«Земля кочевников» (Nomadland), США — Германия, 2020, режиссер Хлоя Чжао
Фаворит оскаровской гонки, обладатель «Золотого льва» Венеции, приза зрительских симпатий в Торонто и миллиона других призов, «Земля кочевников» уже полгода как числится в ряду важнейших фильмов 2020-го. Она обязана получить «Оскар» в номинации «Лучший фильм года» плюс еще с десяток статуэток поменьше, включая актерский приз для Фрэнсис Макдорманд, исполнившей главную роль. В Великобритании картину показали на Лондонском МКФ, она скоро должна выйти в кинотеатрах — и смотреть ее, конечно, нужно именно там, на гигантском экране, передающем величие мира, созданного режиссером Хлоей Чжао (американская китаянка).
Не случайно премьера «Земли» прошла в Италии, Канаде и США в один день, 11 сентября. Потому что вселенная фильма — полноценный постапокалипсис, свидетельство грандиозной антропологической катастрофы, цивилизационного тупика. В то же время «Земля кочевников» — это гимн мужеству и свободе простых людей, гуманистическое высказывание уровня «Гекльберри Финна» Марка Твена, и горький юмор только подчеркивает остроту реалистического взгляда. А снят фильм по материалам документального исследования Джессики Брудер «Земля кочевников: выжить в Америке XXI века».
Макдорманд играет пожилую женщину, вдову по имени Ферн. Раньше она жила в городке с громким названием Эмпайр. Но муж умер, а градообразующее предприятие закрылось, и населенный пункт превратился в призрак, у которого даже почтовый индекс больше не действует. Ферн, лишившаяся дома (он принадлежал предприятию), загрузила скромные пожитки в маленький минивэн и отправилась бродяжничать. У нее нет ни страховки, ни сбережений, детей они с мужем не завели. Ее удел теперь — доживать свою жизнь вместе с фургончиком (и неизвестно, кто протянет дольше). Ферн подрабатывает где получается, кооперируется с другими бродягами и совершенно не комплексует по поводу своего положения. Она сама выбрала себе дорогу, она хозяин своей жизни, ей некого и незачем бояться, потому что терять ей нечего. «I'm not homeless. I'm just houseless. Not the same thing, right?» — саркастично объясняет она любопытному ребенку.
Но это не только и не столько история вымышленной Ферн — хотя Макдорманд так вжилась в образ, что вначале съемок даже ночевала в фургончике (она дала ему гордое имя «Авангард», и так он называется и в фильме; все его внутреннее убранство — личные вещи актрисы). Впрочем, какое-то время спустя актриса сдалась и стала спать в нормальных условиях, а в разговорах с журналистами шутила, что лучше притворяться измотанной, чем на самом деле быть такой. Но в остальном Макдорманд была совершенно честна и попыталась раствориться в реальном мире американских кочевников, стать его не самой заметной частью. Пять месяцев она со съемочной группой колесила по семи штатам, устроилась на несколько временных работ, включая сортировочный цех Amazon. В комьюнити бездомных она стала настолько в доску своей, что рекрутеры иногда предлагали ей работу, принимая за обыкновенную женщину.
Практически все персонажи фильма — реальные люди, которые играют самих себя. Этот метод когда-то активно внедрялся неореализмом, и его идеолог Чезаре Дзаваттини наверняка пришел бы в восторг от «Земли кочевников»: тема бездомных в творчестве мастера всегда занимала важное место. Правда, у него они все мечтали о крыше над головой, а Ферн бросает буржуа в лицо обвинение, что они заставляют всех копить и влезать в долги лишь для того, чтобы купить дом, который в какой-то момент станет невозможно содержать. В неореализме больше сочувствия и слабости, а «Земля кочевников» скорее о внутренней силе и типично американской независимости, в которой микроскопический минивэнчик становится неприступной крепостью, цитаделью privacy.
Укладывая в двухчасовую историю слегка намеченный сюжет, Хлоя Чжао порой попросту переходит на территорию документального кино, и многие монологи героев совершенно аутентичны. Есть тут даже встреча с самым знаменитым апологетом кочевой жизни в США — Бобом Уэллсом, звездой YouTube и самопровозглашенным шерифом и гуру маленького городка, представляющего собой островок с фургончиками в среднеамериканской степи. У Уэллса, как и у всех других героев фильма, есть своя сокровенная тайна, и он ее в нужное время расскажет.
«Земля кочевников» с бескрайними просторами, жестяными домами на колесах и людьми, для которых принять душ — редкая роскошь, находится внутри важного тренда современного кино — документализма. Это не то же самое, что документальное кино, хотя и оно сейчас на пике интереса, не просто так «Король тигров» с «Последним танцем» лидировали по запросам в «Гугле» весь прошлый год.
Документализм связан не столько с реальностью, сколько с достоверностью. О моде на него профессионалы кино предупреждали уже давно. Кинематограф разделился на аттракционы, красочные сказки, где компьютерную графику невозможно отделить от реальных актеров и предметов (да и не нужно), и на фильмы, в которые хочется верить полностью, хочется отдаться на волю творческой интерпретации действительности и узнать, что все так и было.
Иначе говоря, если бы «Земля кочевников» вся была сыграна, это было бы мокьюментари или просто арт-драма, однако без того резонанса, который есть сейчас. Но теперь, когда вы знаете, что здесь практически все настоящее и даже суперзвезда американского кино превратилась в бомжа ради фильма, вы уже иначе будете относиться к нему.
Это больше, чем кино, это окно в мир, пусть даже на другом полюсе того же тренда чертом из табакерки маячит «Борат», вымышленные персонажи которого тоже интегрированы в реальные ситуации. Но шутки «Бората» забудутся, он скорее газета или журнал с меткими карикатурами, а «Земля кочевников» — произведение романического типа, об Америке, которую мы не знали, и о людях, за которых не стыдно; потому что когда человек ест немытыми руками, это его не оскверняет.
