Истерички, феминистки, геи, извращенцы и другие прекрасные герои лондонского кинофестиваля

8 октября в Лондоне начал­ся 58-й кинофестиваль, гос­тями которого стали звезды мирового кино Бенедикт Камбербэтч, Миа Васиков­ска, Кира Найтли, Риз Уизерспун и другие актеры. Фильмы, отобранные жюри для показа в этом году, неожиданно и по-новому ин­терпретируют темы, считающиеся актуальными в западном мире. Кристина Москаленко побывала на нескольких премьерах и услышала, что говорят об этих фильмах их создатели.

«Игра в имитацию»: трагическая история

Фестиваль открыл фильм нор­вежского режиссера Мор­тена Тильдума «Игра в имитацию», главные роли в котором ис­пол­нили самые «горя­чие» бри­танские актеры: Бе­недикт Кам­бербэтч и Кира Найтли. Если вам понравился фильм «Король говорит», то «Игра в имитацию» гарантированно попадет в десятку. И не только из-за сильно раскосых глаз Камбербэтча и эротично при­открытого рта Найт­ли. Преж­де всего это по-голливудски качественно прописанная ис­тория Алана Тью­рин­га — про­фессора математики из Кем­бриджа, который во время Вто­рой мировой вой­ны изоб­рел устройство, ставшее прототипом современного компьютера. С его помощью британская разведка смогла получать данные не­мецких шифровок и планировать контроперации. По подсчетам уче­ных это по­могло ускорить конец войны на два года. Но, естественно, для хо­рошего ки­но мало быть геро­ем. Нужна драма, которая сос­тоит в том, что Алан — че­ловек нетрадиционной сексу­альной ориента­ции. А в Вели­кобритании 1950-х за нежные отношения с людьми своего пола отправляли в тюрьму и выкидывали из бурной реки истории на берег безвестности. Таким образом, «Игра в имитацию» восстанавливает историческую справедливость, рассказывая историю человека, который повлиял на историю всего XX века, но о котором в послевоенной Британии предпочли забыть. Об этом актеры и режиссер говорили на пресс-конференции, последовавшей за британской премьерой фильма.

Бенедикт Камбербэтч: От Ала­на Тьюринга осталось очень мало. У нас есть всего пара фотографий, так что мы не можем узнать, например, как он одевался. Не осталось никаких аудиозаписей: мы не знаем, как он говорил. Родст­венников и друзей нам найти не удалось. Все это, конечно, дало мне огромную творческую свободу в интерпретации его образа. Я сам не обязательно очень хорошо разбираюсь в математике, но идея о том, что язык — это схема, ко­торую можно закодировать универсальными символами, понятными хоть в Китае, хоть в России, вдохновила меня! Мне показалось, что это был человек, который не шел на компромиссы. Мне это понра­вилось. Я считаю, что это силь­ная черта сильного ха­рак­тера. Не подумайте, что я вы­бираю только роли умников: если мне понравится роль ду­рака, я с удовольствием буду это играть. Просто когда мне предложили сыграть Ала­на, я не мог сказать «Нет». Сыграть такого героя — честь для меня.

Кира Найтли: В возрасте 70 лет моя героиня Джоан Кларк, которая помогала Ала­ну разрабатывать дешифро­валь­ное устройство, изменив­шее ход войны и истории, да­ла одно интервью. Оно, кста­ти, есть в интернете. Я пос­мот­рела его. Меня поразило, на­сколько это спокойная и женственная дама. Да, она го­ворила о дружбе между ней и Аланом, но за покровом слов я чувствовала всю ту любовь, которая существовала между ними. Учитывая вклад этих людей в иторию, от них осталось очень мало, но я старалась передать хотя бы то, что знала о своей героине. Что ка­сается меня, то в школе уроки математики были для меня смерти подобны.

