Наринэ Абгарян: «Туалет взрывала я сама, просто в книжке приписала это мальчикам»
5 октября в Лондоне состоится литературный вечер с писательницей Наринэ Абгарян, а 6 октября в Пушкинском доме пройдет две встречи с детьми. Все средства, собранные на вечере, будут переданы в благотворительный фонд «Созидание», членом попечительского совета которого является Наринэ.
О чувстве юмора, ответственности, детстве без компьютеров и программах фонда рассказала писательница нашим читателям в преддверии встречи.
— Вы очень часто критически говорите о себе, называя себя «несуразным бухгалтером», неудачницей, говорите, что достигли «писательского потолка». При этом вы знаете, что такое писательская слава и настоящая народная любовь. Расскажите, откуда такая самокритичность?
— Я иногда сама вижу, что самокритичность у меня зашкаливает. Наверное, потому что я старший ребенок в семье, и мы всегда ответственны за младших. У нас в семье было пять детей, и мой брат, который родился, когда мне было 13 лет, меня периодически называл мамой, потому что я ее очень здорово заменяла, когда она куда-то уезжала. Вот эта ответственность и накладывает определенное критичное к себе отношение. И потом, моя первая книжка вышла, когда мне было уже 40 лет. Я была взрослым человеком, давно «понаехавшая», уже 16 лет жила в Москве. И этот жизненный опыт, наверное, не позволил мне возомнить о себе слишком много.
–Вы начали писать про Манюню и выкладывать тексты в ЖЖ. А где вы находили время, силы и ресурсы?
— Это уже был 1999 год, если не ошибаюсь. Я уже давно не работала в «Интуристе» и работала бухгалтером. И я не кривлю душой, когда говорю, что была самым неудачливым бухгалтером Москвы, это действительно было так. Хотя меня позднее друг как-то спросил: «А сколько твоих начальников-то село?» Я говорю: «Ни один не сел». Он говорит: «Ты была прекрасным бухгалтером». Тем не менее, я была ужасно собой недовольна: если у моих коллег отчетность сходилась с первого или со второго раза, то у меня — с восьмого, и то не факт.
И, наверное, от того, что я была жутко собой недовольна, из-за какой-то профессиональной нереализованности я себе завела страничку в ЖЖ и стала писать туда какие-то посты, а потом вывешивать там истории из моего детства. Как получилось, что в этом угнетенном состоянии я стала писать смешные истории, я для себя объяснить не могу. Может, мое подсознание мне помогало как-то выкарабкаться из этой ситуации. В любом случае, я писала эти истории и не считала это какой-то терапией, мне было смешно и весело их писать. И когда ко мне обратилось издательство, я тоже несерьезно к этому отнеслась. Подумала, ну, выйдет один тираж книжки, и все, ее читать не будут.
— Четыре тысячи экземпляров сразу же разошлись.
— Они разошлись, кажется, буквально за месяц, и когда мой главный редактор мне написал, что будет допечатка, вот тогда я поняла, что это большая ответственность, и нужно уже как-то стараться соответствовать тому, что у тебя есть книжка.
— У современных детей нет уже таких замечательных историй о детстве, как у вас: про отрезанную косу, взорванный туалет и прочие вещи?
–Кстати, туалет взрывала я сама, я просто в книжке приписала это мальчикам. И когда я выступаю в школах, дети часто говорят: «Нам бы вот такое детство». Я отвечаю: «Тогда у вас не будет компьютера». — «Ничего, Бог с ним, пусть не будет компьютера».
Мне очень жаль, что мой сын не лазил по деревьям, не вытворял все то, что вытворяли мы. Он не был в пионерском лагере, у него не было того опыта, который мы приобретали в течение нашего детства, грандиозный, огромный опыт. А с другой стороны, я рада, что всего этого у него не было. Он не знает, что такое деревенский сортир, например, не знает, что такое жить без горячей и холодной воды.
— Вы говорили даже, что не можете написать историю, про которую знаете, чем она кончится.
— Да, это моя беда. Я очень люблю Гарри Поттера, и я читала, что Джоан Роулинг сперва придумала эту историю от начала до конца, а потом села ее писать. Я бы с удовольствием так работала, но у меня, к сожалению, так не получается.
— А как у вас это происходит?
— Я сажусь и начинаю писать. Например, когда я писала книгу «С неба упали три яблока», я думала, что это будет сборник рассказов о стариках. Но это вылилось совсем в другое. Я могу хотеть написать что-то, но не факт, что это получится. И, скорее всего, не получится. На самом деле это тяжелый труд. Ты себя заставляешь каждый день работать с текстом, часть выкидываешь потом. То, что остается, тебе, когда выходит книга, не нравится, естественно, у тебя миллион замечаний.
— Расскажите, пожалуйста, про юмор, что это?
— Чувство юмора — это, кажется, божий дар. Юмор, самоирония, самокритичность — видимо, это три основных черты, которые формируют адекватного человека. Я не могу общаться с людьми, у которых нет правильного отношения к смеху. Мне кажется, если у тебя нет чувства юмора, значит, ты зануда. Очень легко об этом говорить, когда более-менее оно у тебя есть. Мне неудобно перед людьми, у которых нет чувства юмора. Ребята, вам крупно не повезло.
— Как вы придумываете смешное?
— Это не придумывается. Если бы я умела, я бы писала постоянно смешное, потому что я хочу, чтобы то, что я делаю, утешало людей, помогало им. Видимо, есть у тебя в сердце, в душе какое-то хранилище, где есть определенное количество веселящего газа (как, помните, у Мэри Поппинс веселящий газ, от которого все смеялись?). Но он периодически заканчивается, и нужно выждать какое-то время, когда снова эта масса не просто наберется, а дойдет до какой-то своей критической точки, и потом ты начинаешь писать смешное.
— Вы помогаете фонду «Созидание», какие программы для вас самые дорогие и важные? Ведь у «Созидания» очень много направлений.
— Очень подкупает программа помощи библиотекам в отдаленных деревнях. Вы не представляете, как люди в этих библиотеках ждут книг. И работники фонда придумали в каждую посылку, кроме книг, класть еще, допустим, пачку печенья, кофе или чай. Такое это счастье для людей: они потом сидят, чаевничают и листают книжки, которые им приходят.
Очень люблю стипендиальную программу. В России очень много талантливых детей, которые просто не могут себе позволить обучение. И это прекрасная программа, где каждого ребенка ведет определенный человек. Это не такие большие деньги, дети потом вырастают, поступают на бюджет и обязательно об этом пишут, благодарят, и это прекрасно. Когда благотворительный фонд занимается не только лечением людей, но в том числе поддерживает и немножко лечит души, это здорово.
У нас, мне кажется, очень правильный, прекрасный символ — муравей. Я недавно узнала, что предками муравьев были жалящие осы, очень агрессивные. Не назовешь их никчемными, но не созидающие насекомые. И вот представляете, от этих агрессивных, паразитирующих насекомых и пошли муравьи — созидающие, прекрасные, труженики. Да будет так: пусть когда-нибудь все агрессивные насекомые превратятся в миролюбивых муравьев.
Беседовала Анна Данилова