Все оттенки любви и похоти

Февраль — розовый месяц, когда о любви говорят с помощью шоколадок, плюшевых медведей и слащавых открыток.

Но лондонские русскоязычные актеры и режиссер Виктор Собчак решили показать это большое и светлое чувство в ином свете, поставив накануне 14 февраля пьесу «Лолита» по одноименному роману Набокова.

Олег Хилл, всего лишь несколько месяцев назад сыгравший царя Ивана Грозного, на этот раз вживается в роль еще одного безумца — педофила Гумберта Гумберта. В маленьком зале Duke of Hamilton каждый зритель смог разглядеть, как актер очень кропотливо представляет сложный образ набоковского антигероя. С одной стороны, Гумберт, конечно же, сексуальный извращенец, на которого смотришь с нарастающим отвращением, но режиссер остается верен набоковскому оригиналу, и его Гумберт сложнее, чем одноклеточный сексуальный маньяк. С самого начала постановки герой Хилла умело манипулирует публикой, выдавая желаемое за действительное, оправдывая свои извращения детскими травмами, и сетует на двойные стандарты в западном обществе. Но если зритель начинает испытывать хоть малейшую симпатию к Гумберту, Собчак моментально напоминает, что за человек находится перед зрителями: такими же хитрыми речами главный герой убеждает Лолиту, что спать с похотливым «папой» совершенно нормально, а донос в полицию лишит Ло подарков, уютного дома и комфортной жизни. Именно эта риторика доказывает, что Гумберт мало чем отличается от обычных солдафонов-насильников, которых он так активно критикует.

Единственное, что хоть немного оправдывает Гумберта, — это его жертва, нимфетка Лолита, и в ней действительно есть что-то дьявольское, заставляющее Гумберта Гумберта продать душу за ежедневный секс с девушкой, у которой «грудь сохраняет упругость, а соски еще не потрескались». Юлия Варвара-Мед отлично справляется с ролью Лолиты, которая, как и любая девочка в ее возрасте, хочет веселиться с друзьями, получать подарки и одеваться в самую модную одежду, но все эти вещи она выманивает из Гумберта, используя как единственный доступный рычаг собственное тело. Сцены между Хиллом и Варварой-Мед — это сцены борьбы двух манипуляторов, которая хорошо смотрелась бы даже в какой-нибудь «Игре престолов» или «Карточном домике».

В этих играх в кошки-мышки на поверхность всплывает самый сложный вопрос набоковского романа, на который пытается ответить и режиссер этой постановки: что движет Гумбертом — «желание потрахаться», как выражается Лолита, или большое и сложное чувство, о котором говорит сам герой? Противостояния Гумберта и Лолиты, когда мужчина раз за разом пытается поднять руку на свою нимфетку и раз за разом сдается под ехидным взглядом Ло, намекают на то, что чувство Гумберта к Лолите гораздо глубже похотливого влечения, а девочка понимает эту слабость и пользуется ей.

Однако не стоит забывать, что и роман, и постановка — это пересказ Гумберта, который уже был замечен в попытках манипулировать другими людьми. Кто может поручиться за то, что портрет Лолиты — это достоверная и реалистичная фотография, а не постановочный кадр Гумберта?

Виктору Собчаку также удалось показать комические стороны «Лолиты», о которых часто говорят английские критики и которых в упор не замечали русскоязычные читатели. Гумберт произносит не только долгие эротичные монологи о Лолите, но и активно комментирует поведение окружающих, которые вызывают у героя только глухое раздражение. Сама Лолита пусть и играет в школьной пьесе изнеженную Джульетту, но в жизни она совсем не похожа на девушку, испытывающую первые нежные чувства. Она пьет крепкий алкоголь из горла, матерится, вешается мужчинам на шею, сама становится инициатором первого сексуального контакта с Гумбертом, а комичное в поведении Лолиты просвечивается порой даже в самых трагичных ситуациях.

На фоне привозных русских комедий, которые чуть ли не каждую неделю идут в Лондоне, «Лолита» смотрится неожиданно свежо и оригинально. Работа Собчака и его актеров, а также раскупленные билеты на каждое представление доказывают, что лондонцам нужны не только известные лица в достаточно прямолинейных комедийных сюжетах. Лондонцы готовы поддержать фунтом и аплодисментами сложные драматические постановки местных актеров, и остается надеяться, что бурное развитие русской культуры в Лондоне положительно повлияет и на местный русскоязычный театр.

Просто нет больше никаких сил переживать за здоровье актеров, которые в буквальном смысле еще немного — и начнут головами пробивать потолки в крошечных залах (большие-то им пока не по карману).

Юлия Юзефович, фото Елены Роганян