Когда-то была такая шутка: «Правда ли, что бритты — это переселенцы с Армянского нагорья, то есть почти армяне?» — «Весьма вероятно, но если даже так, то это скорее бритые армяне». И все же: армяне Великобритании — кто они? Откуда? И, как говорится, «с чем их едят»? Попытаемся внести ясность.
Родина богов
«Я выучил язык армян… чтобы понимать, как и на каком языке говорили боги… ибо армянский язык есть язык богов… и Армения есть родина богов… и боги родом из долины Араратской… На земном шаре нет другой страны, которая была бы так насыщена чудесами, как земля армян…» — такие слова приписывают великому Джорджу Байрону. Доподлинно известно, что поэт-романтик действительно посетил армянский монастырь Святого Лазаря в Венеции, ознакомился с армянскими манускриптами, начал учить армянский язык, который показался ему очень сложным, и даже участвовал в создании армяно-английского словаря.
Бытует утверждение, что слово «Армения» можно обнаружить уже в британских хрониках (Chronicles) VII века, где указывается, что первыми людьми, ступившими на остров, были армяне. Хотя некоторые ученые, занимающиеся историей армян в Британии, считают, что эти люди скорее пришли из региона Франции со сходным названием.
Есть также мнение, что переселенцы из Армении в глубокой древности изначально осели не в Британии, а в Ирландии. Это тоже похоже на правду, поскольку и у армян, и у ирландцев в традициях зодчества, в культуре можно обнаружить высокие кресты — по-армянски хачкары (дословно «кресты-камни»). Кстати, не так давно в Нагорном Карабахе на раскопках города-крепости Тигранакерт (I век до нашей эры) были найдены пять аналогов кельтских высоких крестов.
Армянская община Соединенного Королевства
Армянская община Великобритании по разным оценкам насчитывает от 15 до 20 тыс. человек, большинство из которых — потомки армян, переживших геноцид в Османской империи в 1915 году. Однако в Великобритании армяне, как уже было отмечено, появились задолго до этого. Существуют многочисленные свидетельства о средневековых торговых контактах между армянами и британцами, а также о связях между киликийскими и английскими королями.
Первые крупные группы армян прибыли в Англию в XVIII веке — в тогдашнюю мировую столицу хлопка Манчестер. Тут они трудились в основном в сфере текстильной индустрии. К 1862 году в городе действовало более тридцати армянских фирм и предприятий.
Именно в Манчестере на средства общины была построена и освящена первая в Великобритании, да и в Западной Европе, армянская церковь — церковь Святой Троицы (The Holy Trinity Church), открывшая свои двери для местных армян в пасхальное воскресенье 1870 года.
Можно отследить несколько волн армянской иммиграции на Британские острова — в частности, после провозглашения независимости Индии, турецкого вторжения на Кипр, иранской революции, нестабильности и гражданских войн на Ближнем Востоке в 1960–1970-е годы.
Большинство армян, проживающих в Лондоне, сконцентрировано в Илинге и занято в основном в сфере культуры, финансов, юриспруденции, медицины, госслужбы и бизнеса. Несмотря на малочисленность, община достаточно хорошо организована: действуют как представительства традиционных армянских партий и благотворительных фондов, так и множество общинных организаций. Блистательными выступлениями завоевала известность (причем далеко за пределами страны) танцевальная группа «Ахтамар». Набирает популярность хор «Клинген», выступающий с армянским тенором Сипаном Олахом, — они уже завоевали немало наград на различных международных фестивалях.
В 1923 году на средства мецената Галуста Гюльбенкяна в Кенсингтоне, недалеко от посольства Армении в Великобритании, была построена церковь Святого Саркиса. Долгие годы она была единственной армянской церковью Лондона, где собиралась местная община. Храм из белого камня, сооруженный по всем канонам армянского церковного зодчества, резко выделяется на фоне окружающих строений. Церковь вмещает 150 человек, а в цокольном этаже здания находится Армянский институт и его библиотека.
Позднее появилась и другая армянская церковь — англиканская по архитектурному типу церковь Святого Егише в Южном Кенсингтоне, которая была куплена и подарена общине на средства армянского мецената Ваче Манукяна.
