СПЕЦПРОЕКТ: МЕДИЦИНА UK. Совет от эксперта по NHS: «Пациентам нужно быть собственными адвокатами»

28 лет Рэйчел Гаррет проработала в отделе претензий в отношении первичной медицинской помощи (GP, дантисты, фармацевты и оптометристы), вторичной помощи (больничное обслуживание), а также психологической и психиатрической помощи в Лондоне и Хертфордшире. Год назад она вышла на пенсию. «Англия» задала Рэйчел несколько вопросов о том, как функционирует NHS и как отстаивать свои права.

— Первый вопрос, которым задается каждый приехавший из постсоветских стран: почему парацетамол? Что такого особенного в этом лекарстве, что его выписывают по любому поводу?

— Я не клиницист, так что не могу ответить на этот вопрос достаточно глубоко.  Парацетамол дешев, доступен практически везде, не вызывает привыкания и имеет сравнительно немного побочных эффектов, поэтому считается универсальным обезболивающим. Деятельность GP подвергается тщательной проверке и аудиту для того, чтобы убедиться, что они не выписывают без необходимости сильные обезболивающие с эффектом —  «Кодеин» или «Прегабалин», к примеру, могут давать наркотический эффект. 

–Для людей, выросших в постсоветском пространстве, врач — это человек с фонендоскопом, который тщательно вас осмотрит с головы до ног, заглянув в горло и уши. А в Великобритании некоторые GP даже не прикасаются к пациенту, а только выслушивают его жалобы. Почему так?

— GP — это врачи общей практики. Они своего рода швейцары, привратники. Вы не можете получить доступ к специалистам (за исключением случаев, когда вы обращаетесь в отделение экстренной помощи) без обращения к GP. Некоторые GP имеют собственные неофициальные специальности или области профессионального интереса.Например, в той клинике, к которой приписана я сама, один из GP имеет квалификацию в области дерматологии и может удалять родинки и кожные наросты, другой интересуется менопаузой и гормональной терапией.

Но в целом их работа заключается в том, чтобы выписывать лекарства в рамках первичной помощи или направлять к специалисту, находящемуся в больнице. Кстати, с тех пор, как я начала работать в NHS, значительно выросла роль медицинских сестер: теперь они могут устанавливать очередность посещения в зависимости от конкретного случая каждого пациента и даже оказывать помощь пациентам с хроническими заболеваниями, а некоторые даже могут выписывать лекарства. Сегодня GP делегируют значительную часть своей работы таким медсестрам.

— Если человек оказался в больнице, его представление о медицинской системе Великобритании полностью меняется: там у него возьмут все анализы и тесты сразу, оборудование вокруг больше похоже на декорации к фантастическому фильму, бесплатный обед напоминает заказ в скромном ресторане. Почему между первичной и больничной помощью такая большая разница?

— Первичная помощь управляется и финансируется не так, как больницы. GP, стоматологи и иже с ними не были частью NHS во время ее создания 70 лет назад. Они независимые подрядчики, небольшие частные предприятия. Между собой мы привыкли говорить, что порывы развивать и совершенствовать область первичной помощи — это все равно что попытки пасти котов. Сегодня государство устанавливает целевые показатели отказа от курения, уменьшения процента больных ожирением, снижение показателей заболеваемости астмой и диабетом и так далее. Ключевой компонент в достижении этих показателей — это GP, но как заставить их работать так, как нужно государству? Они независимы, они рядом, но совершенно автономны.

Разница, которую вы видите между кабинетами GP и больницами, проистекает из статуса GP как независимых подрядчиков. Они сами решают, хотят ли инвестировать и модернизировать свои клиники. Некоторые работают в помещениях, которые едва ли отвечают условиям 20-го века, не говоря уж о 21-м. GP сами себе начальники, так что пока они соблюдают базовые требования закона, связанные с управлением информацией, клиническими отходами, охраной здоровья и так далее, они не обязаны вкладывать деньги в обновление помещений, если у них нет такого желания.

Однако у GP все же есть стандарты практики, за соблюдением которых следят организации RCGP (Royal College of General Practitioners) и GMC (General Medical Council). Также NHS England постарается разобраться в конфликте пациента и его GP, если с этим не справляется сама клиника.

