Победитель Open City Documentary Festival — картина «Полет пули» о российско-украинском конфликте
Беата Бубенец — 31-летний режиссер из Нижнего Новгорода, выпускница Школы документального кино и театра Марины Разбежкиной и Михаила Уварова, стала лауреатом премии самого главного в Великобритании международного фестиваля документального и короткометражного кино Open City.
Главную премию, Open City Award, получила лента Беаты «Полет пули», события которой разворачиваются в Украине во время российско-украинского конфликта 2014 года. Из 400 часов рабочего материала на экран попали всего 80 минут, снятых на одном дыхании, без монтажа. Беата получила беспрецедентный доступ к солдатам-добровольцам из рядов народного ополчения, показав конфликт изнутри. Используя камеру и как оружие, и как щит, Бубенец беспристрастно зафиксировала события эпицентра военных действий. Вот под прицелом автомата молодой мужчина предъявляет документы человеку в камуфляже — он позволил себе выразить недовольство тем, что его снимают на камеру. Минута-другая, и вот уже любознательного гражданского запихивают в авто и везут на допрос — ведь надо разобраться, кто он — «сепаратист или нет». Почему от работы с ней отказались украинские продюсеры, как она получила доступ в самую гущу событий, о самоцензуре, кадыровцах и ополченцах, Беата рассказала в интервью «Англии».
— Беата, победа на Open City в Лондоне для вас — значимое событие?
— Мне очень приятно, потому что эта победа — высокое признание киносообщества, ведь Open City — главный в Великобритании фестиваль для синефилов, для тех, кому важен сам киноязык. Если честно, то «Полет пули» — это не зрительский фильм, потому что для широкой публики документальное кино по-прежнему — это журналистский репортаж, растянутый на час-полтора.
— В Лондоне ваш показ прошел очень мирно, а вот в Москве во время фестиваля ArtDocFest, кажется, пришлось вмешаться ОМОНу. Почему ваш фильм вызвал такую бурную негативную реакцию и как, принимая во внимание саму тему — борьбу за ДНР, вы вообще получили приз кинофестиваля в России?
— ОМОН приехал разгонять людей в камуфляжной форме, которые называли себя военными, патриотами, говорили, что воевали в Украине. Они были категорически против показа фильма, где фигурируют украинские бойцы. Фильма они не видели, но вот сам факт его показа в центре Москвы их возмутил. ОМОНу пришлось вмешаться, когда дело дошло до драк и использования какого-то газа. Тем не менее лента получила приз «Лавр» как лучший арт-фильм, но жюри, которое, кстати, состояло из людей «некиношных» профессий, всячески подчеркивало, что приз — не от них, а именно от членов киносообщества. Вывод такой, что среди кинематографистов лента находит очень теплый прием, а в среде обывателей — непонимание или возмущение. Публика в Великобритании реагировала намного лучше, чем в Москве. После показа подходили люди, в основном режиссеры и кинематографисты, хвалили, но у меня не очень хороший английский и я, может быть, не все понимала. Им интересно было, в каких отношениях я с главными героями, как я попала на войну, почему мне позволили там снимать, как пришла сама идея фильма — в общем, производственные вопросы.
— Эти вопросы интересны и мне. Зачем ты поехала на войну?
— Вначале, в декабре 2013 г., я поехала на Майдан, чтобы увидеть события своими глазами. Майдан меня вдохновил, за ним последовали съемки в Крыму и на Донбасе — я оказалась в центре исторических событий. В итоге я наснимала порядка 400 часов материала. Я чувствовала ответственность за эти уникальные кадры — мало кому удалось снять бойцов ДНР так близко и беспристрастно. В Крыму события разворачивались настолько быстро, что журналисты не успевали приехать и зафиксировать их. Мне хотелось как-то самой сформулировать весь этот пережитый опыт, вывести его на кинопленку.
— Вас поддержали продюсеры? Не показалось ли им эта тема слишком горячей?
— Вначале поддержали в Украине — там вообще хорошо обстоит дело с документальным кино сейчас, в отличие от России, где его делают скорее вопреки обстоятельствам. Украина выделила 30 тыс. евро, я стала участвовать в европейских воркшопах, чтобы найти со-продюсеров и обкатать идею. В результате выкристаллизовалась тема — «Me, Men and War», и все думали, что это будет коммерческое зрительское кино. И вдруг мои украинские продюсеры пошли на попятную — в Украине стали возмущаться, что деньги на картину дали мне, россиянке. Думаю, продюсерам показалось, что такой проект ударит по их карьере. Стало понятно, что никому не нужно беспристрастное кино, во время войны нейтральная позиция не вызывает симпатии.
— Как вы вышли из этой ситуации — переработали сценарий? Не было желания бросить эту идею?
— После полутора лет работы я настолько вросла в материал, что мне было необходимо внутренне поставить точку в этом процесс, а иначе я не смогла бы делать ничего нового. С деньгами было сложно, и тут я вспомнила про 80 минут материала, которые я в начале разработки идеи прислала монтажеру, потому что в этом куске были представлены все герои и события, о которых я хотела рассказать. Он был потрясен и даже шокирован материалом и первым назвал этот фрагмент полноценным фильмом.
— Беата, вам — молодой и привлекательной женщине, не страшно было так долго работать в военной обстановке и в окружении такого количества вооруженных мужчин? Вообще, каково это — быть женщиной на войне?
— Я ощущала себя в безопасности, когда снимала и среди русских, и среди украинцев. Но я быстро поняла — чтобы выжить на войне, нельзя быть одной, так что при мне всегда находился какой-то мужчина. Причем, с кем находиться можно, а с кем — нет, я понимала на уровне инстинкта. Когда я снимала на территории ДНР, то безопаснее всего мне было с российскими военными, которых нельзя было снимать на камеру — кажется, они там находились не совсем формально. Там же я встретила и отряд кадыровских чеченцев. Они недоумевали, почему я хожу одна и снимаю, хотели, чтобы я осталась под их защитой, но я не чувствовала себя с ними в безопасности. Вообще, отношение мужчин ко мне было, как правило, благородным. Может быть, на их поведение влияло их очевидное превосходство и отсутствие необходимости доказывать мне свою силу. Мне кажется, в большинстве своем мужчины на войне ощущают себя мужественными воинами, а не преступниками, а потому хотят защитить женщин.
Подготовила Елена Лео
https://www.youtube.com/watch?v=x9-N6mncRZ8
Благодарим OPEN CITY DOCUMENTARY FESTIVAL за помощь в подготовке материала.