Ежегодно в Лондоне проводится армянский стрит-фест, который превратился в настоящий праздник армянского искусства, кухни и спорта — для участия в нем из Армении прибывают известные артисты и труппы. Весьма активна армянская молодежь, многие представители которой, несмотря на то что родились и выросли в Англии, свободно владеют как устным, так и письменным армянским языком. В Лондоне существуют две армянские школы: субботняя и воскресная (имени Геворка Тахта), — а также спортивные общества и клубы.
Богатое армянское культурное наследие в виде средневековых манускриптов представлено в знаменитой Британской библиотеке. Речь идет в первую очередь о таких жемчужинах, как «Четыре евангелия» (Four Gospels) 1166 года армянского монаха Симеона, евангелия монастыря Аваг 1200 года, армянский молитвенный свиток 1655 года, а также о других шедеврах армянского средневекового искусства. Примечательно, что многие из них были представлены на прошедшей в 2020 году выставке Британской библиотеки «Открывая священные тексты» (Discovering Sacred Texts), посвященной истории письменности от древнейших времен до нашего времени. В Британском музее хранятся фрагмент статуи армянской богини плодородия Анаит, который часто изображают на различных плакатах музея по случаю той или иной выставки.
Во второй по величине библиотеке страны и одновременно одной из наиболее старинных библиотек Европы — Бодлианской библиотеке Оксфордского университета, история которой начинается еще с XVII века, — находится большая коллекция армянских книг и манускриптов. В 2015 году здесь была организована большая выставка, посвященная истории Армении, и в ее рамках было представлено более ста армянских культурных объектов. Третья по величине коллекция армянских книг и манускриптов хранится в фонде «Барнабас».
Армяне и Черчилль
В Англии, как и во всем мире, хорошо известен армянский коньяк. Однако не все знают, какую услугу в деле продвижения армянского коньяка оказал когда-то сэр Уинстон Черчилль.
В 1949 году к семидесятипятилетию Уинстона Черчилля Сталин послал ему семьдесят пять бутылок коньяка «Двин». Черчилль был в восторге от этого подарка и принял его со словами: «Как жаль, что мне исполнилось не сто лет». Известно, что Черчилль ежедневно выпивал бутылку своего любимого коньяка «Двин». Однако спустя некоторое время Черчилль не без огорчения отметил, что качество армянского коньяка ощутимо ухудшилось. Об этом он проинформировал Сталина, а тот, в свою очередь, приказал разобраться, как так вышло.
Вскоре выяснилось, что правильная технология создания нужного купажа утрачена, поскольку создателя коньяка «Двин» (и многих других марок армянского напитка, сегодня уже всемирно известных) Маркара Седракяна арестовали и выслали в Сибирь. Послали запрос в Сибирь. Но там его тоже не оказалось! А дело было в том, что Анастас Микоян, тогдашний министр внешней торговли СССР и по совместительству близкий друг Маркара Седракяна, умудрился отправить его вместо Сибири в Одессу, с четкой установкой поднять местный коньячный завод.
На момент, когда правоохранительным органам удалось-таки разыскать Маркара Седракяна, он успел создать местные коньяки «Украина» и «Одесса». Его возвратили в Ереван — исправлять возмутивший британского премьера вкус армянского коньяка на привычный. Вкус восстановили — и его создателя тоже. А впоследствии Седракяна еще и наградили званием Героя Социалистического Труда.
С Черчиллем связана история еще об одном известном армянине — канадском фотографе армянского происхождения Юсуфе Карше, авторе портретов многих знаменитых людей, например матери Терезы, Арама Хачатуряна, Эрнеста Хемингуэя, Пабло Пикассо. Его работы хранятся в Армянском музее Америки.
