Тема «Брекзита» стала одной из главных в беседах жителей Альбиона с зарубежными друзьями, но в последнее время такие разговоры доставляют британцам все меньше удовольствия.
Горько и обидно
«Слушай, что тут творится»? — набросился на меня приятель, с которым мы давно не виделись. Я попробовал отшутиться, но он был всерьез рассержен. Джон — истинный англичанин, выходец из не очень богатого и не очень знатного, но вполне аристократического рода. За плечами — частная школа, Оксфорд, работа в Британском музее. Историк, специалист по эпохе Стюартов, последние годы он живет с семьей на юге Франции, пишет книги, читает лекции. По политическим убеждениям — типичный тори, хотя членом партии никогда не был и не собирается. «Никогда еще мне не было так стыдно и больно за свою страну, — говорит Джон, — ужасно обидно! Обидно, когда претендентов на премьерский пост называют „клоунами“, когда смеются над их словами, поступками, их неуклюжими обещаниями и дипломатическими ошибками. А ведь это то, чем всегда славилась Британия. Позор»…
Разговор у нас был длинный, но, думаю, читатели составили некоторое впечатление о его содержании. Во всяком случае, о настроении моего собеседника. Эта встреча произошла в субботу вечером, а на следующий день The Times опубликовала на первой полосе сообщение о том, что ведущие «брекзитеры» договорились о том, кто сменит Терезу Мэй. Речь, как выясняется, идет о трех кандидатурах: Борисе Джонсоне, Майкле Гоуве, Джейкобе Риз-Моге. Если Джонсон не получит большинство голосов парламентской фракции консерваторов, то на первую позицию выдвинется Гоув.
Дележ шкуры неубитого медведя всегда считался делом, мягко говоря, не особенно достойным. Но вот так открыто, грубо, едва дождавшись, пока Тереза Мэй улетит в Китай защищать интересы страны, это слишком даже для такой транспарентной страны, как Британия. Реакция Мэй из Пекина была жесткой: «Я не из тех, кто бежит с корабля».
Виселицы вышли из моды
К тому времени, когда вы получите этот номер газеты, премьер вернется из Китая. Станет ли она разбираться с «заговорщиками», наказывать их? Не думаю, это ведь не Северная Корея, здесь другие нравы. Да и тысячелетие на дворе иное: виселицы, гильотины и расстрельные команды давно вышли из моды.
Тем не менее, у тех депутатов-тори, которые недовольны деятельностью премьера, есть на то немало оснований. Они ставят ей в вину и провал тори на всеобщих выборах летом прошлого года, и неудачно проведенный осенью съезд партии, который способствовал заметному росту популярности лейбористов. Наконец, недавнюю перетряску Кабинета министров, которая не только не усилила верхушку правительства, а, наоборот, ослабила ее.
Однако среди консервативных депутатов есть и немало таких, которые считают, что Тереза Мэй должна оставаться на своем посту. Они полагают, что она единственная из высокопоставленных членов Консервативной партии, способная вести суперсложные переговоры по «Брекзиту» с руководством Евросоюза.
Трудность их состоит в том, что публично Британия должна отстаивать полный разрыв с Брюсселем, в то время как за закрытыми дверями за столом переговоров ей придется плести сложный гобелен, состоящий из множества нюансов, оттенков и компромиссных решений. Именно на этих «закрытых» переговорах может родиться документ, который сможет удовлетворить обе стороны. Проблема, однако, в том, что Тереза Мэй не относится к числу мастеров «нюансного жанра» и вряд ли способна найти ту линию на переговорах, которая устроит всех участников.
С другой стороны, для брюссельских партнеров смена главы правительства Ее Величества будет поводом для серьезной потери темпа переговорного процесса, ибо новая метла всегда по-новому метет, и те, кто имеет с ней (метлой) дело, должны будут потратить немало времени и усилий на приспособление к ее образу мысли, характеру и даже манерам.
Паника в стане беглецов
Но тори-евроскептики нервничают. Палуба, на которой они себя чувствовали так устойчиво и уверенно после референдума, вдруг стала уходить у них из-под ног. Мощная база из 17,4 миллиона соотечественников, дружно проголосовавших за «Брекзит» в 2016 году, начинает трескаться и колебаться. Виной тому объединение усилий либерал-демократов (единственной партиии, всегда выступавшей против «Брекзита») с проевропейскими лейбористами (которых немало) и, что особенно интересно, с евролибералами из числа консерваторов. У этого объединения теперь появились свои лидеры, богатые спонсоры и многочисленные активисты. А главное — сильные, хорошо аргументированные доводы, которые во многих случаях звучат более убедительно, чем ура-патриотическая риторика «брекзитеров».
Растущая поддержка движения за проведение второго референдума на тему о выходе из ЕС выводит из себя правых тори, занимающих высокие посты в руководстве страны. Становящаяся все более реальной угроза принципиальной перемены настроения избирателей по всей стране и перехода многих колеблющихся депутатов парламента на сторону противников «Брекзита» делает ситуацию не только напряженной, но и опасной. Они стараются использовать свое положение для того, чтобы приостановить процесс потери популярности, восстановить доверие тех британцев, которые поддались на патриотические лозунги. Не случайно один из главных лидеров «брекзитеров» — министр иностранных дел Борис Джонсон в последнее время часто повторяет, что правительству следует еженедельно добавлять по £100 млн в бюджет NHS. Мол, начнем с малого, а потом будем добавлять.
Параллельно усиливается «патриотическое» давление. The Guardian сообщает, что министерство требует от руководства университетов представлять содержание лекций, в которых даются объяснения «Брекзита». Вот вам и свобода академической науки, которой так гордятся британские вузы! После того, как газета The Telegraph назвала «бунтовщиками» депутатов-консерваторов, отстаивающих союзные отношения с Европой, некоторые из них находили в своей почте письма с угрозами.