Вместо того, чтобы добиться единства в рядах тори, референдум надолго расколол не только партию консерваторов, но и всю страну
Без оскорблений
Сомневаюсь, что кто-нибудь из наших читателей допускал мысль, будто избирательная кампания к предстоящему референдуму будет напоминать неторопливую послеобеденную беседу клубных завсегдатаев за кофе и добрым французским коньяком. Хотя, почему бы и нет? Ведь затея с референдумом родилась в голове премьер-министра Кэмерона вовсе не для того, чтобы окончательно рассорить два враждующих крыла своей партии. Как раз наоборот. Он искренне хотел вылечить некоторых товарищей по партии от давней болезни евроскептицизма и добиться наконец единства в рядах тори.
Премьер, казалось бы, сделал все, чтобы референдум прошел насколько это возможно мирно и не углубил разлад внутри Консервативной партии. Поскольку почти все остальные политические силы (кроме UKIP) идею «Брекзита» не поддерживают, то фактически получалось, что тори предстояло разбираться друг с другом. В качестве жеста доброй воли Даунинг-стрит даже пошел на то, что разрешил министрам-сторонникам выхода из ЕС открыто представить свои взгляды широкой публике и вести полномасштабную избирательную кампанию. С обеих сторон звучали заверения, что отстаивать свои позиции следует не переходя на личности и не допуская оскорбительных выпадов против руководителей каждого лагеря.
Когда дата референдума была назначена, опросы показывали, что за «Брекзит» готовы голосовать менее 30% населения Великобритании. Более половины предпочитали остаться в союзе с Европой. Неопределившихся оставалось около 20%. Если представить себе, что те, кто еще не принял решение, разделятся пополам, то сторонники «In» должны были победить тех, кто за «Out», приблизительно со счетом 60%: 40%.
Конечно, в тот момент большинство избирателей еще руководствовалось скорее своими эмоциями, чем железными аргументами, подкрепленными серьезным расчетом. Но когда очередь дошла-таки до конкретных аргументов, быстро выяснилось, что у «брекзитеров» их не много. Перво-наперво им явно не хватало убедительных цифр. Слов нет, поскольку до сих пор из ЕС никто не сбегал, то вся кампания «Out» — это, говоря словами русского поэта, «сплошная езда в незнаемое». Подробно просчитать все предстоящие преимущества такого бегства совсем не просто. Особенно в условиях, когда соперники с цифрами в руках детально анализируют все возможные риски.
А люди при чем?
Но, позвольте, заставить жителей 65-миллионной страны бросить насиженное гнездо (где, заметим, в общем живется вполне комфортно) и пуститься в опасное путешествие по холодным морям, охваченного штормами шарика, без ясной перспективы? У Христофора Колумба было больше шансов на успех его предприятия. Да и рисковал он не всей Испанией, а только жизнями горстки моряков, включая свою собственную, да деньгами богатых спонсоров.
Испытывая дефицит убедительных аргументов, спорщики чаще всего прибегают к доказательствам типа: «сам дурак!» Кажется, именно эту тактику пытаются применить и лидеры «Брекзита» Борис Джонсон и Майкл Гоув. Когда мнения независимых экспертов о том, к каким негативным последствиям для экономики может привести развод с ЕС, крыть стало нечем, они объявили действия своих соперников «кампанией запугивания». А вскоре обе стороны перешли на личности, причем используя весьма жесткую риторику.
В интервью для Би-би-си бывший премьер-министр Джон Мейджор назвал кампанию пропаганды «Брекзита» «нечестной, грязной и вводящей в заблуждение», а Бориса Джонсона «придворным шутом», прозрачно намекнув, что если Британия выйдет из ЕС и бывший мэр Лондона станет премьером, «он не будет пользоваться авторитетом среди членов верхушки тори».
Триумф и трагедия тори
Совершенно очевидно, что борьба вокруг выхода из ЕС вышла далеко за рамки уважительного спора и выливается в открытую войну «синих с синими». Разве не удивительно, что партия, год назад триумфально победившая на выборах, вдруг фактически занялась самоуничтожением?
И вот ведь что надо учитывать: для большинства британцев вопрос о членстве в Евросоюзе отнюдь не считается важной проблемой. Разговоры «брекзитеров» о том, что Брюссель-де отбирает у Вестминстера контроль над страной, британская демократия под угрозой и прочее в этом роде мало волнуют простых людей. Об этом говорят и опросы, и социологические исследования.
Что же получается? Лидеры Консервативной партии сводят счеты между собой, ввергая при этом все королевство в отчаянную «войну престолов»? Может быть, они забыли, что после 23 июня наступит 24-e, что и им, и нам с вами надо будет вернуться к нашим обычным делам и заботам, требующим совместных решений?
Нет, они ничего не забыли. Но, как объясняет Тим Бейль, автор интересной книги «Консервативная партия: от Тэтчер до Кэмерона», на протяжении всей своей истории тори разрывались между двумя основополагающими партийными принципами: верой в сильное государство и свободную рыночную экономику. В этом, по словам Бейля, источник их частых триумфов, а также и не менее частых трагедий.
«Трагедии случались всякий раз, когда два этих принципа вступали в непримиримое противоречие, — говорит историк. — Вспомните тяжелейшие партийные кризисы, с которыми столкнулись кабинеты премьер-министров Джона Мейджора в 1990-х годах, Маргарет Тэтчер в 1980-х, Эдварда Хита в 1970-х, Уинстона Черчилля и Гарольда Макмиллана в 1950-х, Стенли Болдуина в 1930-х, Артура Бальфура и Эндрю Бонар-Лоу в начале прошлого века, лорда Солсбери в конце XIX-го. Наконец, падение в 1846 году правительства одного из самых блестящих британских премьеров Роберта Пиля, когда предложенный им протекционистский Хлебный закон расколол партию».
К тому же, напоминает Бейль, в руководстве консерваторов всегда были очень крупные и очень талантливые политические фигуры, готовые под удобным предлогом включиться в борьбу за кресло премьера. В данном случае поводом для конфликта послужило подозрение, что Брюссель якобы покушается на независимость британского государства. Роль мотора движения за спасение отечества исполняет Борис Джонсон, которому противостоит Дэвид Кэмерон, выступающий, по мнению «брекзитеров», в качестве «предателя национальных интересов». Таким образом, налицо все необходимые условия очередной трагедии тори, которая может привести к весьма печальным результатам для партии.
А раз в качестве способа борьбы избран референдум, то волей-неволей в нее оказываются втянуты миллионы избирателей, довольно далеких от сути этого конфликта.
Photo by Oli Scarff