Экс-кандидат в столичные мэры Камран Балаев: «Лондону нужен не политик, а менеджер»
Выходец с постсоветского пространства впервые принял участие в предвыборной гонке за пост мэра Лондона. Почему британцы голосуют за политические партии, а не за конкретную личность? Зачем создавать новый цифровой бренд Лондона и реформировать экономику? Какие первые шаги необходимо сделать новому главе города для повышения безопасности и улучшения качества жизни населения британской столицы? Об этом нам рассказал уроженец города Баку Камран Балаев — кандидат в мэры Лондона на майских выборах 2021 года, юрист, попечитель FFP (американская организация «Фонд мира»).
— Когда и почему вас назначили кандидатом на пост мэра Лондона? Вы рассчитывали на победу, понимая, что будете конкурировать с представителями таких мощных политических партий, как консерваторы и лейбористы?
— Я был номинирован в 2020 году центристской партией Renew, которая продвигает идеи экономических реформ и обновления политической системы. Для меня было большой честью получить номинацию, особенно с учетом того, что меня поддержали во всех 33 областях Лондона. По образованию я юрист и специализируюсь на международном праве. Это не политика в чистом виде, но довольно часто приходится решать вопросы, которые соприкасаются с ней.
Прошедшие выборы — возможность заявить о наших идеях и партии, показав, что, несмотря на высокий уровень конкуренции, мы представляем будущее. Моя платформа — новая экономика в цифровом формате и инновации, которые при проведении необходимых реформ смогут стать драйверами развития и повторить успех экономического роста XX века, когда Лондон благодаря инновациям стал одним из крупнейших мировых финансовых центров.
И если немного углубиться в историю и вспомнить колоссальный финансовый бум, который произошел в 20-х годах прошлого столетия (после эпидемии «испанки» — зеркальная ситуация с COVID-19), причем подъем был во всех сферах — культурной, социальной в том числе, — несложно смоделировать события ближайшего будущего. Люди, долго находившиеся в вынужденной изоляции, накопившие средства, тратить которые было просто некуда (все закрыто), пересмотревшие свои подходы к потреблению, сейчас начнут наслаждаться жизнью. А именно посетят дорогие рестораны, которые раньше были для них под запретом из-за экономии, поедут в путешествия, давно откладывавшиеся на потом, — ведь во время пандемии они поняли, что «потом» может и не наступить. Начнется новый бум (экономический, культурный, социальный) — он продлится, возможно, три-четыре года (сейчас сложно спрогнозировать точнее) и завершится очередным кризисом.
Наша партия среднего размера, но она растущая, и, конечно, пока ей довольно сложно соперничать с такими глобальными политическими движениями, как лейбористы и консерваторы, у которых за плечами многолетняя история, миллионы последователей и членов, голосующих за них десятилетиями. Причем выбирают не конкретного человека, личность — британцы отдают голоса именно за партию.
— Как вы относитесь к победе Садика Хана? И что планируете делать дальше?
— Думаю, что он хороший партийный бюрократ, но не эффективный менеджер. Лондону в качестве мэра нужен не политик, а грамотный управленец.
Мне поступают предложения участвовать в политической жизни, но окончательного решения я пока не принял. Я не исключаю вероятности участия в следующих выборах мэра, которые состоятся в 2024 году.
— И все же — если бы вы стали мэром столицы, что бы вы изменили? Ваши первые три шага?
— Прежде всего нужно понимать, что настала эра новых технологий. Если в условиях кризиса многие компании обваливаются, то высокотехнологичные, наоборот, растут, кратно увеличивая прибыли. И когда мои оппоненты рассказывают, что появится много вакансий в традиционных сферах, они лукавят.
Я приведу пример. Десять лет назад в магазине по соседству работало десять сотрудников и один робот-терминал, а сейчас соотношение изменилось: на десять роботов приходится только один человек. И такие тенденции в сторону цифровой оптимизации идут во всех отраслях, поэтому мы должны думать о новых способах зарабатывания денег уже сегодня.
Говоря о том, какие три шага я бы предпринял на посту мэра… В первый же мой рабочий день наша партия занялась бы созданием цифрового бренда Е-London, который бы не только способствовал привлечению многомиллиардных инвестиций из-за рубежа, но и сделал английскую столицу центром высокотехнологичных индустрий. С учетом того, что практически весь мир работает на правовой базе, созданной в Британии, Лондон станет и основоположником законодательных инициатив в цифровом пространстве. Ведь пока у таких явлений современной экономики, как криптовалюта, например, нет нормативно-правового регулирования. В этой новой экономике необходимо устанавливать определенные правила, и Лондон сможет ими заняться. Кроме того, это колоссальные финансовые потоки, которые пойдут и на развитие страны в целом, и на повышение уровня и качества жизни граждан Соединенного Королевства.
