Russian Children’s World: «У нас много информации, и мы готовы ею делиться»

Как поддержать у ребенка интерес и любовь к русскому языку и культуре? Где найти преподавателей, школы, кружки, занятия и просто компании на русском, чтобы они нравились и были близки? Что нового можно с ребенком почитать и какие новые фильмы посмотреть? Как адаптировать нашу ментальность к новой среде, какие подводные камни есть у билингвизма? Ответы на эти и другие воп­росы вы можете получить на портале RussianChildrensWorld.com, который развива­ют Карина Карменян и Дарья Без­лад­но­ва. На этот портал стекается информация для родителей русскоязычных де­тей, живущих в Великобрита­нии. Также Russian Children’s World четвертый год подряд проводит выставку русского детского образования, где предс­тавлено все многообразие образовательных ресурсов. «Англия» встретилась с Кариной Карменян и Дарьей Безладновой, чтобы поговорить об их портале и других детских образовательных и просветительских проектах, которыми они занимаются.

— Работы у вас много, портал большой. Расскажите, что и как на нем устроено?

Д: Мы хотим сделать масш­табный полезный ресурс, что­бы им пользовались русскоязычные родители, которые живут в Великобритании. В будущем мы хотели бы сде­лать его глобальным, но сей­час главная цель — расши­риться от Лондона до Вели­кобритании. Основная цель ресурса — представить полную информацию о школах, курсах, преподавателях, репетиторах, лекциях, вебинарах и детских мероприятиях на русском языке. Поэтому всем лю­дям, которые занимаются детским образованием, мы всегда предлагаем — пожа­луйста, до­бавляйте себя! На веб-сайте это можно сделать совершенно бесплатно.

— То есть в идеале на портале можно будет ввести запрос о поиске преподавателя по сольфеджио и свой почтовый индекс, а портал выдаст ближайшего преподавателя из тех, кто зарегистрировался?

Д: Да, мы надеемся, что скоро будет именно так. Сейчас там можно найти список всех русских школ Лондона, а хочется, чтобы были еще и школы по всей Англии. И да, наша цель — чтобы родители, жи­ву­щие, например, в Уэльсе, мог­ли легко найти инфор­ма­цию о ближайших русских шко­лах, образовательных ре­сур­сах или преподавателях скрипки. И обязательно о грядущих гастролях детских русских театров, например.

У рус­ских родителей, кроме ин­тересов к языку, есть еще и большой список представлений о том, что и как именно надо преподавать. Так, нап­ример, британцы, когда учат иг­ре на скрипке, за ло­коточек не поправляют, а многие наши родители не по­нимают, как без этого мож­но выучить му­зыке. А математику наши привыкли изучать системно и с доказательствами. И многие именно так хо­тят учить детей.

— Педагоги, представленные на портале, что-то вам платят?

Д: Нет, любой русскоязычный педагог может зарегистрировать свою школу, рассказать о себе, регулярно писать о сво­их мероприятиях и вести на нашем ресурсе блог. На сайте есть кнопка «добавить себя». Она есть на каждой странице, но многие все равно думают, что сначала надо лично с на­ми познакомиться или добиться нашей симпатии. Я недавно в папке Message requests в «Фейсбуке» обнаружила склад писем от обиженных людей, которые спрашивали, могут ли написать о своем мероп­риятии на нашем ресурсе. И сейчас я это все рассказываю для того, чтобы еще раз на­помнить, что на нашем сайте действительно можно зарегистрироваться совершенно бесплатно, если вы имеете прямое отношение к образованию русскоязычных детей за рубежом, причем в широком смысле слова.

— А что за мероприятия можно добавлять?

К: Детские образовательные, а также мероприятия для ро­дителей и учителей. Основной объединяющий фактор — рус­ский язык или русская мето­дология. Это могут быть ма­ленькие группы по узким ин­тересам — например, авиамоделирование или фотография — или большие фестивали. Не­кото­рые родители хотят, что­бы ребенок общался по-русски, но в русскую школу во­дить не хотят, а на русский фестиваль с ребенком бы съездили. Ин­формацию о разных возможностях мы и хо­тим собирать на портале.

— То есть русскоязычность мероприятия первостепенна?

