Ослиное сердце как энциклопедия русской жизни
15/01/2015 12:53

Ослиное сердце как энциклопедия русской жизни

театр

В январе этого года в театре Trafalgar Studios проходит пьеса «Donkey Heart», написанная драматургом Мозесом Рейном и поставленная его сестрой, режиссером Ниной Рейн. Ее герои — это три поколения московской семьи, живущие в одной квартире. Несмотря на то, что Мозес Рейн, являющийся внучатым племянником Бориса Пастернака, никогда сам не жил в России, его пьеса не имеет в себе даже элементов развесистой клюквы (в ней нет ни медведей, ни танца казачок, ни картин Масленицы, так хорошо знакомых нам по фильмам Никиты Михалкова) — жизнь русской семьи показывается тонко, остроумно и с симпатией. Актеры играют настолько реалистично, что во время спектакля я даже на какое-то время забыла, на каком языке шло действие. После просмотра я встретилась с Мозесом в кофейне возле театра, и он рассказал мне об истории создания «Donkey Heart», а также о том, как стал драматургом.

Как возникла идея написать пьесу о московской семье?

Моя бабушка Лидия Пастернак родом из Москвы, поэтому после поднятия «железного занавеса» к нам в гости стали приезжать родственники из России. Я помню, как в конце восьмидесятых мой дядя повез в Москву сумки с быстрорастворимыми супами и другими сухими продуктами. Это меня тогда сильно удивило. За последние же двадцать лет жизнь в России сильно изменилась, и мне захотелось написать об этом, основываясь на огромном количестве накопившегося материала. Для этого я поместил молодого, не говорящего по-русски англичанина в московскую квартиру и показал все происходящее там его глазами, а также как оно есть на самом деле. Я хотел показать английской публике что-то, с чем она, возможно, до этого не сталкивалась.

О чем, помимо семейных будней, эта пьеса?

В первую очередь о важности говорить правду и о свободе самовыражения. В ней я попытался изобразить историю страны на примере одной семьи — во главе нее стоит тиран-отец, которому противостоят его дети. Мне хотелось показать, насколько сложно высказывать собственное мнение под давлением, в атмосфере всеобщей слежки друг за другом. На Западе мы воспринимаем свободу слова как нечто само собой разумеющееся и не всегда понимаем, как легко ее потерять. Тем не менее, моя пьеса не о прошлом, а о современной России и о том, как молодое поколение воспринимает прошлое своей страны. Будучи евреем, в детстве я часто думал о том, удалось ли бы мне выжить при Холокосте.  Мне кажется, что у многих молодых людей в России возникают схожие мысли о сталинской эпохе.

Основаны ли сюжеты твоих пьес на автобиографических событиях?

Хоть они и не отражают события моей жизни, в них есть доля автобиографизма. Обычно пьеса рождается из какой-то истории, произошедшей со мной или с близким мне человеком, но в ходе работы эта история изменяется, развивается и превращается в выдуманное событие. Сложность заключается в том, чтобы отойти от реальных событий на такое расстояние, чтобы никто не мог догадаться, и в то же время не уйти слишком далеко.

Узнавали ли когда-нибудь твои члены семьи или друзья себя в героях пьес?

Как правило, нет. Ведь персонаж пьесы обычно основан на нескольких реальных людях, как правило, на четырех. Я перемешиваю их характеры, беря у одного положительные, у другого отрицательные качества, и таким образом создаю разностороннего героя. Писать пьесу о чем-то совершенно незнакомом тебе опасно. Однажды я написал катастрофическую пьесу о рок-звезде Ките Ричардсе. Я совершенно ничего не знал о его жизни, никогда не был частью мира, которому он принадлежал, а единственным доступным материалом была информация, поступавшая из СМИ. Эта была самая плохая из написанных мной пьес. Потом я понял, что должен рассказывать только о том мире, который знаю сам.

Как ты понимаешь, что написал что-то талантливое?

