«Последняя дуэль», Великобритания — США, 2021, режиссер Ридли Скотт
За месяц проката «Последняя дуэль» Ридли Скотта собрала чуть больше $30 млн во всем мире — это примерно 80-е место в годовом бокс-офисе. В Соединенном Королевстве фильм заработал менее £1 млн. В плане коммерции это провал, даже «Французский вестник», артхаусный эстетский скетч, пользуется бóльшим спросом. Для режиссера «Гладиатора» это тем более должно было быть обидно — если бы не тот важный факт, что «Последняя дуэль» как художественное произведение лучше и «Гладиатора», и «Робин Гуда», и многих других работ признанного мастера экшена.
Это не просто выдающаяся картина, которая, скорее всего, будет важным фигурантом «Оскара» и «Золотого глобуса», — это действительно крупная работа, наследующая «Расемону» Акиры Куросавы. Экшена тут мало, но тот, что есть, то есть сама битва, вынесенная в название, выполнена безупречно. Она эпична, как схватки Кухулина из ирландских саг или битвы античных героев у Гомера. Она жестока и отвратительна по своей сути, но зритель каким-то образом перестает быть просто созерцателем: к финалу схватки трудно удержаться, чтобы не вскочить с места подобно римским гражданам в Колизее. И, конечно, наши симпатии будут понятно на чьей стороне.
Этот текст специально пишется через несколько недель после выхода картины в прокат. Так можно не бояться спойлеров, ведь у всех была возможность увидеть фильм на большом экране, а его и нельзя, невозможно смотреть иначе: масштаб произведения требует и масштабной демонстрации. Но тем, кто, увидев цифры проката и, поддавшись «сарафанному радио», решил, что пропустит картину, может быть, захочется увидеть ее.
Дуэль состоялась в действительности, сюжет не вымышлен. В XIV веке один нормандский дворянин, Жан де Карруж, обвинил другого, Жака Ле Гри, в том, что тот изнасиловал его жену Маргариту. Доказательств, кроме показаний самой Маргариты, не было. Поэтому было решено, что соперники сразятся на глазах у всего королевского двора, и кто победит, тот и прав. Причем если победил бы Ле Гри, то жену де Карружа подвергли бы пыткам и казнили за клевету. Такой типично средневековый обычай.
Ридли Скотт делит трехчасовое повествование на три части. Каждая глава рассказывает о произошедшем накануне дуэли с точки зрения каждого из героев: сначала де Карружа, потом Ле Гри, потом Маргариты. Причем перед ее новеллой нам сообщают, что на самом деле ее взгляд и есть истинный, что вызвало наибольшее количество споров вокруг этой картины. Одни считают, что это дань фемповестке, навязывание стереотипов и просто обесценивание первых двух часов фильма. Другие говорят, что в любом событии можно установить то, что случилось на самом деле, потому что при релятивистском подходе любое правосудие, например, теряет смысл.
Как бы то ни было, нам дают достаточно времени, чтобы побыть в шкуре каждого важного для сюжета персонажа. Скажем, де Карруж — классический рыцарь без страха и упрека. Он отважен и при любой возможности кидается в битву, его лицо и тело в боевых ранах, но сам де Карруж уверен, что по-другому и быть не может. Он честен и порядочен, но ограничен, щепетилен в вопросах чести, как он ее понимает, вспыльчив, он дитя своего времени. Если бы был крестовый поход, он ринулся бы туда немедленно. Жену он считает, как и положено было тогда, своей собственностью, и вызов Ле Гри он бросает не из сочувствия к Маргарите, а потому что на его имущество покусились. Невероятное мастерство художников фильма: каждая декорация, каждая деталь одежды настолько органичны, что действие приближается к документальному. И будто это не Мэтт Дэймон на экране, а реальный обиженный на жизнь и власть дворянин, который живет ради подвигов и славы.
Ле Гри Адама Драйвера напоминает о том, что Средневековье подошло к концу, наступают другие времена. Он человек Ренессанса — образованный, ценящий плотские удовольствия и пользующийся для этого любой возможностью. Ле Гри быстро делает себе карьеру и наживает состояние при дворе графа Пьера Д’Алансона, родственника короля. Ле Гри и де Карруж когда-то были друзьями, но де Карруж обижен на Ле Гри, а тот понемногу начинает думать, как отомстить своему обидчику. Так что когда Ле Гри врывается к Маргарите, уверяя себя, что влюблен в нее, в этом много от жажды насолить бывшему приятелю. Стиль повествования здесь отличается от линии де Карружа: больше теплых тонов, света, отражений, изысканности и порочности. Маргарита же твердо стоит на ногах и, хотя она тоже образованна, прекрасно понимает свое место в предложенных обстоятельствах. Она не выбирает — ее выдают замуж, у нее нет права голоса, права сказать нет, она просто часть состояния своего мужа-героя. А он по-своему любит ее, хотя ни о каком культе Прекрасной Дамы в его краях и не слыхивали. Линия Маргариты решена в подчеркнуто бытовом ключе, без особых сантиментов. Это вообще кино не сентиментальное: перед нами грязные стены домов-крепостей, чавкающие под ногами дороги, пасмурная погода, дожди, кони, доспехи. Пожалуй, Средневековье было именно таким — трудно вспомнить фильм, где оно было бы выписано настолько тщательно и при этом просто, обыденно.
Конечно, в рамках сегодняшней парадигмы фильм Ридли Скотта может показаться конъюнктурным. (Может, даже именно за это его будут награждать.) Но в нем есть художественная правда созданной вселенной, нашего прошлого, в котором хочется задержаться, потому что это путешествие в машине времени, к людям, которых мы не знали и вряд ли до конца сможем понять. Но хоть попытаемся, и очень хотелось бы «продолжения банкета» с новеллой от лица свекрови Маргариты или графа Д’Алансона. Им, между прочим, тоже есть что рассказать, и это тоже будет истиной.