Д: Не всегда. Независимо от языка, любая статья о том, как в Англии работает система музыкального, например, или художественного образования будет полезна и интересна. Концерт классической музыки интересен тоже, даже если вести его будут на анг­лийском.

Театральный спектакль на английском языке, мы, навер­ное, не будем размещать у се­бя в Афише. Но вовсе не по­тому, что он чем-то плох, а про­сто это не наш профиль и вро­де нет смысла дублировать другие афиши. Хотя, если он по мотивам произведения на русском языке, например, клас­сики — тогда, возможно, он попадет в Афишу. Зато на­ши родители в одноименной Face­book группе Russian Child­ren’s World и с интере­сом де­ля­тся опытом от посе­щения всех воз­можных бри­танских теат­ров, музеев, ба­летов, концертов и всего, что можно придумать.

— Вас еще часто спрашивают о ценах на мероприятия, ко­торые у вас анонсируются. Как вам вообще педагогические семинары за 300 фунтов и лекции за 70?

К: Доступность детских мероприятий — особая тема. Мы за то, чтобы у нас на портале «цвели все цветы». А еще, говоря о доступности — на нее влияет не только цена, но еще география и свободное время. Чтобы дать возможность полноценного участия родителям из других городов Великобри­тании, мы планируем развивать вебинары.

Д: Но это не значит, что надо как-то осуждать тех, у кого билет получился не по 5 фун­тов, а по 30 или больше. Обс­тоятельства и возможности у всех разные, расходы на ка­чественные мероприятия, кстати, тоже.

— В Лондоне за последние не­сколько лет появилось какое-то огромное количество рус­ских школ, развивающих групп, детских садов, отдельных практикующих преподавателей. Раньше такого не было. С чем это связано?

Д: Да. Пять лет назад я пыталась ребенку найти кружок на русском языке в Лондоне и не смогла этого сделать. Сейчас я бы выбирала из 15! Возможно, это связано с характером иммиграции.

К: Лет 10-15 назад, когда в Лондоне открывались первые русские школы, людей больше интересовала ассимиляция в британскую действительность. Сейчас же практически каждый современный родитель понимает, как легко утрачивается знание языка и как важ­но его сохранить.

Д: Да, стало понятно, что от простого разговора с ребенком на русском языке не получится русскоязычный человек. На интуитивном уровне всем ка­жется: «У нас вся семья гово­рит на русском. Неужели ре­бенок вырастет не русскоговорящим?» А оказывается — нет, все совсем не так просто.

К: Многие люди, переезжающие в другую страну, сталкиваются с тем, что, несмотря на то, что вся семья говорит по-рус­ски (и даже няня!), дети в какой-то момент начинают от­вечать по-английски. Осо­бенно в семьях, где больше одного ре­бенка. Поддержание и развитие русского языка в любом случае требует значительных усилий.

— Тогда вопрос: надо ли сохранять русский язык у детей за рубежом? Не борьба ли это с ветряными мельницами?

Д: Ответ каждый находит для себя сам. Лично для меня это способ сохранить близость с ребенком, потому что на другом языке я мало что могу ему дать. У меня нет накопленного опыта англоязычной культуры, я недостаточно ее впитала в себя. Если я могу на ребенка перенести какой-то культур­ный пласт, то это бу­дет русская культура. Я не могу за­жи­гательно читать сти­хи, иг­рать в ролевые игры и петь песни на английском языке. А опыт показывает, что чем ре­бенок старше, тем труд­нее сохранять близость. И общий язык этому очень помогает. Язык это ведь совсем не только метод коммуникации, но и общие со взрослым ре­бен­ком гости и друзья, шутки, среда…

К: Бывают и очень прагма­тич­ные соображения для изу­че­ния русского. Например, де­тям нужно набрать опреде­лен­ное количество баллов, что­бы пос­тупить в универси­тет. Русские дети, сдав анг­лийский экзамен GCSE по русскому, получают дополнительное количество баллов, которое они добавляют к об­щему количеству баллов для поступления. Все-таки эк­замен по русскому языку для говорящих на нем детей сдать легче, чем экзамен, скажем, по физике.

— А есть какая-то статистика по знанию языка у тех, кто учится в русских школах?

К: Тут надо разобраться с терминологией. Что значит «говорит на русском?» Гово­рит с акцентом или без? С удовольствием или без? А не­которые говорят, но не чита­ют. Или читают, но не пишут. Или может быть и так: анг­лийский для учебы, а русский для веселья и любви.