Обычно я чувствую, если написал что-то стоящее. Это чем-то напоминает чувство, когда ты быстро съезжаешь на велосипеде с холма и не боишься этого, ты летишь, наполненный жизнью и уверенностью. А потом ты даешь прочитать свою работу актерам и… внезапно сваливаешься с велосипеда. И все начинается по-новому. В первую очередь успех пьесы зависит от игры актеров, а не от написанных тобой слов, поэтому понять, насколько хорошо или плохо произведение, до постановки очень сложно. Мне кажется, что сыгранные актерами герои «Donkey Heart» получились намного интереснее, чем они были задуманы изначально. Все актеры вложили в роль свои личные переживания, во время репетиций они неоднократно просили меня изменить реплики. Пьеса — это организм, который оживает только благодаря актерам. До репетиций она скорее напоминает кулинарный рецепт — каким бы хорошим он не был, он не может сам по себе превратится в торт.

Режиссером «Donkey Heart» стала твоя сестра Нина Рейн. Сложно было работать вместе?

Работать с Ниной было невероятно легко. Я был бы не против, если бы все мои будущие пьесы были поставлены ею. Впрочем, она и так читает все, что я пишу, ведь она тоже драматург. Мы делимся друг с другом своими идеями и советами. Во время работы над «Donkey Heart» все записи и наблюдения Нины отвечали моим собственным мыслям. Это чем-то напоминало езду в машине, которой управлял опытный водитель.

Ты окружен творческими людьми. Твой отец — поэт и писатель Крэг Рейн, а твоя мама Энн Пастернак Слейтер профессор литературы и переводчик. Насколько их мнения влияют на твою работу?

Мои родители всегда честно говорят мне, что думают о моих идеях. Это может быть замечательно или ужасно. Некоторое время назад мне приснился комический кошмар, в котором я покончил жизнь самоубийством и уже в умершем состоянии наблюдал за тем, как родители читают мое предсмертное письмо. После прочтения папа заметил: «Это ужасно, не правда ли? Столько грамматических ошибок, и в целом невероятно мелодраматично. Начало должно быть в конце, а конец в самом начале». Точно так же он читает и мои пьесы. Мне хотелось бы сказать, что я не завишу ни от чьего мнения, но в конечном итоге их советы всегда оказываются полезными. Ведь они  критикуют не из вредности, а потому что любят меня.

Почему ты выбрал драматургию?

Я — дислексик, поэтому я с детства испытываю трудность при чтении. До семи лет я не мог ни писать, ни читать, а вместо этого слушал разговоры членов своей семьи. У нас дома не было телевизора, и вечерами родители обычно беседовали между собой или со своими друзьями. Из-за дислексии у меня развилась способность слышать и передавать диалоги, а так как все в моей семье связаны с литературой, я тоже решил попробовать создать что-то свое.  В девять лет я записал разговор со школьными друзьями, а спустя какое-то время сочинил свою первую короткую пьесу. После школы я не пошел в университет. Вместо этого я решил стать драматургом. Я был вдохновлен, потому что у меня впервые что-то получалось. С тех пор я совмещаю создание пьес с работой над телевизионными сценариями и временными подработками. Ведь писательство практически не приносит денег.

В чем разница между театром и телевидением?

В возможностях. Я думаю, что работа в театре более творческая. В первую очередь из-за того, что бюджет театральных постановок намного меньше, а еще потому, что в театре мы ограничены сценой и нужно изобретать какие-то другие способы передачи действительности. В кино же возможно все. Если в фильме вертолет куда-то врезается, это не вызывает ни у кого удивления. Другое дело в театре. Фильмы рассчитаны на миллионные аудитории, и для того чтобы всем понравиться, герои в них часто бывают упрощены. Театр позволяет показать более сложных и разносторонних персонажей.

Комментарии
Пока нет комментариев
Возникли вопросы?
Напишите нам в редакцию
Angliya в Instagram
© Angliya 2024