Вторым шагом было бы решение вопросов, связанных с восстановлением и последующим развитием бизнес-инфраструктуры, в том числе и в наиболее пострадавших от локдауна отраслях, таких как туризм (отели, гостиницы), предприятия общественного питания (рестораны, кафе). Готовиться к постпандемическому периоду, а именно к возобновлению предстоящего многомиллионного турпотока, необходимо заранее.
Шаг номер три — это улучшение экологической обстановки. Уровень загазованности в столичных парках значительно превышает допустимые показатели. Поэтому уже сейчас мы должны менять муниципальный автопарк. На балансе города находятся около 9 тыс. автобусов, и только около 300 из них электрифицированы. Полностью перевести весь общественный транспорт в Лондоне на экостандарт планируется к 2030 году. Я, будучи мэром, постарался бы значительно этот переходный период сократить, поскольку чистый воздух — реальный шанс увеличить продолжительность жизни населения в среднем на 20%. И бюджет на полное обновление автопарка уже существует, но пока средства используются не по целевому назначению, к сожалению.
Не могу не сказать о такой проблеме, как борьба с преступностью. В Лондоне орудуют более 200 профессиональных банд, у большинства из которых есть связи с представителями международных преступных групп. Они занимаются абсолютно всем, от нарко- и работорговли до грабежа и разбоя. Как раз одной из обязанностей мэра является пресекать подобную незаконную деятельность, ведь помимо руководства столицей глава города также наделяется полномочиями главного полицейского, которому напрямую подчиняется Скотленд-Ярд.
Если бы я стал мэром, то в течение двух лет я бы все эти банды почистил. В начале своей карьеры я сотрудничал с такими структурами, как Интерпол, Европол, поэтому я знаю, как пресечь рост преступности в Лондоне.
— Одна из самых новых и самых страшных проблем столицы — поножовщина среди групп молодежи. Какое решение вы бы предложили?
— В целом в стране количество преступлений с использованием холодного (колющего, режущего) оружия достигло рекордных масштабов. Ежегодно на территории Англии происходит порядка 15 тыс. таких правонарушений. А с поножовщиной в Лондоне все намного сложнее, чем можно себе представить в принципе. И к решению данной проблемы нужно подходить комплексно, потому что простым наказанием ее не искоренить. Ведь большинство преступлений совершают не матерые уголовники, а подростки 12–15 лет, многие из которых еще не достигли возраста уголовной ответственности. Кроме этого, зачастую они сами становятся жертвами дурного влияния преступных элементов, использующих подростков в корыстных целях.
Поэтому здесь очень важна превентивная работа с молодежью. Прежде всего необходимо в полном объеме восстановить систему молодежных центров, возродить институт наставничества, чтобы занять ребят чем-то полезным и увести их с улиц. За последние десять лет только в столице из порядка 240 таких специализированных центров было ликвидировано более 100. А 38 полицейских участков в Лондоне закрыли, их помещения продали. И такие инициативы борьбе с преступностью не способствуют.
— Расскажите о своей учебе в Оксфорде и Кембридже. Не было ли сложно оказаться среди людей, которые могут принадлежать к британской элите?
— Такой опыт у меня был. Нельзя однозначно сказать, что было просто, но со временем и ты привыкаешь к людям, и они начинают принимать тебя как своего. Хотя в самом начале общения с британскими однокурсниками у меня было ощущение, что ко мне относятся как к другому. Сегодня ситуация кардинально изменилась, причем не только в различных учебных заведениях, но и в целом в Британии. Современный Лондон — это самая мультикультурная столица в мире. Это настоящий Вавилон наших дней, в котором говорят более чем на трехстах языках. Почти половина жителей столицы родилась в других странах. В миллионах лондонских семей, помимо английского, разговаривают еще на одном языке. И возможно, в ближайшем будущем такие люди, как мы с вами, те, кто переехал в Британию и работает и успешно строит карьеру здесь, составят большинство столичных жителей.
— Что вы обычно рассказываете британцам о своей родине? Ведь многие удивительно мало знают о странах, которые раньше входили в СССР.