Д: Никакой статистики у нас нет. Мы можем только пробовать гадать исходя из общих наблюдений. Если мы говорим о детях, которые свободно говорят по-русски, обращаются к родителям на русском языке, в состоянии говорить между собой по-русски и у них нет акцента — то я не удивлюсь, если это примерно один человек на класс сред­ней русской школы. Хотя шко­лы и их состав тоже очень разные, конечно.

Если мы говорим о детях, которые могут понять родителей на уровне бытовой речи, то, может быть, это порядка 8 детей из 10. Ответить «Да, я почистил зубы и перестаньте мне напоминать — я уже взрослый», смогут, наверное, 5-6 детей из 10. Но если мы с бытовой речи переходим на вопрос «Как дела в шко­ле?», то мне кажется, развер­нуто ответят уже только че­ловека 1-2 из 10 детей, в принципе склонных рассказывать о школе родителям. День-то у них весь прошел на английском, чтобы его «перевести» на русский, нужен тренированный навык или усилие.

В таких ситуациях многие родители решают, что близость с ребенком важнее русского языка, и от него отказываются. И их можно понять. Другое дело, как сделать так, чтоб к моменту рассказа о школе «переключиться» на русский ребенку было не трудно.

— Кстати, а у вас есть какой-то свой любимый образовательный проект?

Д: Да, у меня есть «одна, но пламенная страсть» — к Рус­ской гимназии номер 1. При­чем люблю я их давно и с первого взгляда. Девять лет назад у нас с мужем была де­вочка 10 лет, нас тогда не сильно волновал ее русский, мы просто искали правильную среду для ее развития. И наш­ли — нашли людей, спо­соб­ных вкладывать в детей кучу энергии и таланта. Мы на полном серьезе считаем, что результат для нас, как для родителей, просто бес­це­нен. А тогда, девять лет на­зад, я вошла в учительскую и увидела, как Юля Десятни­кова (основатель и директор гимназии) общается с трудным и как-то провинившимся подростком. Я просто увидела, как она это делает, и сразу поняла, что «влюбилась» и что точно пришла ровно туда, ку­да мне надо.

— Давайте про вебинары, которые вы упомянули. Их кто делает?

К: Продолжая нашу демократичную линию, мы решили проводить вебинары для ро­дителей. Вебинары позволяют участвовать людям из отдаленных районов Лондона и всей Великобритании.

К тому же доступ к интернет-лекциям будет дешевле. Высокие цены на лекции ведь образуются из-за того, что лек­торам надо сделать визы, привезти из Москвы, поселить в Лондоне и проч. Мы хотели бы сделать эти лекции более доступными с помощью вебинаров.

А еще у нас в ближайших планах создать телефонную линию поддержки родителей: у нас есть квалифицированные люди, которые готовы по теле­фону отвечать на вопро­сы ро­дителей, связанные со здо­ровь­ем, уходом за младенцами, и оказывать квалифицированную психологическую поддержку.

— В последнее время стали популярными лекции психологов и методистов. Почему их с большим интересом посещают родители и учителя? Им не хватает знаний о том, как воспитывать детей?

К: Знания постоянно обнов­ляются. Часто бывает так: то, что казалось бесспорным 20 лет назад, сегодняшним днем уже не так однозначно. Кроме того, возникают новые интересные направления.

Д: На самом деле довольно трудно найти себя в этом смысле. И раньше родители могли опираться на общину и опыт поколений. А сейчас получается, что нас-то самих воспитывали совсем в другое время, совершенно других реалиях. Как воспитывать и что мы хотим достичь, нам теперь приходится решать самим. И, да, общество вышло на новый виток развития — это же только совсем недавно человечество осознало, нас­колько важно все, что происходит с человеком в детстве.

— Многие родители жалуются, что в Британии детям трудно общаться между собой. Тут нет дворов, как у нас…

Д: Кого-то расстраивает, что здесь нет двора. А кто-то, на­оборот, этому рад, считая, что нечего по дворам шляться. Мне кажется, дело не в детях, а в том, что русское понятие дружбы вообще отличается от английского: у нас можно прийти в гости без приглашения, самостоятельно подойти к холодильнику и взять бу­терброд. Я вот беру у Карины бутерброд из холодильника.

