Возможно, именно с этой точки нужно начинать отсчет Холокоста. В сентябре 1941 года нацистские конвоиры начали сгонять киевских евреев к оврагу на окраине города и расстреливать. Десятки тысяч гражданских людей, из которых чудом удалось спастись единицам. Акций такого масштаба немцы до этого не устраивали — Бабий Яр стал своеобразной тренировкой, и после него масштаб геноцида только увеличивался.
После крушения нацистской Германии осталось очень много военной хроники, аккуратно фиксирующей победы Рейха на всех фронтах, но от расстрелов в Бабьем Яре почти ничего не сохранилось. Поэтому сделать документальную картину о том, что там произошло, не так просто. Не случайно фильм Сергея Лозницы называется именно «Бабий Яр. Контекст»: это о том, что было вокруг трагедии, о которой в советское время старались тщательно забыть. Овраг, где убивали людей, заливали отходами кирпичных заводов, пытались там построить спорткомплекс, разбили парк.
Сергей Лозница — режиссер особого типа, сложный, бескомпромиссный, требующий от зрителя максимальной работы при просмотре. При этом стоит сказать, что «Бабий Яр. Контекст» — уже седьмой его фильм, премьера которого состоялась в программе Каннского кинофестиваля. За «В тумане» по Василю Быкову Лозница получил в Каннах приз ФИПРЕССИ, за «Донбасс» — награду за режиссуру в номинации «Особый взгляд». «Контекст» в этот раз удостоился специального приза жюри премии «Золотой глаз» — за нее соревнуются документальные фильмы фестивальной программы. Лозница — один из самых авторитетных в мире режиссеров постсоветского пространства, и о его творческой манере стоит сказать несколько слов.
Фильмография Лозницы делится на три взаимодополняющих категории. Это документальные фильмы, которые он снимает сам, монтажные картины из чужого материала и игровое кино. Первые сделаны с преобладанием общих планов, чаще всего без слов и уж точно без «говорящих голов»; первое интервью для фильма Сергей Лозница снял только сейчас, работая над картиной о Витаутасе Ландсбергисе (еще не вышла). Все это наблюдения, сделанные как будто бы беспристрастно, — критики даже писали иногда, что словно инопланетянин прилетел на Землю и пытается понять этих странных существ перед собой. Хотя авторский взгляд здесь периодически очень ощутим — например, в «Аустерлице» туристы в Освенциме настолько деловито селфятся на фоне лагерных ворот, что сарказм здесь не прочесть трудно.
Игровые фильмы Лозницы — страстные, гневные, гротескные, жестокие. Здесь над «маленьким человеком» не просто измываются, его целенаправленно уничтожают, калечат, убивают. Тут более всего очевидно, что Лозница — гуманист, сформировавшийся в традиции русской литературы, прежде всего Чехова.
Наконец, монтажные картины, которыми Лозница наиболее известен в России, представляют собой попытку актуализировать прошлое, приблизив его к современному зрителю до предела. Впервые Лозница продемонстрировал это в «Блокаде», еще в 2005 году. Хронику военного Ленинграда Лозница собрал и озвучил так, словно это сегодняшний репортаж с места событий, словно все эти замершие люди бродят по опустевшим городским улицам прямо сейчас и, если попытаться, можно даже расслышать, о чем они говорят. Невероятное ощущение присутствия, которое действует лучше любого комментария. Режиссер вообще не любит ничего объяснять, его сила в образах, которые зритель часто вынужден интерпретировать сам. Не так давно Лозница выпустил «Процесс» и «Прощание со Сталиным» на основе малоизвестной хроники сталинской эпохи, и чаще всего мысль художника обращается именно туда, в период с 30-х по 50-е годы ХХ столетия, с ним так или иначе связано большинство его картин.
Десять лет назад Лозница задумал игровой фильм о Бабьем Яре, который внешне должен имитировать хронику, то есть слегка притвориться монтажной картиной, хотя снято все будет здесь и сейчас. Там обстоятельства трагедии должны раскрыться в полной мере. Проект постоянно откладывался — сначала из-за финансирования, потом из-за пандемии, — а сейчас в планах Лозницы в следующем году приступить к съемкам. Готовясь к этому проекту, Лозница изучил тысячи метров сохранившейся хроники, и Илья Хржановский, худрук мемориала Холокоста в Бабьем Яре, предложил ему сделать из нее инсталляцию. Инсталляция доступна на YouTube-канале мемориала — это тематические главки из хроники 1940–1950-х годов, создающие тот самый контекст трагедии, о котором говорилось выше. В дополнение к инсталляции Лозница сделал и полнометражный фильм, получивший приз в Каннах.
Это опять своеобразный репортаж с места событий: хронику очистили, отреставрировали, озвучили, чтобы текст совпадал с движением губ людей на пленке. Дополнили минимумом пояснительных титров. И вот — добро пожаловать в оккупированную Украину. Вот немцев с цветами встречают во Львове — а вот эти же немцы весело жгут украинские деревни огнеметами. Вот евреев гоняют по улице, причем не немцы, а местные жители, которые хорошо знают, что такое погромы. Вот взорванные дома Крещатика (подарочек немцам от НКВД), а вот уже и евреев собирают для расправы. Здесь пространство фильма концентрируется до предела: минимумом средств Лозница рассказывает о том, что случилось, чтобы потом передать слово участникам событий. Чтобы выжившая женщина поведала, как лежала в овраге, потому что ее, нееврейку, хоть и взяли по ошибке, но все равно решили расстрелять на всякий случай, чтобы свидетелей не было. Чтобы немецкий солдат на суде 1946 года бесстрастно изложил, как он выполнял приказ командования в Бабьем Яре. Чтобы все в голове зрителя срослось в комплексное видение трагедии, похороненной в отвратительном могильнике грязного цемента в 1950-е годы.
Это фильм, который для многих неудобен и неуютен. Москва, Берлин и Киев представлены здесь как участники массового преступления, в результате которого Украина осталась без евреев. Одни виноваты непосредственно, другие косвенно, потому что попустительствовали, а иногда и провоцировали. Потому что пытались забыть. Потому что в СССР не снималось кино про Холокост, как будто не было его — и не было знаменитого страшного очерка Василия Гроссмана «Украина без евреев», фрагмент которого дан в финале фильма Лозницы. Режиссер создал временные врата, через которые можно пройти и оказаться там, в овраге, откуда нет спасения. И всякому входящему придется оставить надежду за порогом.