Для многих советских детей музыкальная школа стала ужасом. Кто-то ее бросил, кто-то научился играть и проникся благодарностью, но музыкантами после всех этих трудов стали далеко не все. Молодой пианист Павел Колесников — редкий пример человека, который не просто закончил музыкальную школу, но и решил посвятить музыке жизнь. В 2012-м он переехал в Лондон, закончил Royal College of Music, был выбран BBC в группу молодых талантов на программу New Generation Artist, записал два альбома с лейблом Hyperion label. Помимо этого в августе 2016-го он принял участие в BBC Proms, а газета The Telegraph опубликовала восторженный отзыв на дебют Павла, назвав концерт «наиболее запоминающимся из тех, что Лондон видел за последнее время» и отметив его манеру игры как «покоряющую тонкость мазурок» и «высоты мастерства русской школы фортепиано». И вот 10 и 14 октября он выступит с большим симфоническим оркестром имени П.И. Чайковского в Лондоне и Бирмингеме. Мы поговорили с Павлом о русском музыкальном образовании и его пути.
Вначале была скрипка
Для Павла «музыкалка» началась добровольно. В шесть лет родители, оба новосибирские ученые, физик и генетик, отвели его на концерт симфонического оркестра. Скрипачка мальчика буквально заворожила. «В 90-е, когда не было денег, найти хорошую скрипку было сложно, — вспоминает Павел. — Но мы ее нашли и я пошел в музыкальную школу на уроки скрипки и фортепиано».
До десяти Павел больше учился игре на скрипке, а фортепиано было для общего развития. «Мой первый педагог Ольга Викторовна Гвоздева, с которой я занимался фортепиано восемь лет, изобрела метод, который, к сожалению, мало используется в России, — говорит Павел. — Она исходит из того, что большинство детей приходят в музыкальную школу для общего развития, а не для того, чтобы стать музыкантами, и ее цель — научить их любить музыку, а не играть в совершенстве два сложных этюда. Я играл, не концентрируясь на доведении техники до совершенства. Я играл больше, чем сверстники, но не так виртуозно. Я верю в этот подход, потому что это воспитывает аудиторию для классической музыки, а недостаток базы всегда можно преодолеть».
Через восемь лет такого «вольного» обучения любимая учительница сказала, что пора к другому педагогу. «Я был очень расстроен, — признается Павел, — теперь же вижу, что это героический поступок, потому что расставаться с учениками, с которыми сложились хорошие отношения, не любит никто. Тем не менее она перевела меня к педагогу питерской школы Ольге Михайловне Панковой».
С новым учителем они по два часа работали над несколькими строчками. «Такая детальная работа раздражала, — говорит Павел, — но было и интересно. Помню, как мы работали над Дебюсси и как мне открывался мир звуков, которые можно извлекать из фортепиано. Тогда я все еще считал себя скрипачом и играл на фортепиано по принципу „не бросать же“. Павел не мог и подумать, что когда-то критики The Guardian назовут его удивительным пианистом, который при всей виртуозности исполнения сумеет найти эмоции под грандиозной поверхностью произведений Чайковского и Стравинского.
Москва VS Питер
Уже через год Павел нагнал фортепианных сверстников и попал в колледж при Новосибирской консерватории к легендарной Мери Симховне Лебензон.
«В России есть разделение на московскую и питерскую школы фортепиано. Объяснить, чем они отличаются, сложнее, чем объяснить разницу между католичеством и православием (смеется). Питерская школа более интеллектуальная и изысканная, больше внимания уделяется воображению, московская же — более виртуозная и яркая. Мой третий преподаватель — из московской школы. Она заглядывала под каждый палец, я учился обращать внимание на несознательные действия, следил, тренировал, развивал. Понимание того, что я не скрипач, стало приходить ко мне именно с ней. Бросить скрипку казалось немыслимым, но удовольствие, которое я получал от игры на фортепиано, было в разы больше».
Мои университеты
В 2007-м такая «московская школа» оказалась полезной и привела в Московскую консерваторию, затем он учился у Сергея Леонидовича Доренского. Однажды Павел решил поехать на мастер-класс британского профессора Нормы Фишер, ее подход пришелся ему по душе, и параллельно с учебой в Московской консерватории Павел поступил в Royal College of Music.
«Между Московской консерваторией и Royal College of Music существует коллаборация, — говорит Павел. — Каждый год RCM отбирает несколько пианистов на полную стипендию для обучения в Лондоне по программе Masters. Но я поступил на бакалавра и учился одновременно в Лондоне и Москве. Мне хотелось изучить разные подходы, поэтому я дополнительно поступил на обучение к легендарной пианистке Марии Жуан Пиреш в Брюсселе. Ранее мы говорили про московский и питерский подход к игре на фортепиано, но в Лондоне оказалось, что это локальные отличия, и на фоне британского подхода они сливаются в общий русский подход. Теперь я бы сказал, что русский подход в интерпретации классики романтизирован, дается большая свобода в интерпретации авторского текста, звукоизвлечение более теплое и эмоциональное. Напротив, английский и немецкий подход гораздо более структурирован, это более ясное звучание, более строгое выражение мысли. Естественно, в какой культуре музыкант воспитан, то он и транслирует. Но мне повезло учиться в разных школах, не попасть в полную зависимость от преподавателей и научиться принимать свои творческие решения. В области музыки я вижу много чрезмерного академизма. Да, надо осваивать базу, но нужно и не бояться быть „вредным“. Поэтому мне кажется, что нельзя начинать слишком рано и давать ее слишком много».
Живое звучание
Карьерные возможности появились, когда в 2012-м Павел выиграл Honens International Piano Competition. После победы Павла пригласили принять участие в схеме для классических музыкантов BBC — New Generation Artist. Каждый год на схему выбирают 6-7 музыкантов, она длится два года и три месяца, музыкантам предоставляется возможность играть с оркестрами BBC, работать в студии, принимать участие в трансляциях. «Количество людей, которые в этой стране слушают классическую музыку по радио, — невероятно! Но ничто не сравнится с живым звучанием!»
Звучание Павла сегодня отмечают британские критики: оно сочетает в себе не только мастерство интерпретации, почерпнутое из русской школы, но и виртуозность и многогранность его манеры, что по мнению самого Павла стало результатом знакомства со многими школами и манерами преподавания игры.
Большой симфонический оркестр имени П. И. Чайковского выступит:
10 октября в Лондоне (Cadogan Hall, дирижер Владимир Федосеев, билеты тут)
14 октября в Бирмингеме (Birmingham's Symphony Hall, билеты тут)
Кристина Москаленко
Фото: Colin Way