Мортен Тильдум: Мы снимали в Лондоне и Кем­брид­же, потому что хотели быть максимально близки к реальности Алана и Джоан. Они сыграли важную роль в нашей истории, поэтому я хо­тел передать их историю прав­диво. Тем более, я всегда был аутсайдером в Голливуде, и мне было особенно интерес­но снимать кино о людях, ко­торые отличаются от боль­шин­ства, о людях, которые опережают время. В какой-то мере этот фильм для меня — гимн индивидуальности.

Бенедикт Камбербэтч: Если вся эта шумиха по поводу «Оскара» привлечет людей к просмотру этого фильма и они узнают об Алане Тьюрин­ге — это все, что нам нужно. Вооб­ще, я не знаю, почему правительство так долго тянуло с тем, чтобы признать его зас­луги перед нацией. Быть мо­жет, из-за того, что в 50-е ог­ромное число людей нетрадиционной ориентации были так или иначе за это наказаны? Я не королева и не Дэвид Кэ­мерон, не могу утверждать, что это именно так, но мы во­обще-то живем в эру секретности, а это опасно. Со своей стороны я лишь хотел рассказать максимально широкой аудитории о том, кто это был такой и чего он достиг. Отк­рывая фестиваль этим фильмом, я чувствую себя просто чудесно!

«Мужчины, женщины и дети»: цифровая драма

Фильм «Мужчины, женщины и дети» канадского режиссера Джейсона Райтмана понравится тем, кто ненавидит, когда члены его семьи сидят по ком­пьютерам и айпэдам, жуя чипсы, вместо того, чтобы есть вкусный ужин за общим столом и рассказывать друг другу о том, как занимательно прошел день. Его поймут те, кто застукивал своих возлюбленных за просмотром порно. Его поймут те, кто тайно ре­гистрировался на сайтах знакомств, чтобы немного развеяться от равномерного качания любовно-семейной лодки. Его поймут те, чьи интимные фото становились достоянием общественности. Его поймут все те, чья жизнь с приходом технологий изменилась, но не­понятно: к лучшему или к худшему. О том, как к этому относиться и зачем об этом говорить, режиссер Джейсон Райтман и актер Энсел Эль­горт, исполнивший роль влю­б­ленного подростка Тима, рас­сказали после премьеры филь­­ма в рамках Лондонского ки­нофестиваля.

Джейсон Райтман: Каково это — влюбиться в 2014-м? Всего за семь лет мы прошли путь от мобильного телефона размером с батон до смартфона! В школах в Те­ха­се убрали локеры, потому что у детей нет книг! И ввели дни с девайсами и дни без де­вай­сов. На некоторых уроках де­тям разрешили слушать плееры! Конечно, технологии из­менили нашу жизнь! Когда я прочитал книгу Чада Калт­ге­на «Мужчины, женщины и дети», по которой написан сце­нарий, я сразу захотел снять фильм. Но у меня было такое же ощущение, как от «Лолиты». Как? Как снять по этому фильм? «Герой мастурбирует у компьютера своего сына-подростка»? Так будут выглядеть строки в сценарии? В итоге мы писали сценарий с Эрин Крессидой Уилсон, которая написала «Секретаршу» и преподает в университете. Мы хотели, чтобы в фильме были представлены мужская и жен­ская точки зрения, что­бы они флиртовали между со­бой. Верите или нет, но от это­го фильм получился менее шо­ки­рующим, чем книга.

Энсел Эльгорт: Формаль­но это история школьной люб­ви. Но если откинуть тот факт, что суть любви одна и та же во все времена, все, что чувствуют герои, — очень современно. Согласитесь, технологии поменяли наш способ общения друг с другом. Они поменяли нас как людей. Я знаю, что этот сценарий испугал многих актеров. Когда я его читал, я тоже испугался, но потом подумал, что самое время для такого фильма и я должен быть в нем. Это пер­вый фильм, который по-нас­тоящему открывает дискуссию на тему: как технологии меняют нас. Мы должны на­чать говорить про эти вещи.

