Возможен ли второй референдум?

Неожиданное заявление Найджела Фараджа умножило надежды одних и порядком напугало других

Даем задний ход

Не стыдно признать ошибку. Это, как известно, признак силы, а не слабости. Поняв, что идет по неправильному пути, умный волевой человек обязательно развернется и пойдет в нужном направлении. А трус побоится признать ошибку. Он будет врать, изворачиваться, хитрить — лишь бы не показать, что просчитался в выборе цели.

Я давно не мог избавиться от ощущения, что выход из Евросоюза — серьезная ошибка. Незначительное большинство британцев совершило ее под влиянием агитаторов, апеллировавших не столько к логике и фактам, сколько к национальным чувствам народа, еще три четверти века назад владевшего половиной мировой суши и контролировавшего чуть ли не все морские пути планеты.

Это ощущение становилось тем крепче, чем чаще приходилось разговаривать с опытными политиками и финансистами, руководителями крупных компаний, учеными, творческими личностями, молодыми людьми, ищущими в жизни не только достатка, но и интересную работу. После референдума 2016 года многие из них оказались, без преувеличения, в шоковом состоянии. По словам одного известного социолога: «У моей дорогой Британии случилось временное помутнение рассудка». При этом он делал особое ударение на слове «временное». Потому что ни он, ни его единомышленники не могли допустить, что страна, ставшая родиной промышленной революции и либеральной демократии, победившая рабство и доказавшая на своем примере преимущества западного образа жизни, вдруг окончательно и бесповоротно «съехала с колес».

Между тем, вскоре выяснилось, что с юридической точки зрения дать «задний ход» можно только в том случае, если будет проведен новый референдум и избиратели Соединенного Королевства откажутся от «Брекзита».

Область фантастики

Впрочем, прежде чем пригласить британцев на этот плебисцит, за его проведение должен проголосовать парламент. Возможно ли это? На сегодняшний день ни одна из партий, представленных в Палате общин, не обладает абсолютным большинством. Способность получить при голосовании по этому вопросу 50% плюс один голос имеют только консерваторы. Да и то — при поддержке восьми североирландских юнионистов.

Однако такой результат — из области фантастики, ибо больше всего сторонников «Брекзита» как раз среди депутатов-тори. Ведь именно для того, чтобы примирить враждующую консервативную элиту, тогдашний премьер-министр Дэвид Кэмерон и объявил злополучный референдум, после которого был вынужден уйти в отставку. Иными словами, возможность того, что сами тори выступят с предложением о новом референдуме, крайне сомнительна.

Положение оппозиции, представленной лейбористами, еще менее надежное. Известно, что их лидер Джереми Корбин никогда не испытывал симпатий к Евросоюзу. Многие аналитики полагают, что «брекзитеры» выиграли в 2016-м именно из-за инертности, с которой лейбористы отнеслись к проведению избирательной кампании. Но даже если Корбин возьмется за дело засучив рукава, лейбористам понадобится, чтобы идею проведения нового плебисцита поддержали в парламенте практически все, кроме тори. Это задача, с которой им вряд ли удастся справиться. Не случайно в минувшее воскресенье Корбин уже заявил, что проведение второго референдума не входит в планы партии.

Если результаты переговоров правительства с Брюсселем будут все-таки заблокированы парламентом, наступит конституционный кризис. Один из выходов из этой ситуации — проведение референдума по требованию избирателей. Заметим, что хотя британские избиратели и не играют главной роли в этой драме, они вовсе не сидят сложа руки и не отличаются бездействием. Избиратели соображают, прикидывают, взвешивают, примериваются к жизни после «Брекзита». А главное — они составляют свое мнение по этому вопросу, который, как оказалось, важнее, чем даже выборы парламента.

На этот раз избиратели пойдут на участки для голосования не с песнями, не с гордостью за то, что теперь только свои, британские судьи будут решать споры между гражданами Соединенного Королевства и определять наказания своим британским преступникам. Не брюссельские чиновники будут указывать им, как ловить рыбу, варить сталь, строить дома и ловить шпионов. Этим будут заниматься свои британские министерства под присмотром своего британского премьер-министра. Нет уж! Теперь они будут голосовать за тот вариант ответа, который выгоден их семье, им самим и их детям.

Знакомый черт из табакерки

В этот сложный, нервный и напряженный политический момент неожиданно, как черт из табакерки, на прошлой неделе возникает старый знакомый — Найджел Фарадж!

Помните такого? Худой, подтянутый, с постоянной маской иронической улыбки на лице. Большой любитель пропустить в пабе кружку-другую доброго английского пива в сопровождение ароматной кубинской сигары. Ну и, конечно, он — закадычный дружок Дональда Трампа.

Да, это тот самый Фарадж, который возглавлял UKIP (Независимую партию Соединенного Королевства) и объяснял недовольным жизнью жителям маленьких северных городков, что во всех их бедах виноваты иммигранты и брюссельские начальники. Это он кричал с трибуны, что как только британцы проголосуют за «Брекзит», они будут еженедельно платить по £350 млн не в казну ЕС, а на содержание и развитие нашего любимого и дорогого NHS.

Едва появившись перед журналистами, старина Фарадж сразу огорошил их необычайным заявлением: он считает, что прежде чем покидать ЕС, следует провести второй референдум по этому вопросу. По его словам, такие железные сторонники членства в Евросоюзе, как Тони Блэр (бывший премьер), сэр Ник Клегг (бывший заместитель премьер-министра Кэмерона) или Эндрю Адонис (министр транспорта при лейбористах), «не успокоятся и будут продолжать убеждать избирателей в ошибочности развода с Европой».

Идея Фараджа проста. Он хочет окончательно убедить простых британцев в абсолютной необходимости расставания с ЕС и в «восстановления независимости и самостоятельности Великобритании». А заодно вернуть себе роль «главного стража „Брекзита“ — героя, который вывел свою страну из „европейского болота“.

Между тем противники «Брекзита» даже рады его вмешательству в назревающий политический кризис. Они считают, что пробивной Фарадж может оказать им неоценимую услугу в продвижении идеи нового референдума. Ведь, как показывают опросы, соотношение «за» и «против» членства в ЕС неумолимо меняется в пользу дружбы с Брюсселем. Сейчас отрыв составляет уже 4% (46% — 42%). Это больше, чем окончательные цифры первого референдума. Только соотношение обратное.