Верховный суд Англии и Уэльса в июле этого года постановил, что отныне коматозные больные могут быть отключены от системы жизнеобеспечения без обращения в суд, как это было до сих пор в каждом конкретном случае, но при условии, что и медики, и родственники придут к единому мнению.
Англия в этом вопросе, как известно, как ни одна другая развитая страна Европы, до сих пор топчется на месте, потому это решение рассматривается как маленький, но невероятно значительный шаг вперед, и, как надеются многие, не только для коматозных пациентов, но и для тех, кто осознанно готов уйти из жизни. Опросы общественного мнения и врачей показывают, что внушительное большинство считает прекращение жизни из милосердия и целесообразным, и морально оправданным.
Эвтаназия и — наказание?
Как бы юридически ни различались термины «assisted dying» и «euthanasia», принятые в Англии, суть одна: законодательство 1961 года предусматривает наказание до 14 лет лишения свободы для тех, кто в той или иной степени содействовал самоубийству, будь это участие врача или родственников. Под участием врача понимается любая «помощь», включая согласие прекратить по просьбе пациента введение медикаментов, обеспечивающих продление жизни и даже предоставление справок о ментальном состоянии пациента, если последний намерен отправиться в другую страну для совершения самоубийства в специальных клиниках.
Личный выбор
Родственники попадают под действие закона не только из-за обращения к врачам с просьбой прекратить страдания дорогого для них человека, но и за сопровождение в другую страну и за организацию церемонии прощания. О таких случаях и разбирательствах в судах мы наслышаны. Но в судах сидят тоже люди и, невзирая на устаревшее, но действующее законодательство, часто принимают компромиссные решения, тем более, что «соучастники самоубийства» не скрывают своих действий. Люди не выдерживают своей беспомощности, они не способны пережить душераздирающие зрелища, видеть прикованных к постели или коляске родных людей, находящихся между клинической смертью и жизнью.
Народ серьезно нервничает на эту тему. С ними может случиться то же самое, и, став свидетелями чудовищных страданий, они хотят сами спланировать свой конец. Многие считают, что мы имеем право на жизнь, на выбор, как жить, и мы должны иметь право умереть с достоинством. В обществе растет моральное напряжение. Все это связано с простым фактом — старением населения и удлинившимся сроком жизни. Все больше людей страдают старческими и неизлечимыми болезнями. Это огромное бюджетное, физическое и моральное бремя для близких и для самих страдальцев.
Поможет ли закон?
В целом складывается мнение, что упрямство традиционалистов, решительно выступающих против прекращения жизни, мешает милосердию и создает серьезную проблему. Конечно, любая либерализация закона приведет к злоупотреблениям — это главная опасность. К тому же и закон не совсем и не всегда ясен. Вот возьмем один пример: ребенок 12 лет с серьезными нарушениями мозговой деятельности существует. Врачи решают отменить меры поддержания жизни. Семья не соглашается. Суд вынужден отменить решение врачей, но мать ребенка требует признать действия врачей незаконными, но это суд отказывается делать. Получается, формальное право тут бессильно.
Противники эвтаназии — самоубийства при содействии других, указывают, что масса врачей и родственников на самом деле молчаливо или полумолчаливо постоянно прибегают к разным вариантам компромиссной эвтаназии. Люди находят «мягкий» выход из тупиковой жизненной ситуации. Жесткие законодательные ограничения по крайней мере помогут предотвратить злоупотребления и настоящие убийства под видом эвтаназии или содействия самоубийству. Короче говоря, время идет, жизнь меняется, а закон и ныне там.
Официально — в Швейцарии
Реджинальд Кру Первый стал первым британцем, который решил покончить с жизнью в швейцарской клинике Dignitas в 2003 году и сделал свой случай публичным. По неофициальным данным, ежемесячно умирать в Швейцарию из Британии отправляются два человека. Предполагается также, что около 300 человек так или иначе организуют свою смерть на родине. Поездка в Швейцарию доступна не каждому — требуются знания, время и средства. Средняя стоимость такой поездки оценивается в £10 000. Прежде всего надо собрать пакет документов — справки, подтверждающие неизлечимость болезни или инвалидность с невыносимой и непрекращающейся болью, справку о ментальном здоровье — важно, чтобы пациент находился в здравом уме, принимая решение. Врачи, естественно, не рвутся выдавать таких справок, потому как не хотят попасть в категорию «содействующих совершению самоубийства» — круг замыкается.
Как показывает практика, многие люди обдумывают эти вопросы задолго до того, как ситуация становится действительно тяжелой. Они вступают в разные общества типа Dignity in Dying, находят способы как-то заранее засвидетельствовать (для защиты родственников), что это будет исключительно их решение прибегнуть к помощи для ухода из жизни.
Казалось бы, планирование собственной смерти должно быть выбором самого человека. Последний крупный опрос British Social Attitudes, проведенный в прошлом году, показал: 78% респондентов считают, что неизлечимо больные люди должны получать медицинскую помощь при организации своей смерти. Однако парламент упорно продолжает отклонять любые изменения в законе. Активно, но, к сожалению, пока без результатов работает парламентская группа All-Party Parliamentary Group for Choice at the End of Life.
В старые времена ситуация не была столь проблематичной. Вот как она выглядела под пером Октава Мирбо (Франция, конец XIX века): крестьянская семья, мать готовится подавать обед на десять ртов. Обычный ритуал, но в этот день, немного поколебавшись, она ставит на стол только девять тарелок. Старик в ранге прадеда следит за ритуалом, считает тарелки и понимает, что с этого момента он исключен из числа едоков. Он стар, от него нет пользы, а еды на всех не хватает. Он уходит в дальний угол, ложится на лежанку, закрывает глаза — начинает умирать… Ни малейшего протеста. Он принимает справедливость решения. Простая и чисто утилитарная крестьянская логика. Кто не работает, тот не ест.
Наши проблемы, конечно, не от бедности, а скорее от богатства общества. У старика не было выбора. У нас он есть. Должен быть. Как жить, кем быть и как умереть.
Подготовила Надежда Кидд