Джейсон Райтман: Знаете, снимать кино про мо­лодежь вообще-то очень слож­но. ¾ суток они смотрят на экраны телефонов, а это не очень кинематографично. Я же не могу два часа показывать, как люди ходят по городу, уставившись в кусок стекла. Поэтому я ввел в этот фильм еще одного героя — эк­ран смартфона и компьютера, с которым герои общаются. Через открытые окна, мигающие иконки и сообщения мы узнаем, что происходит в жизни героя. Нам пришлось учиться монтировать такой материал. Потому что раньше мы просто следили за объектом на экране, слушали, что он говорит, но теперь к этому прибавляются буквы и картинки, которые тоже говорят, но молча. Это кино о том, как глубоко личные моменты и глубоко личные тайны подро­стков, мужчин и женщин, сос­тоящих в браке и разведенных, выставляются напоказ.

Энсел Эльгорт: Когда мне было 15, у меня был айфон, и я прошел через все то, через что проходит мой герой Тим. Лично я не так уж сильно опасаюсь того, что несут с со­бой технологии. Мир все рав­но постоянно меняется.

«Госпожа Бовари»: классическая экранизация

Флобера экранизировали мно­го, но никогда этого не делали режиссеры-женщины. Версия «Госпожи Бовари» францу­жен­ки Софи Бартез получилась ожидаемо очень женской: ши­карные костюмы, красноре­чиво отражающие психологи­ческое состояние героини, кра­сиво выстроенные кадры, мягкий свет. Даже если не знать, что фильм снят женщиной, это можно понять по тому, что дей­ствие подчеркнуто неэротично, хотя любой мужчина рассмотрел бы в ис­тории госпожи Бовари уйму пикантных подробностей. В том, что фо­кус смещен с сек­са и факта изме­ны на переживания ге­рои­ни, которые вы­ражены без силы и истерик, а слабо и еле уловимо, тоже очень много женского. И в том, что на роль госпожи Бовари выбрали Мию Васи­ков­ску, которая, кажется, пос­то­ян­­но играет «райских птичек, зепертых в клетке», — про­яв­ле­ния того же. Именно поэтому фильм привлекает женскую аудиторию всех возрастов. «Ес­ли среди вас сегодня оказались пары, то вечером у вас будет очень интересный разговор», — так начала свой рассказ о филь­ме режиссер Софи Бартез.

Софи Бартез: Я целый год сидела в декретном отпуске. Когда мне на глаза попался сценарий «Госпожи Бовари», я подумала: «Даже не притра­ги­вайся». Но я люблю эту кни­гу еще с 14 лет, поэтому в глуби­не души мне очень хо­телось открыть этот ящик Пан­доры. Решившись, наконец, снять фильм, я поняла, что не вижу в роли Эммы никого, кро­ме Мии. Посмот­ри­те на нее: она такая молодая, но уже сейчас невозможно по­нять, что она ду­мает, что она чувствует. В ней есть какая-то тайна. Как и в Эмме. Я много думала о том, в чем же проб­лема Эм-мы. В ито­ге мне ка­жется, что ее пробле­ма очень созвучна проблеме на­шего вре­мени: мы не живем нас­тоящим, мы мечтаем о другой жизни, более красивой, мы не удовлетворены тем, что имеем.

Миа Васиковска: Мне всегда нравилось играть персонажей раздраженных, а не милых и прекрасных. Эмма — это концентрация эмоций, ко­торые нам в себе не нравятся. Она постоянно злится, ревну­ет, завидует. Она полная про­тивоположность классической ге­роини. Как любая женщина, она красиво одевается, но ее одежда — не просто платья. Это ее эмоции, которые в ито­ге губят ее. Я очень хорошо прочувствовала тот символизм, потому что красивые платья, пышные юбки и корсеты стали моими врагами. В корсете ни­че­го невозможно де­лать! Пос­то­янно думаешь: «А смогу ли я дышать, если выпью воды?» И молишь о нас­туплении лан­ча! Не чтобы поесть, а чтобы снять все это на какое-то вре­мя. Пытка платьями очень по­могала вжиться в роль.

