Елена Карнович — врач-консультант, пульмонолог и специалист по неотложным состояниям в одной из больниц Кройдона. Родилась во Владивостоке, в 2000 году переехала в Британию и уже два года спустя начала работать в сфере здравоохранения. Также владеет клиникой эстетической медицины, которую пришлось временно закрыть, чтобы посвятить все свое время борьбе с пандемией.
Сегодня Елена ежедневно спасает жизни людей, заболевших коронавирусом.
— Расскажите, насколько серьезна ситуация в больницах? Настолько ли все страшно, насколько пишут СМИ и нагнетают соцсети?
– Моя больница работает в штатном режиме. Никто не отменял травмы и срочные операции, помощь оказывают всем. Больные сначала поступают в A& E, то есть в отделение неотложной помощи. Там уже всех распределяют по специализированным отделениям, к примеру, хирургия, кардиология, ревматология и т. д. У нас в больнице их 15, и когда к нам только начали поступать пациенты с Covid-19, специально для них изначально выделили два отделения: мы их называем «грязными». Так вот сейчас таких отделений уже пять.
Удивительно, но в больницу стало приходить меньше пациентов. Если раньше, к примеру, к нам поступало по 50 человек в день, то теперь – по 35, но 80 процентов из них – с коронавирусом. Могу предположить, что пациенты с «обычными» травмами и болезнями сидят дома и боятся обратиться в больницу, где сейчас правит вирус. Переживаю, что когда им все-таки понадобится помощь, их состояние будет слишком тяжелым.
Сейчас все отделения вообще перемешались, все врачи работают с Covid-19. Пациенты приходят со схожими симптомами, и рентгены у них тоже одинаковые.
– Вызвал ли коронавирус какие-то глобальные сложности в работе больниц?
— Одна из главных проблем – это то, что пациенты заражают друг друга. К примеру, поступил человек с больным сердцем, его отправили в кардиологию, а он коронавирус с улицы принес. Симптомы же не сразу проявляются, а потом раз — и тест положительный. Пока этот больной находился в палате, он уже успел чихнуть или покашлять и заразить других.
Пациентов с позитивным тестом сразу же переводят в отделение для больных с Covid-19. Передается вирус легко, а вот инкубационный период у него затяжной, поэтому так и происходит.
Еще одна проблема: много тяжелобольных пациентов с вирусом на так называемых аппаратах СРАР. Это — не требующая наркоза вентиляция легких через тугую маску. Таким больным нужны особый уход и пристальное внимание, и больницам с ними особенно тяжело справляться.
Сначала Covid-19 может проходить в легкой форме, но может осложниться двусторонней пневмонией, требующей кислорода. Если раньше на ночные смены могли ставить только младших докторов или интернов, то теперь на такие дежурства выходят врачи с опытом. Начинающим врачам требуются поддержка и помощь, многое для них пока что сложно.
– Какой возраст у ваших коронавирусных пациентов и сколько в среднем они лежат в больнице?
– Возраст самого молодого и тяжелого пациента, который нуждался в стационарном лечении, 37 лет. Все остальные с Covid-19 – старше 50. Более того, чаще всего у таких больных обнаруживаются сопутствующие патологии, например, сахарный диабет. Пациенты, прибывшие в больницу с коронавирусом, находятся там восемь дней. После считается, что пациент не заразный.
– Правда ли, что больницы не справляются с потоком больных и как сейчас проходят операции?
— В нашей больнице с потоком пациентов справляются. Да, порой приходится туго, особенно менеджерам, которые распределяют койки, но пока их на всех хватает и работаем мы как обычно. Поток пациентов в больницах был большой и до коронавируса, врачи всегда были в стрессе. Сейчас отменены только те плановые операции, которые могут подождать. Если нужно срочное вмешательство, вам не откажут.
– В чем, на ваш вгляд, основная опасность коронавируса?
— Во-первых, в инкубационном периоде. Если например, вы заразились обычным гриппом, то он может проявиться сразу. Инкубационный период Covid-19 длится две недели. Пациент может даже не подозревать о нем. А потом вирус будто накрывает волной. Развивается сильная пневмония, а это уже опасно.
– Согласны ли вы с действиями правительства относительно самоизоляции и карантина и сможем ли мы справиться с эпидемией?
– У нас нет другого выбора. Нужно сделать все, чтобы вирус перестал распространяться, и ждать вакцину. Сейчас ученые активно работают над ее разработкой, во многих лабораториях даже отменены другие исследования, все силы брошены на разработку лекарства от коронавируса.
Мы не были готовы к этой ситуации. Еще в январе многим казалось, что Covid-19 где-то далеко, а уже практически через два месяца он был у нас. Я верю, что победа за нами, однако борьба может затянуться надолго, насколько — сейчас предположить сложно.
– Может ли профессионал по каким-то симптомам с точностью сказать, что у пациента коронавирус?
– Всех пациентов с кашлем, высокой температурой и мышечной слабостью мы классифицируем как коронавирусных до тех пор, пока не подтвердится другой диагноз. Есть, кстати, один очень необычный симптом, свойственный Covid-19, — отсутствие у пациента вкуса и обоняния.
– Согласны ли вы с тем, как коронавирус освещают в СМИ? Какие мифы о вирусе вам бы хотелось развеять?
– СМИ в целом хорошо освещают тему коронавируса. Больничные репортажи обычно транслируют из палат интенсивной терапии – обычные палаты не показывают.
Но мне не нравится, как рассказывают про тестирование персонала. Проверяют только тех, кто работает «на линии огня»: медсестер, докторов, радиографов и даже уборщиков, которые находятся в контакте с коронавирусными больными. В нашей больнице, например, можно провести 125 анализов в неделю, поэтому проверить весь персонал просто невозможно. Когда я почувствовала у себя симптомы коронавируса, меня сразу же направили в специальный центр, где можно было сдать анализы. Прошло уже десять дней, а я до сих пор не знаю результата. СМИ трубят про эти новые центры для тестирования и их эффективность. Это неправда.
Мифов вокруг коронавируса сегодня очень много. Лично меня возмущает история о том, что якобы во всем виновата Америка. Мол, американцы разработали Covid-19 в специальной лаборатории и продали его Китаю, чтобы он в свою очередь распространил вирус по всему миру.
– Как изменилась ли ваша жизнь в связи с пандемией?
– Моя жизнь далека от нормальной. Обычно я работаю частично в больнице, а частично — у себя в клинике. Теперь все свое время я посвящаю больнице, где график постоянно меняется. Врачи болеют, их приходится заменять. Появились ночные дежурства. Однако я очень рада, что у меня есть возможность ходить на работу и быть полезной обществу в такой сложной ситуации.
Очень скучаю по своему хобби – я занимаюсь фигурным катанием. Пилатес тоже исчез из жизни. Дома сложно заниматься: у меня ребенок с аутизмом, который требует внимания. Он очень хочет в школу или в бассейн и не понимает, почему вся семья теперь сидит дома. Но других вариантов нет, повторюсь.
Беседовала Мария Кулик