Сергей Сычев

«Финч», США, 2021, режиссер Мигель Сапочник

«Финч» c Томом Хэнксом – словно чашка глинтвейна в промозглый ноябрьский вечер, словно вязаные бабушкины носки и теплый плед. В нем столько «ламповости», ностальгии, лирической горечи – и дикой актуальности, как ни странно. «Финч» – наследник лучшей научной кинофантастики уровня «Назад в будущее» (не просто же так один из продюсеров – Роберт Земекис, постановщик знаменитой трилогии) или ранних спилберговских хитов. Причем это еще и практически монофильм, временами напоминающий первые (и лучшие) сцены пиксаровского «ВАЛЛ-И». Настоящий подарок всем абонентам Apple TV+ и тем, кто имеет возможность тем или иным способом к ним присоседиться.

О «Финче» фанаты жанра знали давно. Сценарий фигурировал то с этим названием, то как «BIOS»; долгое время ни одна студия не решалась за него взяться, понимая сложность замысла и риск выбросить довольно приличный бюджет на ветер. Но у проекта было несколько важных слагаемых успеха, которые заставляли ждать его все сильнее. Кроме Хэнкса и просто очень высокого качества сценария, интриговал постановщик. Имя Мигеля Сапочника в мире сериалов носит почти сакральный статус: он поставил культовую «Битву бастардов» в «Игре престолов», а в его послужном списке еще и «Доктор Хаус», «Настоящий детектив» и «Видоизмененный углерод» – важнейшие телешоу XXI века.

Фильм под названием «BIOS» должен был выйти самым широким прокатом прошлой осенью, но по понятным причинам его премьеру переносили и переносили и в итоге так и не решились выпустить кино на большом экране. Apple приобрела его для эксклюзивного релиза и выпустила примерно в середине своего другого большого sci-fi-проекта – грандиозного сериала «Основание» по Айзеку Азимову. И вместе они образовали нечто вроде дилогии, потому что их темы, сюжеты и персонажи каким-то почти абсурдным образом перекликаются. «Основание», впрочем, заслуживает отдельного разговора, когда закончится первый сезон, а пока – «Финч» во всей своей красе.

Финч – имя главного героя фильма. Его играет, понятно, Хэнкс. В самом начале мы застаем его за поиском полезных предметов среди развалин – фактически за мародерством. Очевидно, случился некий серьезный катаклизм, и человечество не выжило. Одинокий человек в скафандре бродит в темноте и разгребает заброшенные шкафы и полки. У Финча есть база-лаборатория-дом, там живет его пес. Финч стар и харкает кровью, скоро его не станет, но прежде он должен доделать и «воспитать» киборга, который будет заботиться о псе после его смерти. Робот Джефф получается очень образованным, но совершенно наивным. Финч отправляется с ним и собакой в сторону Сан-Франциско. Вероятно, это его последний маршрут в жизни.

Конечно, «Финчу» надо было выйти еще год назад, потому что более точной истории об изоляции придумать невозможно. Старик ведь не просто так живет один – он не без оснований считает, что в постапокалиптическом мире лучше держаться от других счастливчиков подальше. Социальная дистанция для него – возможность спасти свою жизнь, и мы в какой-то момент поймем, почему он так считает. Финч научился жить один настолько хорошо, что ему приходится нелегко даже в общении с роботом Джеффом, который, между прочим, прилагает все усилия, чтобы внутренне стать человеком, – этакий Пиноккио из железа, которому Джепетто-Финч безуспешно пытается втолковать прописные гуманитарные истины, а тот все равно вечно попадает в передряги.

Голос Джеффа – это Калеб Лэндри Джонс, выдающийся молодой актер, который пару месяцев назад получил приз как лучший актер на Каннском кинофестивале за фильм «Нитрам» (выходил в ограниченный прокат в Великобритании еще в июле). Этот артист умеет быть юродивым и странным, яростным и приторно нежным, в нем есть подвох, есть внутренний конфликт – и несомненный талант. Неслучайно его уже давно ставят играть в паре с самыми выдающимися актерами-личностями, не боясь, что на их фоне он затеряется, и снимают его режиссеры с именами. В его послужном списке картины «Во все тяжкие», «Старикам здесь не место», «Социальная сеть», «Контрабанда», «Твин Пикс», «Три билборда на границе Эббинга, Миссури», «Прочь», «Проект «Флорида», «Мертвые не умирают» – непростые фильмы о непростых людях, и Калеб везде к месту.

Так и тут. Он – как вечный раздражитель, как оппонент Финчу, как вопрошающий персонаж сократовских диалогов и как уполномоченный представитель зрителя, пытающегося выяснить, что к чему на этой жуткой версии Земли. Перед ним Финч невольно исповедуется, и нам открывается вся глубина его одиночества, которая почему-то имеет непосредственное отношение к нам самим. Финч недоверчив, ворчлив, неповоротлив и консервативен, он полон страха, отчаяния – но и надежды, которая странна и дика в этой безлюдной пустыне, где при дневном свете даже на улицу выйти нельзя: солнечная радиация мгновенно прожигает кожу до кровавых язв. Он похож на тех из нас, которые сидели дома и не знали, когда смогут выйти оттуда, увидеть своих близких, встретиться с друзьями; тех, кто в транспорте или помещении до сих пор дергается от каждого чужого кашля или чиха, кто с негодованием отмечает, что у кого-то маска сдвинута с носа или что кто-то дышит в спину в замкнутом пространстве. Финч начал бояться людей задолго до пандемии, потому что появился до нее, но кажется, что эта притча – реакция на глобальную заразу. Будто персонажи Хэнкса из «Форреста Гампа», «Изгоя», «Терминала» и «Салли» попали на карантин и рефлексируют над ним вместе с нами. Это и смешно, и грустно, и страшно, но у Хэнкса есть мидасовский дар обращать любой ужас в золото – только золото нравственное, философское, скрижаль некоего особого завета потомкам. И «Финч» выбит на ней неспроста.