Существует множество разных подходов. Например, если вы обращаетесь за помощью с умеренно выраженной депрессией, один врач выпишет антидепрессанты, другой предложит здоровое питание и физические упражнения, третий направит на психологические консультации. Какой вариант верный? Правильного ответа просто нет.

— Даже если у вас есть известное вам хроническое заболевание, попасть к определенному специалисту невероятно сложно: сначала вы должны дождаться приема у GP, затем убедить его дать направление, а затем ждать недели, а иногда и месяцы. Можно ли сделать этот путь короче? И как сделать так, чтобы результаты анализов и обследований из другой страны были признаны NHS?

— Существуют протоколы диагностики и хода лечения. Обойти их нельзя. GP терпеть не могут, когда пациенты гуглят свои симптомы и думают, что знают о своем заболевании. GP будет настаивать на следовании протоколу, так что вам нужно пройти все обследования, тесты и так далее до того, как вы будете поставлены в правильный лист ожидания («рутинное» или «срочное» обследование) и направлены к специалисту. Есть английская пословица: «Только скрипучей двери достается маслица». Я бы советовала пациентам ясно рассказывать GP о своих заболеваниях, плане лечения и сроках.

Обмен информацией в NHS не слишком хорош, документы теряются, клиницисты меняют работу, заболевают или отправляются на каникулы и не передают дела как следует. Пациентам нужно быть своими собственными адвокатами, так что они могут отслеживать то, как продвигается их направление к специалисту, и убеждаться в том, что в плане лечения все в порядке. В сложных случаях, таких как вопросы или сомнения в правильности направления в больницу или назначенного там лечения, я бы рекомендовала обращаться в PALS, Patient Advice and Liaison Service.

Признание медицинских документов из других стран и других организаций может оказаться проблемой. Иногда доктор пытается связаться с клиницистом, который видел пациента до этого, и подтвердить его данные анамнеза, иногда — нет. Не думаю, что здесь есть какие-то правила, кроме попыток действовать в интересах пациента.

— Мы, иммигранты, привыкли считать, что работать с нами сложно: у многих из нас нет с собой истории болезни на английском языке, некоторым нужен переводчик, большинство имеет расплывчатое представление о том, как устроена система здравоохранения. Как мы со своей стороны можем облегчить работу врачей?

— Все приведенные вами примеры — это обычные сложности. За все мои годы работы с ошибками NHS я никогда не встречалась с предвзятым отношением к пациентам из-за страны их происхождения. Большинство клиницистов имеют доступ к услугам переводчиков. Множество коренных британцев невежественны в вопросах работы NHS, имеют размытое представление о своей истории болезни, не следуют врачебным рекомендациям и так далее, так что я не думаю, что иммигранты как-то особенно осложняют работу NHS. Лучшее, что сами иммигранты могут сделать — умеренно использовать экстренную помощь. То есть обращаться к врачу до того, как ситуация стала критической.

— Как финансовые ограничения влияют на NHS? Правда ли, что врачи и другие сотрудники массово уходят?

— Это давняя проблема: врачебная мотивация остается низкой с 2008 года, когда началась политика строгой экономии (austerity). Большинство организаций NHS подолгу не могут заполнить ту или иную вакансию, и ситуация обстоит гораздо хуже в тех сферах медицинских услуг, которые принято считать «маловажными» (здесь Рэйчел использует расхожий термин Cinderella services, то есть «Золушкины услуги», которыми часто пренебрегают), касающихся сексуального, психического и социально ориентированного аспектов здоровья.

— Приходилось ли вам работать с коллегами из России или Восточной Европы? Можете ли поделиться интересными историями?

— Забавно, что главное затруднение, которое испытывают коренные британцы в NHS при работе с коллегами из России и Восточной Европы, это отсутствие улыбок! Мы привыкли улыбаться или смеяться даже в тех ситуациях, когда нет ничего смешного. «Как дела? Снова пошел дождь, ха-ха-ха». Я думаю, что в России просто не принято улыбаться из вежливости или чтобы продемонстрировать дружелюбие. Из-за этого кажется, что наши российские коллеги слишком холодные и серьезные. Sorry!

Подготовила Вера Щербина

ДРУГИЕ СТАТЬИ СПЕЦПРОЕКТА «МЕДИЦИНА UK»:

https://angliya.com/2019/04/24/medicina-britanii-zubi-lechenie/

https://angliya.com/2019/04/10/nhs-rozhdenie-legendi/