— Я никогда не терял контакта с моей родиной — Азербайджаном. Более того, я всегда продвигал его культуру и историю за границей. Я горжусь своими корнями, и моя любовь передалась моим друзьям и окружению. Я всегда рассказываю, какие там замечательные люди, какая богатая история, ну и, конечно, вкусная кухня!
— Легко ли иммигранту выстроить успешный бизнес и занять свою нишу? Если сравнивать, то англичанин скорее воспользуется услугами соотечественника или будет выбирать по принципу профессионализма? «Свой-чужой» — этот принцип актуален для делового Лондона?
— В Англии очень высокий уровень конкуренции, и для того, чтобы создать успешный бизнес-проект, компанию и удержаться на рынке, необходимо работать по 16 часов в сутки, постоянно доказывая, что ты лучший. Причем не имеет значения, кто является собственником бизнеса: иммигрант или коренной британец, — конкурировать на этом рынке одинаково сложно и тем, и другим. Поэтому в своей предвыборной программе я и говорю о необходимости реформ в экономике. Когда я приехал в Лондон, то было много прибыльных бизнесов, сейчас в принципе сложно конкурировать с кем-либо.
По роду своей деятельности я часто общаюсь с небольшими компаниями, и практически каждая испытывает определенные трудности. Небольшое отступление: я также занимаюсь бизнес-консалтингом, и если, будучи студентами, мы сами выбирали, в какую компанию устроиться, а работодатели выстраивались в очередь, то сейчас у меня на столе лежат стопки — сотни резюме соискателей, которые готовы прийти работать к нам, но у нас нет для них вакансий.
Несомненно, профессионализм играет большую роль при выборе партнеров, но связи не менее важны, потому что, когда ты свой, значительно легче открывать двери, к тебе не относятся с опаской.
— Посоветуйте тем, кто недавно в Лондоне, но уже видел большинство разрекламированных туристических достопримечательностей, места, которые обязательно надо посетить.
— Есть такое выражение: если устал от Лондона, то устал от жизни. Это один из самых потрясающих городов в мире, где не только огромное количество памятников культуры, архитектуры, но и почти у каждого здания своя история. Мне кажется, что всей жизни не хватит, чтобы их все осмотреть, не говоря уже о том, чтобы досконально изучить.
Тем не менее есть места, которые не отмечены в туристических маршрутах. Одно из таких неразрекламированных — Шордич (Shoreditch) на востоке Лондона. Это инновационно-технологический район, место, где развилась неординарная субкультура креативных людей, которая разительно отличается от Центрального Лондона. Ехать в туда лучше вечером, чтобы окунуться в атмосферу, посетить многочисленные кафешки и т. д. Еще я бы посоветовал прогуляться вдоль реки Темзы в районе городской мэрии, где открывается замечательная панорама. Пешеходная дорожка вдоль Hammersmith Bridge тоже очень красивое место. Уже более года как мост закрыт на реконструкцию, и на нем поселились тысячи разных птиц, которые каждый вечер начинают петь. В сочетании с закатом это совершенно завороживающе.
— Как вы оцениваете действия британских политиков во время пандемии и как вы сами пережили изоляцию и общую неопределенность?
— Во время пандемии нам нужен был эффективный менеджмент, которого, к сожалению, мы так и не увидели. Было много политических дебатов, дискуссий, взаимных обвинений, зачастую для набора рейтингов, и больше ничего. Хочу отметить замечательную работу нашей системы здравоохранения: врачей, медперсонала, которые трудились круглые сутки.
Что касается меня, то ежедневно в удаленном режиме я общался с десятками людей, организаций, читал аналитику по экономической ситуации от лучших консалтинговых компаний и совместно с коллегами по партии разрабатывал программу по спасению лондонских бизнесов после пандемии. Если говорить о личном аспекте, то я, как и многие в период изоляции, переосмыслил некоторые моменты своей жизни. Пандемия стала триггером, показавшим, что достаточно большое количество вопросов, в том числе и деловых, можно решать дистанционно.
У меня есть друг, ему уже за семьдесят лет, и он мне рассказал об эволюции деловых ланчей в Лондоне. В 60-е годы бизнес-ланч начинался в час дня и заканчивался около половины пятого, причем его участники были во фраках. В меню входило первое, второе, третье, десерт, вино и тосты за королеву. В 70-х исчезли фраки и десерт. Кульминацией стала бизнес-встреча несколько лет назад, когда партнер приехал на мотоцикле, дела обсуждались за чашкой кофе в сетевой кофейне. В пандемическую реальность бизнес-ланч — это встреча в Zoom.
Подготовили Елена Неделя и Ксения Дьякова-Тиноку