Режиссер Вячеслав Игнатов: «Наши зрители становятся авторами сказки»

В октябре лондонская компания Bird& Carrot покажет спектакли московского театра «Трикстер» «Записки Черномора» и «Сказка, которая не была написана». Мы поговорили с одним из его создателей, режиссером, лауреатом премии «Золотая маска» Вячеславом Игнатовым об исправившихся злодеях, пушкинском языке и выборе пути.

— Как вам удается в «Записках Черномора» полностью сохранить текст Пушкина, но при этом изменить сюжет?

— В тексте сказки ведь непонятно, от чьего лица ведется повествование — это мы с вами знаем, что это Пушкин.  Так как Черномор не погибает в произведении, мы предположили, что его прощают, принимают на службу во дворец. А так как он был восточным мудрецом и колдуном, то вполне мог пережить всех наших героев, дожить до наших дней и рассказать нам эту историю.

На этом предполагаемом обстоятельстве мы построили весь спектакль. Это довольно трагическая история. Прошло время злодеев, колдунов, соперников, богатырей: Черномор сожалеет об этом, с грустью и печалью вспоминает «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Это история о том, может ли злодей измениться.

Мы полностью сохранили текст, и там много устаревших слов. Я сам помню, как в школе читал «Руслана и Людмилу», и незнакомые слова везде вводили в ступор: все эти лампады, люльки — я не понимал, что происходит! Потом я подрос и перечитал этот текст, и он оказался очень смешным.

Пусть слог устарел, да и не принято смеяться над столпом русской литературы, но мы стали играть с текстом, наложили на действие, — и зритель принял это очень хорошо, все смеялись. Нам удалось сделать язык разговорным, понятным, вернуть Пушкину юмор. Ведь Александр Сергеевич писал эту сказку очень молодым человеком: начал в 17 лет и закончил в 22 года.

Сложно было рассказать все от лица Черномора — нам многое пришлось редактировать. К счастью, в тексте самого Пушкина он может менять облик по своему усмотрению. Поэтому у нас Черномор постоянно перевоплощается.

— Это интерактивный спектакль?

Это моноспектакль, но так как в произведении много героев, мы решили обратиться к зрителям. Поэтому остальных персонажей будут играть те, кого мы отберем из зала прямо по ходу спектакля — естественно, они будут исполнять свои роли под чутким наблюдением самого Черномора.

— А как «Записки Черномора» принимали в России?

— У нас были предпремьерные показы — нас приняли очень хорошо. Репетировать такой спектакль без зрителей очень тяжело: нужно предугадать реакцию и поведение аудитории. Мы все время показывали один вариант, а два держали в уме.

И только когда мы вышли на аудиторию, то стали понимать, где, как, почему и что нужно сделать. Многие вещи сыграли даже лучше, чем в самых смелых мечтах.

Были и смешные моменты: раз во время спектакля мальчик лет пяти, который играл Руслана, отыграл сцену «битвы богатырей» под бурные аплодисменты. И вот он уже на своем месте смотрит следующую сцену — поле битвы, «кто тебя усеял мертвыми костями» — и говорит довольно громко: «Что я наделал!..» До него дошло, что эта детская забава, удаль богатырская, то, над чем мы только что смеялись, влечет за собой серьезные последствия. И у него изменился собственный взгляд на это. Даже его мама удивилась

— Ваш второй спектакль «Сказка, которая не была записана» — тоже иммерсивный интерактивный спектакль. Его было так же сложно создавать?

— Мне уже сложно об этом говорить. «Сказка, которая не была написана» появилась на свет очень давно — столько спектакли не живут. На самом деле это первый спектакль с таким активным взаимодействием с публикой, и для нас его приемы уже превратились в язык — мы по-другому и не мыслим. 

Повествование происходит в основном с помощью визуального ряда. Все происходит в сказочной стране, и главная героиня действует внутри сказки. Но эта сказка оказывается ее судьбой. Но может ли она изменить свою судьбу или повлиять на нее? Если она будет знать, чем закончится ее история, то захочет ли героиня прожить эту жизнь? Кто делает выбор?

Мы предлагаем зрителям стать авторами сказки — спектакль развивается по их желанию. Не получилось — зачеркнули, выбрали другую дорогу. И в результате и дети, и взрослые понимают, что в реальном мире они могут совершать те же самые действия: их дорога приводит только туда, куда они сами выберут. 

С точки зрения драматурга, каждый из нас живет в том или ином произведении, будь то волшебная или бытовая сказка, комедия или трагедия. Благодаря драматургическому анализу можно предсказать, что ждет человека, какие события произойдут в его жизни и чем это все закончится. Об этом мы и рассказываем в визуальной форме, детским языком.

Основная мысль — показать, какую жизнь проживает герой, если персонажем управляет зритель. А в конце спектакля мы предлагаем зрителям написать свою сказку на основе спектакля… Их у нас много скопилось — это такая обратная связь со зрителем. Мы читаем эти сказки, копим и храним. По одной  даже сделали мультфильм — «пилот» мультсериала.

— Чего вы ожидаете от русскоговорящей британской детворы? Многие  дети ходят тут в школу и иногда даже дома предпочитают говорить по-английски. Как вы будете работать с такой аудиторией? 

— Если родители привели детей на спектакль, значит они уверены в том, что их дети хорошо знают русский язык, потому что это все-таки Пушкин. Но, как я сказал, этот текст мы переносим на действие, и дети, даже если им не ясна вербальная история, видят картинки и считывают атмосферу. В «Записках Черномора» они понимают, что со временем все меняется и можно иначе посмотреть на былые ссоры. А в «Сказке, которая не была написана» делают вывод, что мы сами можем изменить свою судьбу.

Беседовала Вера Щербина

Благодарим за организацию интервью продюсера Александрину Маркво и компанию Bird& Carrot