером Реном, есть такое же имя; к сожалению, нет свидетельств, что он делал для архитектора солнечные часы.
Солнечные часы местной церкви даже удостоились чести попасть в прекрасную книгу The Book of Sun-dials Маргариты Скотт-Гэтти (1809-1873), причем, скорее всего, из-за чудесного девиза в их верхней части: «Меня можно потерять, но нельзя остановить» (You may waste but not stop me).
Историки, описавшие церковь в Танбридж-Уэллсе, считают, что обшитые панелями галереи на трех сторонах нынешней церкви предназначались в основном для слуг и мелких торговцев, и попасть на них можно было только по наружным лестницам. С этим трудно согласиться. Иллюстрированный словарь британских церквей свидетельствует, что церковные галереи использовались для размещения музыкантов или певцов во время церковных служб. По этой причине они иногда назывались галереями менестрелей или музыкантов.
Они существовали и в Средние века, но наиболее широкое распространение получили в конце XVII века. Во времена Кромвелевского общества благоденствия музыкальные инструменты в церквях были запрещены, а многие органы уничтожены. Когда после реставрации монархии пение и музыка были вновь разрешены, органов не хватало, и поэтому на галереях снова стали играть музыканты. В XVIII веке органы вновь стали популярны, и многие галереи использовались тогда для дополнительных сидений. Часто там сажали женщин и почетных гостей.
И еще одно соображение в пользу авторства Рена. Как известно, король Яков II нередко бывал в Танбридж-Уэллсе и, естественно, был в курсе того, как там обстоит дело с часовней. К тому же придворные, побывав там, видно, жаловались на то, что часовня курорта, посвященная памяти его отца, короля Карла I, переполнена во время службы. Он мог дать указание Кристоферу Рену, руководителю департамента архитектурных и строительных работ, исправить такое положение.Что великим мастером и было сделано!
Хочется надеяться, что сообщество архитекторов и историков Соединенного Королевства вернется к теме постройки этой церкви и сможет окончательно установить имя ее создателя.
Традиционная версия история церкви короля-мученика:
Подготовил Вячеслав Катамидзе - автор книг «Кристофер Рен. Гений английского барокко», «Лондон вчера и сегодня», «Тайна человека из Стратфорда», «Прогулки по Лондону» и десятков других документальных и художественных произведений.