Сейчас в галерее Тейт Модерн проходит масштабная монографическая выставка Наталии Гончаровой. На ней представлены 160 работ из частных коллекций и государственных музеев, в том числе из Третьяковской галереи и Музея Виктории и Альберта.
В наши дни работы Гончаровой уходят с аукционов за миллионы долларов, а в начале 20-го века их изымали с выставок за пропаганду порнографии и оскорбление чувств верующих. Попробуем разобраться, почему.
Объять необъятное
»Такое же явление живописи, как явление природы», — написала Марина Цветаева о художнице Наталии Гончаровой. За более чем полвека творческой биографии Гончарова сделала шаг от скульптуры к живописи, возглавив с мужем, основателем «лучизма» Михаилом Ларионовым первое в России авангардное течение неопримитивизм. Она работала карандашом и темперой, пастелью и акварелью, маслом и углем, с легкостью примеряя на себя разные жанры и манеры письма, переплавляя в их стиле звезд современной французской школы – Ван Гога, Гогена, Пикассо, Леже.
В тандеме с Ларионовым она успешно пробовала себя в создании театральных декораций и костюмов: на протяжении многих лет пара с большим успехом сотрудничала с импресарио Сергеем Дягилевым. Первым проектом стало оформление оперы-балета Римского-Корсакова «Золотой петушок». Парижская премьера имела феноменальный успех, подготовив почву для совместной выставки пары в галерее Поля Гийома. «С театром мне пришлось встретиться», — признавалась художница Цветаевой. «Отказываться не приходится, да и каждый заказ, в конце концов, приказ: смоги и это! Но любимой работой театр никогда не был и не стал».
Наталия также работала над футуристическими изданиями — иллюстрировала книги поэтов Велимира Хлебникова, Константина Большакова и Алексея Крученых. Но не все представители художественных кругов были благосклонны к такой творческой всеядности Гончаровой: «Импрессионизм, кубизм, футуризм, лучизм Ларионова…, а где же сама Наталия Гончарова, ее художественное „я“?» — недоумевал критик Яков Тугенхольд. Но жадная до новых впечатлений Гончарова, не отрицавшая влияния иностранных художников на свое творчество, не принимала такие слова близко к сердцу: «Этот страх влияния — болезнь. Погляжу на чужое — и свое потеряю. Да как же я свое потеряю, когда оно каждый день другое, когда я сама его еще не знаю?»
Гончарова отличалась феноменальной работоспособностью. Когда в 1913 году в московском салоне Михайловой открылась первая ретроспективная выставка художницы, 32-летняя Наталия смогла представить публике около 800 работ! В 1910-х годах она буквально вгрызалась во все авангардные течения и была участницей выставок объединений «Ослиный хвост», «Бубновый валет», «Синий всадник», причем к каждой выставке она готовила несколько десятков работ, иногда до пятидесяти.
Во главе авангарда
Амазонка русского авангарда, Наталия Гончарова родилась 21 июня 1881 года в семье архитектора и математика. Полная тезка той самой Наталии Гончаровой, жены А. С. Пушкина, художница приходилась знаменитой красавице двоюродной правнучкой. Дворянка из знаменитого рода, детство она провела в отцовском помещичьем доме в Тульской губернии, что наложило отпечаток на все ее творчество, полное фольклорных и религиозных мотивов. Гончарова была религиозна: в православном христианстве она черпала не только душевные силы, но и художественное вдохновение, часто обращаясь к иконописи и образам Евангелия.
Ее работы — проникновение в сакральный народный код, понимание жизни через сплав фольклора и Священного Писания. Гончарова соблюдала православные обычаи, но в то же время коллекционировала языческих каменных баб и фольклорный лубок. Печать народного творчество видна на работах конца первого десятилетия 20-го века: «Уборка хлеба» (1908), «Рыбная ловля» (1909), «Идолы» (1909).
Но образ жизни Наталии Сергеевны была далек от требований православной церкви: снялась с обнаженной грудью в фильме «Дама в кабаре N13», стала жить с будущим мужем невенчанная уже вскоре после знакомства — в 1903 году под предлогом слабого здоровья она на год оставила Московское училище живописи, ваяния и зодчества и провела с Ларионовым лето в Крыму, Одессе и его родном городе Тирасполе. К слову, по моде того времени, одежду она тоже предпочитала мужскую — брюки, просторные блузы и кепки.
