Неделя российского кино в Лондоне открылась мировой премьерой. Организаторы выбрали для первого показа комедию «Холоп» режиссера Клима Шипенко («Любит не любит», «Союз-7»). Одну из главных ролей в фильме сыграла актриса Мария Миронова, которая впервые примерила на себя не свойственное ей амплуа комедийной актрисы.
— Мария, зрители привыкли видеть вас в драматических ролях. Вы с комфортом вошли в новое амплуа?
— Комфорт — это не про нашу профессию, актерам чем неудобнее, тем интереснее. Когда чувствуешь в роли только комфорт, значит пора либо на пенсию выходить, либо чем-то другим заниматься. Для меня жанр комедии сложнее и интереснее, ведь в юморе все ситуативно: реплики и мизансцены могут зайти, а могут провиснуть. Режиссеры действительно предлагали мне одну за одной похожие драматические роли женщин на грани нервного срыва, а я так мечтала о комедии!
— Как Климу Шипенко удалось разглядеть ваш комедийный талант?
— Все началось на съемках с Дмитрием Дюжевым в питерской кинодеревне: я увидела фильм Клима «Любит не любит» и обсмеялась: так здорово и оригинально это было снято. Через два дня, по стечению обстоятельств, мой агент позвал меня на пробы для его нового проекта «Союз-7» — роль я получила и на протяжении всего съемочного периода говорила ему о том, как же я хочу попасть в комедию. Можно сказать, на роль в «Холопе» я сама напросилась. Клим позвал меня на пробы, и жители Лондона первыми увидели результат.
— На премьере драмы по ходу показа сложно догадаться, как реагирует публика — слез не слышно, а вот с комедией все ясно — раз смеются, значит, шутки нравятся. Вы были на премьере в зале, как вы оценили реакцию зрителей на «Холопа»?
— В Лондоне очень благодарная публика, и дай бог, чтобы премьера в России прошла так же, как в Лондоне. Я вышла на сцену и увидела людей, которые соскучились по русскому языку, по русской культуре и по возможности творческого общения. Ко мне после премьеры подошла, наверное, сотня людей, которые оживленно обсуждали фильм и хотели просто поговорить.
— Во время серий вопросов и ответов после фильма «Т-34» кто-то из зрителей обвинил создателей в пропаганде. Такие комментарии от недоброжелателей периодически летят и в сторону команды организаторов фестиваля. Такой масштабный кинофестиваль — это пропаганда и улучшение имиджа России на Западе?
— Я не знаток пропаганды, я не мыслю так глобально. Я думаю, что в России есть много хороших фильмов, в Великобритании живет много русскоговорящих людей, которым приятно посмотреть киноработы высокого уровня на родном языке, в хорошем кинотеатре. Я уверена, русские фильмы идут в таких кинотеатрах нечасто. И вот эта возможность для меня — вне политики.
— Для многих зрителей вы в первую очередь театральная актриса, лауреат премии «Золотая маска». Во время этого посещения Лондона вам удалось посетить Вест-Энд?
— К сожалению, нет, поскольку я провела здесь всего полтора дня. За это время успела только посетить открытие Недели, премьеру «Холопа» в «Одеоне», сходить на ужин и на прогулку к Тауэрскому мосту. В прошлом году я жила в Лондоне дольше, была на съемках, но говорить об этом проекте я не могу. Виза в Великобританию остается открытой, может быть, я приеду еще раз. Лондон обладает удивительной энергетикой.
— Такой короткий визит как-то связан с тем, что вы не хотите оставлять надолго трехмесячного сына?
— Семья для меня сейчас стоит на первом месте, но вырваться из декрета я была рада. Опыт воспитания первого ребенка ко мне пришел рано, в 18 лет, поэтому я не тревожная мама. Открытие Недели российского кино в Лондоне стало моим первым выходом в свет после декрета — было радостно появиться на публике именно на таком значимом и красивом мероприятии, настроение было по-настоящему праздничным.
— Вам всегда удавалось совмещать профессию и семью, или приходилось идти на жертвы и уступки?
— Мне кажется, что совмещать тут невозможно, надо грамотно расставлять приоритеты и иметь мозги. В первой половине жизни во главе угла была профессия, в ней я реализовалась, и сегодня главное — семья: если съемки в проекте будут неудобны для членов моей семьи, связаны с длительным отъездом, то я откажусь.
— В интервью на российском ТВ вы говорили, что родители для ребенка — это как две ноги, и когда случается развод или смерть, то ребенок теряет одну из точек опоры. Вы сами прошли и через развод родителей, и через смерть отца — как вы смогли найти или воссоздать эту точку опоры? Помогает ли профессиональная реализация как-то отрефлексировать такие сложные и травматичные события детства?
— Когда в семье происходит какой-то разрыв: смерть, развод, — ребенок теряет спокойствие и уверенность. Но поиск точки опоры в профессиональной деятельности — это иллюзия, уход от проблемы, который даже может стать аддикцией: человек начинает истошно самореализовываться, пытаясь заглушить боль. Хотя, если подумать, то такая самореализация — это не худшая форма зависимости по сравнению с алкоголем или наркотиками. Точка опоры появляется только через любовь, тогда и жизнь будет в гармонии.
Беседовала Елена Лео