Встреча Карша с Черчиллем состоялась в 1941 году, когда тот прибыл в Канаду, чтобы обсудить в парламенте вопрос участия этой страны во Второй мировой войне. Карш был официальным фотографом канадского парламента и должен был снять Черчилля. Фотограф пригласил политика в свою мастерскую, установил свет, зарядил фотоаппарат. Он долго пытался поймать ракурс, интонацию, но все равно что-то было не так. Тогда он подошел и совершенно неожиданно выхватил из рук английского премьера его любимую сигару. Тот, разумеется, дико рассердился, а Карш, не растерявшись, моментально запечатлел его выражение лица. Так родилась известная во всем мире фотография Черчилля с насупленными бровями, прозванная «Рычащий лев» (Roaring Lion).
https://en.wikipedia.org/wiki/The_Roaring_Lion#/media/File: Sir_Winston_Churchill_-_19086236948.jpg
Под занавес «армянского расследования» побеседуем с Александром Чаушяном, известным виолончелистом, лауреатом и победителем международных конкурсов, в том числе конкурса имени Чайковского, профессором Королевского музыкального колледжа и Консерватории Маастрихта (Голландия).
— Как вы оказались в Англии?
— Мое появление в Великобритании началось с приглашения пройти обучение в Yehudi Menuhin School. Мне было четырнадцать лет. Дело в том, что за два года до этого я выиграл конкурс Premium Mozart в Вероне, и запись моего выступления передали директору школы Менухина, после чего они меня пригласили, выделив также стипендию.
— Yehudi Menuhin School — мечта любого начинающего музыканта, не так ли?
— В моем случае вряд ли это можно назвать сбывшейся мечтой: мальчишки в четырнадцать лет, как правило, мечтают совершенно о других вещах. Скорее дар судьбы, за который я очень благодарен. Я родился в музыкальной семье: отец — композитор, бабушка — основательница школы аккомпанемента в школе имени Чайковского, где я сначала учился, дедушка — основатель школы игры на виолончели в Ереванской консерватории. Мой путь, можно сказать, был предопределен.
— С какого возраста вы «заболели» виолончелью?
— Играть стал с семи лет. Помню, дедушкин ученик принес маленькую виолончель, и с этого все началось. Меня, в общем-то, никто и не спрашивал, хочу я играть или нет. Как говорится, не я выбрал инструмент, а он меня. Занимался с дедушкой ежедневно, минимум по три часа. И именно эта школа создала меня как музыканта — дедушкин талант педагога и кропотливый постоянный труд.
— Какие были достижения до Yehudi Menuhin School?
— Я получил вторую премию на всесоюзном конкурсе в 1988 году. Впервые сыграл с оркестром, когда мне было девять лет, в Армении. Участвовал в музыкальном телешоу в Бельгии. В первый год обучения в Yehudi Menuhin School я победил в голландском музыкальном конкурсе AVRO, тоже телевизионном.
— Как прошла адаптация к школе?
— Тогда — довольно легко, можно даже сказать незаметно. В этом возрасте, как правило, о проблемах не задумываешься. Другое дело, что сегодня, оглядываясь назад, понимаешь, как все было непросто. Взять хотя бы тот факт, что я совершенно не говорил по-английски, ну ни слова не знал. И вдруг оказался в закрытом пространстве, типа интерната или кампуса, где все дети живут вместе и надо как-то уметь общаться.
— А лично с Иегуди Менухиным общались?
— Разумеется. И надо сказать, это были самые прекрасные минуты пребывания в школе — когда он приезжал. Он играл или давал мастер-классы. Особенно мне ценно наше совместное выступление — я играл с оркестром, которым руководил Менухин. Есть даже фотография, которую я бережно храню по сей день.
— Вы сегодня известный музыкант, востребованный педагог. Есть для вас какая-то принципиальная разница в аудитории, в слушателях разных стран?
— Никакой разницы. Люди, посещающие концерты классической музыки, везде одинаковы, везде, можно сказать, одной национальности. Они посещают эти вечера не для показухи, не потому что так модно, а потому что осознают важность и глубину как этой музыки, так и настоящего искусства вообще.
И именно поэтому сейчас, в дни вынужденной всемирной изоляции, при невозможности проводить концерты, столь остро ощущается недостаток в культурном общении. Хочется верить, что в скором будущем проблема будет решена, ограничения снимут, и музыканты наконец вернутся на сцены, а слушатели и зрители — в залы и театры.
Подготовил главный редактор «Англии» Рубен Пашинян