Работы Гончаровой не раз изымались с выставок: общественность обвиняла ее в пропаганде порнографии, а церковь — в искажении религиозных сюжетов и их десакрализации. В 1910 году первая персональная выставка Гончаровой уже через сутки была закрыта полицией: некоторых чувствительных зрителей смутили работы в стиле ню, которые были конфискованы. За портрет «Натурщицы с закинутыми вверх руками (на синем фоне)» Гончаровой предъявили обвинение в распространении порнографии.
В следующем, 1911 году с выставки «Бубнового валета» по приказу полиции забрали картину «Бог плодородия», а еще через год церковь воспротивилась картинам цикла «Евангелисты» на выставке арт-объединения «Ослиный хвост». Перед следующим вернисажем наученные горьким опытом организаторы заранее согласовали список представленных работ, но не прошло и двух дней, как духовенство потребовало закрыть выставку — дескать, к ним поступили жалобы на то, что молодая художница использует слишком смелые современные техники для изображения канонических сюжетов. Вступиться за Наталию пришлось вице-президенту Академии художеств Николаю Врангелю и графу И. И. Толстому.
Михаил и Наталия: искусство на двоих
«Ларионов — моя рабочая совесть, мой камертон… Мы очень разные, и он меня видит из меня, не из себя. Как я — его», — писала о своем супруге Наталия Сергеевна. Их союз продлился 62 года — встречу с Ларионовым она считала самым важным событием личной и творческой жизни. «Я очень хорошо знаю, что я твое произведение и что без тебя ничего бы не было», — откровенно признавалась Наталия, имея в виду свое перерождение из скульптора в живописца, которое состоялось под влиянием Михаила. «У вас глаза на цвет, а вы заняты формой. Раскройте глаза на собственные глаза!» — таков был совет художника, тогда еще студента.
В 1901 году Гончарова в качестве вольнослушателя поступила на отделение скульптуры, а Ларионова она встретила в Зоологическом саду, куда они оба пришли делать эскизы животных. Пылкий поклонник быстро разглядел в ней талант художника, и сама Наталия до конца жизни была благодарна ему за этот совет, хотя до 1905 года она все еще продолжала выставлять только скульптуру.
Доучиться до выпускного девушка на смогла – была отчислена из училища за неуплату взносов, но этот факт не замедлил развития ее карьеры: к этому времени она уже выставляла и продавала свои картины, а также вела преподавательскую деятельность в Студии живописи и рисунка И. И. Машкова.
Семья Гончаровой приняла Ларионова, несмотря на «горячее лето 1903-го», и до иммиграции в Париж пара жила в построенном отцом Наталии доме в Трехпрудном переулке. Отъезд из России случился внезапно, хотя пробный камень был брошен в 1914 году — тогда случилась их первая поездка за границу, работа с Дягилевым над «Золотым петушком» и успешная совместная выставка.
А потом — возвращение в Россию, Первая мировая война, ранение и контузия Ларионова и долгое лечение.
В Швейцарию пара поехала в 1915 году, опять же по приглашению Дягилева — их талант требовался для подготовки «Русских сезонов», но путешествие затянулось, а Октябрьская революция и вовсе закрыла дорогу домой. Художники поселились в Латинском квартале, у них дома бывали Стравинский, Пикассо, Прокофьев, Цветаева, Гумилев.
О Ларионове и Гончаровой вновь заговорили в 60-е, во время новой волны интереса к русскому искусству, и их совместные выставки прошли по всей Европе. Свой брак пара зарегистрировала только в 1955 году, когда Михаилу Федоровичу и Наталии Сергеевне было по 75 лет, несмотря на то, что на тот момент Ларионова уже более 20 лет связывали отношения с другой русской иммигранткой Александрой Томилиной. Она в итоге стала второй женой художника в 1963-м, через год после смертиНаталии.
Кажется, главной причиной запоздалой свадьбы Ларионова и Гончаровой стала необходимость объединить творческое наследие художников для переправки работ в России. Но это уже совсем другая история…
Подготовила Елена Лео
Natalia Goncharova
до 8 сентября
The Eyal Galleries, Tate Modern Bankside, London SE1 9TG
www.tate.org.uk