Самоизоляция, карантин, дефицит, сводки из разных стран, дикие цифры, неизвестность — вся эта система координат давно существует в кинематографе. Оказывается, мы уже давно в курсе того, что сейчас происходит, потому что сто раз видели все это на экране. Осталось только вспомнить, где именно
«Свет моей жизни» (Light of My Life, Кейси Аффлек, 2019)
Артхаусная версия культовой видеоигры Last of Us — по крайней мере сюжет подозрительно похож, хотя и не один в один. Мы застаем героя и его дочь-подростка в момент, когда ему уже трудно выдавать ее за своего сына. Много лет они скитаются по Америке, избегая лишних встреч: по планете давно прошла пандемия, уничтожившая всех женщин. Неизвестно, что будет, когда мужской поневоле мир обнаружит, что по лесам бродит девочка с иммунитетом. Но события показывают, что ее отец (его играет сам Аффлек) не напрасно скрывает ее пол. В этом постапокалипсисе хорошо то, что мужчины, оставшиеся в живых, вроде бы не совсем одичали, хотя временами и напоминают о суровых северных охотниках из прозы Джека Лондона. Они стараются жить дисциплинированно и дружно, однако выдержка эта на деле слишком хрупкая и сломается после первого же соблазна.
«Дитя человеческое» (Children of Men, Альфонсо Куарон, 2006)
Еще одна антиутопия, которая, впрочем, сегодня не кажется такой фантастической. Дети перестали рождаться, и человечество обречено на вымирание. В мире царит хаос, идут войны, применяется ядерное оружие, но всем, в общем, наплевать, потому что — какая разница, все умрут… Спасение приходит из не такой испорченной цивилизацией Африки: беременная черная иммигрантка явно сильнее, чем вирус бесплодия, накрывший человечество. Доставить девушку к врачам, помочь родить, провести комплексное исследование — все это нужно делать очень тихо, потому что ее ведь могут и возненавидеть другие люди — те, кого жизнь лишила возможности иметь детей. Почему ей можно, а им нельзя? За такую несправедливость она должна ответить и поплатиться за свое материнство, если не случится чуда.
«Эпидемия» (Outbreak, Вольфганг Петерсен, 1995)
Хрестоматийный пример фильма об эпидемиях, в котором один ляп следует за другим, хотя внешне все выглядит благопристойно: тесты американских военных привели к неконтролируемой вспышке вируса на одном конце света, а потом зараза переместилась уже в США, где локализовать пандемию можно только большой бомбой. Пока не поздно. Но почему-то Петерсен решил не слушать консультантов, из-за чего руководствоваться его фильмом для борьбы с вирусами ни в коем случае нельзя. Например, есть сцена, где в палате с больными на первом плане медсестра работает без защиты для глаз — она первый кандидат на заражение. Все здороваются за руки — сегодня любой ребенок знает, что этого делать нельзя. Фильм «Эпидемия» устарел, это очевидно.
«Война миров Z» (World War Z, Марк Форстер, 2013)
Типичный зомби-апокалипсис, «Война миров» примечательна одной знаменитой сценой, кадр из которой видели все фанаты Брэда Питта. Там его герой Джерри стоит на краю крыши небоскреба. А стоит он там, между прочим, потому что считает себя инфицированным и уверен, что вот-вот тоже начнет превращаться в зомби. Поэтому он предупредил окружающих, чтобы они не приближались к нему, и приготовился прыгнуть вниз при первых признаках потери контроля над своим телом. С точки зрения эпидемиологии, это, разумеется, перебор, никуда прыгать не надо, надо лечиться. А вот предупредить окружающих, что ты инфицирован, создать дистанцию, самоизолироваться — это Джерри все делает правильно, у него стоит поучиться. Если еще не поздно.
«Штамм „Андромеда“ (The Andromeda Strain, Роберт Уайз, 1971)
Казалось бы, где режиссер «Вестсайдской истории» и «Звуков музыки» и где — история про пандемию и ядерное оружие? Но для нас важнее не это. Все дело в том, что экранизация романа Майкла Крайтона удивительным образом совпадает с одним из направлений современной вирусологии. У него вирус прилетает из космоса — попал на Землю на обшивке военного спутника. Но ведь так и есть, на обшивках наших космических аппаратов и на останках упавших метеоритов регулярно обнаруживают микроорганизмы внеземного происхождения. Они у нас согреваются и активизируются, и есть теория, что все (или многие) большие эпидемии в истории спровоцировали космические вирусы. И есть риск, что однажды один из них прилетит к нам на маленьком камешке, пробившемся сквозь защитные слои атмосферы, и заразит нас чем-то таким, от чего мы все умрем практически мгновенно. Застраховаться от этого нельзя, так что волноваться тоже бесполезно.
«Заражение» (Contagion, Стивен Содерберг, 2011)
Никогда никто не думал, что эта картина, не лучшая и не самая заметная в карьере Содерберга, окажется не только безупречно точной в деталях, но и пророческой, а потому одной из самых востребованных в 2020 году. Вы ведь тоже ее уже посмотрели, не так ли? В библиотеке «Уорнеров» она значилась где-то в районе трехсотого места по количеству запросов, а уже в феврале была на втором месте после «Гарри Поттера». Там все похоже на пандемию коронавируса, включая стартовую точку в виде китайской летучей мыши. Великолепно представлено, как вирус мгновенно распространяется по планете, как количество жертв переваливает все мыслимые пределы, как блогеры бьют тревогу, а правительства скрывают факты, чтобы не сеять панику. По этому фильму можно обучать, как вести себя во время пандемии, что можно и что нельзя делать и как относиться к информационным потокам извне. Но самое приятное в фильме Содерберга — не просто надежда, непоколебимая уверенность в том, что наука способна справиться с любой пандемией, что инструментарий отлажен и весь вопрос только во времени, которое все равно необходимо. «Заражение» учит спокойно ждать. Этого уже очень даже немало.
Сергей Сычев