«Дикая»: торжество феминизма

Еще один фильм о женщине, который вдобавок идеально следует современному тренду «показывать женщину как субъект, а не как объект». Ге­роиня Риз Уизерспун Шерил Стрейд тяжело переживает смерть матери: начинает употреблять героин и заниматься сексом «со всем, что движется». Психотерапевты справиться с этим не могут, отношения с мужем летят в тартарары, а Шерил решает махнуть на все рукой и уйти в леса, чтобы по­нять себя, находясь в полном одиночестве. Она покупает па­латку, карту, треккинговые бо­тинки и отп­равляется в по­ход по Западному побережью США. Будучи не только сильной женщиной, которая может таскать на се­бе рюкзак по го­рам, но и блондинкой, она, ес­те­ственно, забывает, что еду в поход на­до запасать заранее, что вода может закончиться вдали от крана и что в лесу водятся не только оголодавшие звери, но и мужчины. Но, как говорил Рильке: «Есть только одно путешествие — внутрь себя». Поэтому Шерил не от­ступает, грациозно справляет­ся со всеми неурядицами и вы­ходит из леса победитель­ни­цей, не­смотря на то, что в конце фильма у героини нет ни до­ма, ни семьи, ни работы, ни денег, ни даже красивых ту­фель. Фильм снят по книге реальной Шерил Стрейд, с ко­торой в середине 90-х случилась вся эта история.

Риз Уизерспун: Когда мне в руки попал сценарий, я по­думала: «О`кей, пойти в поход я могу», но 94 дня? Одна? Смо­гу ли я это сыграть? Я же постоянно говорю на экране, а тут надо было молчать. Но мы все постоянно говорим о том, что в кино нужны сильные женщины. Это была как раз такая роль, и я подумала: «Ес­ли не я, то кто?» Когда мы только начинали работу над филь­мом, я утешала себя: «По­ду­маешь, рюкзак! Ну по­ложат в него газеты, и я буду себе хо­дить перед камерой, не впервой!» Но режиссер Жан-Марк Вале набил его именно теми вещами, которые Шерил бра­ла с собой в поход. Это было тяжело! Однако самое тяжелое было играть сцену, где Шерил занимается сексом с двумя мужчинами одновре­мен­но. Я никогда ничего по­добного не делала.

Шерил Стрейд: Ну извини­те, в 90-е я вела себя как шлю­ха! Да, все это случилось со мной в реальности, и когда я решила раскрыть всю правду и написать эту книгу, я рисковала. Однако, когда я смотрела уже готовый фильм вместе с Риз и своим вторым мужем, я поняла, что пришло время расстаться с этой историей, отдать ее в руки других талантливых людей и жить дальше. Кстати, это я предложила режиссеру положить в рюкзак реальную ношу, чтобы Риз узнала, каково это.

Риз Уизерспун: Вчера мы с Шерил разговаривали о том, как узко порой люди видят друг друга. Все знают, что в 2013 году я и мой муж были арестованы за вождение в сос­тоянии опьянения. Но что я могу сказать? Я рада, что все обошлось, я очень сожалею, я сделала выводы, я признала свою ошибку и я двигаюсь дальше. Это часть человеческой жизни. Фильм «Дикая» отчасти говорит о том, что мы зачастую видим людей не та­кими, какие они есть. Это от­носится и ко мне тоже. Если этот фильм и эта история по­кажут людям, что во мне есть сложность, это нормально.

Шерил Стрейд: Как писатель могу сказать лишь одно — чтобы сказать что-то, что может стать важным для других людей, нужно не бояться высказать свою правду. Я ду­маю, что Риз справилась на отлично.