— А она у тебя?

Д: Если найдет… Дело все в том, что в России всегда было меньше организованных форм взаимодействия, и люди могли рассчитывать только друг на друга. Я могу из Великобри­та­нии задумать какой-то се­минар в Питере и буду уверена, что мои друзья обязательно помогут мне с организацией. Мне кажется, что такие представления о дружбе распространяются и на детскую дружбу, а в Англии она совсем другая.

— Ясно. Круг тем очень ши­рок, обо всем этом можно говорить бесконечно. Но есть какая-то тема, которая больше всего волнует «ваших» родителей?

Д: Образование, психология, чтение, музыка. И нет горячее темы, чем экзамен 11+. Это экзамен, который дети сдают в 10 лет, чтобы на следующий год попасть в селективную школу. Селективная школа может быть частной и государственной. Такие школы могут сравниваться по уровню образования с дорогими частными школами, и наши иммигранты, у которых еще нет денег на частную школу, час­то пытаются отдать своих де­тей в селективные государст­венные grammar schools. Мно­гим родителям хочется, чтобы ребенок попал в школу, где детей отбирают по способностям, а не по деньгам, как в частных школах.

Мы собираем информацию на эту тему и скоро будем готовы ею делиться.

— Коротко о других интересных проектах. На прошедшей недавно Лондонской книжной ярмарке вы презентовали идею нового детского конкурса «Книгуру». Расскажите читателям «Англии», что это за конкурс и кто в нем примет участие?

К.: Этот конкурс был придуман в России и проводится в разных странах мира. Идея конкурса такая: дети в России выбирают лучшую детскую книгу. Жюри конкурса состо­ит из подростков, в рамках кон­кур­са идут большие дис­кус­сии, дети встречаются, об­ща­ются — все шикарно. В ре­зуль­тате всех этих споров дети выбирают лучшее произведение. В нашем конкурсе «Книгуру в Британии» мы предлагаем нашим английским детям прочитать и написать рецензию на английском язы­ке на книги-победители рос­сийского конкурса. В Рос­сии уже прошло шесть сезо­нов конкурса «Книгуру», по­этому у английских детей бу­дет возможность выбрать од­ну из 26 книг-лауреатов. Этот конкурс позволит понять, созвучны ли вкусы российских детей и живущих в Велико­британии. В результате мы получаем не­сколько хороших англоязыч­ных отзывов, кото­ры­ми можно делиться с чи­таю­щей британ­ской общест­венностью. Мы расширили возраст британских детей до 21 года. До 16 лет человек чи­тает для удо­вольствия, а да­лее до 21 они могут быть студентами и быть более упорными в борьбе с текстом. Кстати, ревью можно писать и на рус­ском — для них будет допол­нительный приз от Россотруд­ни­чества.

— Много ли есть детей, же­лающих писать рецензии?

К.: Иммиграция в Великобри­та­нию колоссальная, и она достаточно качественная. Од­нако с точки зрения конкурса «Книгуру», Великобритания находится на каком-то очень близком к последнему месту по количеству детей, прочитавших книги и написавших рецензию на них. Лидерские позиции, кроме, конечно, Рос­сии, занимают Белоруссия, Украина и Израиль, а также Германия находится на достаточно высоком месте.

Возможно, у детей здесь такая интенсивная школьная жизнь, что у них просто нет времени на конкурс «Книгу­ру». А возможно, не все о нем слышали.

Мне кажется, этот конкурс очень полезен для родителей, которые могут накапливать список книг для своих детей, когда те подрастут.

Кроме того, в июне мы сно­ва планируем провести в Лон­до­не фестиваль русской детской книги. В этом году мне предложили растянуть фестиваль подольше, чем на неделю. На­шими гостями станут литера­ту­роведы, писатели, в том чис­ле живущие в Велико­бри­тании, как, например, Ма­ша Слоним или Анна Николь­ская, здешний иллюстратор Юлия Сомина. Также будем пытать­ся пригласить писате­лей, из­дателей и переводчиков русской детской литературы из России. Обо всем этом мы ско­ро объявим на нашем портале и, конечно, через вашу газету.

Беседовал Илья Гончаров

Верхнее фото: Александр Соловьев /SASNN Photo